Ну уж нет, Грейнджер! (СИ)

***
После тяжелого трудового дня, полного споров и конфликтов, Малфой возвращался в свой дом. Сегодня у него был трудный разговор с руководителем отдела. Еще бы! Никто ведь и подумать не мог, что он отклонит такое заманчивое предложение, но никто в то же время и не подозревал, что у него совсем другие планы на этот год. Буквально наполеоновские! Ведь ему предстоит получить согласие на неравный брак от отца, женить на себе Грейнджер, нервно наматывать круги под дверью, где она будет рожать ему детей, и наконец растить их вместе с Гермионой. Повышение и работа в Германии очень помешала бы осуществлению всего этого, поэтому пришлось категорично отказаться.
Мистер Прескотт был в бешенстве настолько, что пошел жаловаться на неблагодарного негодяя Малфоя самому Министру Магии, который, к огромному удивлению Драко, сегодня проявил к его персоне слишком много внимания. Случайно столкнувшись с Кингсли Бруствером в одном из коридоров Министерства, тот его остановил, крепко пожал руку, поздравил и добавил: «береги ее». Вот эта фраза и поставила все на свои места и раскрыла тайну непонятного дружелюбия человека, прежде его совершенно не замечавшего. Судя по всему, Гермиона ему все рассказала, когда предупреждала о своем, хоть и нежеланном, но все же отъезде во Францию. Ее ожидала совсем неприятная встреча, он это понимал, но и не попробовать их познакомить он тоже не мог. Сделать все за спиной отца было бы неправильно.
Когда ему все-таки удалось договориться со своей девушкой и уболтать ее на эту поездку, он сразу сообщил о планах на день своего рождения матери. Вот кто и был счастлив, так это она! Сразу было написано письмо мужу с радостными вестями и обещанием привезти сюрприз, который повергнет его в шоковое состояние. Под этим самым сюрпризом, естественно, подразумевалась беременная и очень недовольная Грейнджер. Сам же Драко боялся этой встречи в раза два больше, чем она, потому что весь шквал гнева и разочарования отца падет именно на него. Ведь это ОН не дорожит наследием своего великого чистокровного рода, это ОН якшается с женщинами низкого происхождения, это ОН не держит свой член в брюках и несомненно совершает еще невероятное количество позорных для Малфоев поступков, валяющих в грязи их славную фамилию. Все эти ситуации и обвинения он уже несколько раз проиграл в ролях в своем воображении, но ни разу не смог решить проблему так, чтобы все остались в выигрыше.
Он так устал от этого всего: от переживаний Грейнджер по поводу предстоящей встречи, размышлений о том, как всех примирить с обстоятельствами, как не рассориться с отцом и, тем более, с будущей матерью своих детей. Просто сил не было! Будь его воля, он увез бы Гермиону куда-нибудь, тайно на себе женил и спрятал бы от всех своих родственников и ее многочисленных надоедливых друзей до тех пор, пока она не родит. А потом просто заявился бы с женой и двумя маленькими наследниками, никому ничего не объясняя, но… Теперь это было невозможно, потому что он сам заварил эту канитель с идеей навестить папочку и получить его благословение.
Правда, это будет чуть позже, а сейчас он заходил в свой особняк, готовясь увидеть Гермиону в облюбованном ею кресле возле камина с книгой в руках. Вообще, ему нравилось, что у нее уже появились ее собственные места в его доме: уютное кресло по вечерам, стул справа от него за завтраками и ужинами, правая часть кровати во время сна, несколько полок в шкафу для ее вещей, которые как-то незаметно для них обоих переезжают из ее квартиры с поразительной скоростью.
Все чаще она оставалась у него, и ему это нравилось. Он уже жил с женщиной, но это было не так. Во-первых, это было в мрачном Малфой-Мэноре, а он априори не предполагает семейной обстановки, так еще и насквозь пронизан воспоминаниями самых отвратительных лет его жизни. Во-вторых, его женой была девушка, которую пусть он и считал замечательной, но полюбить все же не смог, чего-то им не хватало. И наконец, в-третьих, Грейнджер… Эта девушка-ураган, каким-то невероятным образом перевернувшая его жизнь с ног на голову в обычный февральский день, когда влетела в его кабинет с известием о том, что ждет от него ребенка. У него так много сил ушло на то, чтоб заслужить ее доверие, чтобы дать ей разглядеть, что он не такой гаденыш, каким она его помнила. Но это того стоило, потому что именно ей удается вызывать в нем ту бурю эмоций, на которую он был, по его мнению, даже не способен. Она, как по расписанию, выводит его из себя несколько раз в неделю, потому что не может сдержать свой темперамент. Потом извиняется, как умеет только она, с новым потоком причитаний и страстным сексом. Будучи беременной от него, все равно заставляет себя ревновать к каждому встречному. А как часто она плачет? Да он в жизни не видел столько женских слез! И тем не менее готов исполнять любые ее капризы, чтобы она успокоилась… Но она ничего не просит, ведь у нее все есть. Ей ничего не надо: ни денег, ни статуса в обществе, ни домов, ни драгоценностей… Ничего. Это так подкупает — знать, что она влюблена в тебя просто так, не в денежный мешок, а в человека, которым ты являешься. Наверное, поэтому ему нравится, что ее зубная щетка теперь соседствует с его, что в ванной комнате постоянно пахнет ее шампунем, что ее книги и документы разбросаны по всему дому, и повсюду, куда ни глянь, можно найти следы ее присутствия. Такая, видимо, и есть настоящая семейная жизнь — уютная, совсем несложная… С Грейнджер, которая будет ждать его по вечерам в уютном кресле у камина.
 
Но сегодня ее там не было. Он даже успел удивиться, ведь они договорились, что сегодня будут ночевать у него, однако быстро сообразил, что она здесь, так как нашел раскрытую книгу и чашку недопитого зеленого чая на журнальном столике. Пройдя в сторону кухни, до него начали доноситься голоса. Два самых знакомых женских голоса. Его мать, судя по разговору, повторяла с Гермионой правила этикета, потому что только и слышались быстрые вопросы и не менее быстрые ответы. Что-то вроде блиц-опроса, насколько Грейнджер сможет справиться с испытанием в виде его отца. Он простоял под дверью пару минут, не желая им мешать, пока не замер, от прозвучавшего вопроса со стороны девушки:
— Миссис Малфой, зачем Вы это делаете?
— Просто хочу, чтобы при встрече с Люциусом ты чувствовала себя уверенной, — голос матери звучал очень дружелюбно.
— Это я понимаю. Но почему Вы помогаете мне?
— Я буду с тобой честной, Гермиона. Мы обе знаем, что мой муж не будет доволен выбором Драко и, возможно, даже попытается отговорить его от женитьбы на тебе.
— Что? Он собирается на мне жениться? — Драко закрыл глаза и поставил себе галочку «не забыть отругать маму за длинный язык».
— Ну, конечно, собирается! Он же и затеял это все, чтобы получить благословление Люциуса, разве не очевидно?
«Просто прелестно придумано, мама! Какие еще тайны ты планируешь сегодня выдать?» А Грейнджер все молчала, поэтому Малфой никак не мог понять ее реакцию, зато мать-предательница все продолжала:
— Так вот, мы должны сделать все так, чтобы придраться было не к чему! Это существенно облегчит Драко жизнь и, возможно, он даже не поссорится с отцом.
— Миссис Малфой, а как Вы отнеслись к тому, что Ваш сын сошелся с магглорожденной?
— Не скрою, сначала я была в шоке, тем более он оставил твое имя в секрете, — мама сделала паузу, и даже ему было слышно, как громко она выдохнула. — На приеме я наблюдала за ним весь вечер, он глаз с тебя не спускал. Таким я его никогда не видела. Ты важна ему. А все, что важно для моего единственного сына, важно и для меня. Ты уже совсем скоро поймешь меня, когда родятся твои собственные дети.
— Вы одобряете его выбор? — реплика Грейнджер звучала крайне удивленно.