Ну уж нет, Грейнджер! (СИ)

Сейчас, глядя на Драко, ей хочется, чтоб он думал о ней в том же ключе. Она нуждалась в том, чтобы быть для него важной. И не только, как мать ребенка, которому он хочет подарить полноценную семью, но и как женщина… любимая женщина, в которую он вселит уверенность и даст знать, что у них существует завтра — общее, совместное завтра.
Но уверенность, что Драко будет рядом, не приходила, поэтому она, как та самая героиня девчачьей сопливой романтической киноленты, разревелась. Головой понимала, что творит ерунду, но поток идиотских слез остановить уже не могла. От этого она расстроилась еще больше и зарыдала громче и протяжней.
«Эта беременность уничтожит все то, чем я так гордилась! Мою рассудительность, холодный ум, силу и независимость». Сейчас не хотелось ни с кем бороться, воевать, идти на амбразуру, отстаивая чьи-то права. Хотелось наконец позволить себе быть слабой, позволить кому-то решать что-то за нее, снять весь груз ответственности и переложить на сильные мужские плечи. На его плечи!
Она не смела мечтать! Боялась своих навязчивых мыслей о возможном счастливом будущем с ним. Боялась, потому что знала, что если позволит себе влюбиться и у них не сложится, ее это сломает. Однако, чертова сентиментальность снова и снова, прямо с мазохистским наслаждением, возвращала ее к этим мыслям, поэтому она гнала их прочь, отчитывала себя за слабость, но ничего не получалось.
От этого она и рыдала сейчас, спрятавшись на груди парня, который даже не подозревал, до чего Гермиону довели размышления о нем. После очередного вырвавшегося всхлипа она почувствовала, что кто-то прочищает горло прямо над ее макушкой. Она даже не заметила, что теперь не просто держала свою ладошку на его щеке, а прямо вцепилась в него мертвой хваткой, обнимая руками и прижимая к себе, как любимого в детстве плюшевого медведя, который всегда был готов поддержать ее в горестные моменты своим молчаливым присутствием.
— Грейнджер… — всхлип в ответ. — Эй, Гермиона… Что случилось? — обеспокоенно спросил Малфой, отстраняя заплаканное лицо девушки от себя и всматриваясь в мокрые темные глаза, взгляд которых не давал ему покоя с вечера на министерском балу. — Почему ты плачешь?
— Я не знаю… — она активно мотала головой из стороны в сторону и пряталась в его руках, не понимая, что вообще можно сказать и как объяснить это странное поведение.
— Хей, ну все-все. Что это на тебя нашло? — Драко с испуганными глазами гладил ее волосы, пытаясь успокоить. Сделал даже попытку пошутить:
— Это хоть не из-за меня? Я не успел ничего натворить, пока спал?
— Я сама не понимаю, что со мной. — Гермиона все еще всхлипывала, но уже приходила в себя.
— А я знаю — ты беременна. А вам, пузатым, особых причин и не надо. Вы все жутко ранимые и впечатлительные.
— У меня нет пуза, — насупилась она, но слезы наконец исчезли.
Он рассмеялся от того, что она обратила внимание только на упоминание о скорых изменениях в фигуре.
— Даже если у тебя вырастет самый огромный живот в мире, Грейнджер, ты все равно останешься безумно красивой, — это прозвучало, как самая настоящая глупость. Хотя в душе Драко действительно считал, что округлившийся животик ее совсем не испортит, а сделает еще прекрасней, потому что нет ничего привлекательней для мужчины, чем женщина, которая носит в себе его ребенка.
— И ты меня не бросишь? — несмелый вопрос удивил Малфоя настолько, насколько удивил и девушку, которая сейчас смотрела на него с таким страхом в глазах, как будто он — это его покойная безумная тетка с палочкой на изготовке. Пока он находил слова, она залилась стыдливым румянцем, пролепетала извинения и заворочалась в его руках, пытаясь выбраться из крепких рук. Но, когда ей почти удалось освободиться, он опомнился и сильней сжал в своих объятьях.
 
— Гермиона, ты серьезно? — она молчала и жевала губу, не услышав ответа, он продолжил:
— Если ты действительно хочешь быть со мной, то я буду рядом. Потому что я хочу быть рядом с тобой… — пауза была долгой, но и она закончилась.
— И я хочу, Драко… — выдохнула она тихо-тихо, но была услышана. Поэтому через секунду его губы уже сминали ее губы, а сильные руки притягивали ее хрупкое тело все ближе, буквально вжимая в мужское тело. А она растворялась в нем, отдавалась, позволяла себе принадлежать ему, ставить на себе клеймо «Малфой», потому что она не была против… Она посмела мечтать…
Комментарий к Я буду рядом
Привет, любимые читатели! Ловите главу, комментируйте, расскажите мне, что думаете об этой всей романтической чепухе)
Честное слово, не знаю, что на меня нашло, но мне так хочется дарить им всякие милости, что меня прям не остановить =)
========== Моя львица ==========
Несмотря на незабываемую ночь, утро у Гермионы выдалось несладким, потому что именно тогда у Малфоя снова поднялась температура и герой-любовник, как по волшебству, превратился в ноющего ребенка. Ему все не нравилось: бульон был безвкусным, подушка слишком мягкой, простыни то горячими, то холодными, а сама девушка была чересчур громкой и недружелюбной.
Гермиона прокляла свою вчерашнюю доброту и сердобольность матери Терезы, когда вызывалась сиделкой. Теперь она понимала, как Драко тяжело справляться с ней, когда она чем-то недовольна. Интересно, как же растить ребенка, который обязательно будет капризничать и требовать к себе внимание, если она с одним больным мужчиной не может разобраться без желания запустить в него хотя бы жалящее заклятие.
От этих мыслей ей стало грустно. А вдруг у нее не получится, вдруг быть матерью — это не ее. Вдруг ребенку с ней будет плохо, вдруг, вдруг, вдруг… Так много этих «вдруг». Вот Малфой, например, отлично справляется со всеми непредвиденными ситуациями, он сдержанный, терпит ее причуды, не принимает всякие мелочи близко к сердцу. Девушка закусила нижнюю губу и свела брови на переносице. В таком виде ее и застал Драко, решивший проверить, где она так долго пропадает.
— Грейнджер, тебя только за смертью посылать. Ты же обещала мне зелье…
Она вздрогнула. Снова. Он постоянно ее пугает.
— Не ной, Малфой! Ложись и жди, я скоро вернусь. — огрызнулась она.
Он, наоборот, подошел ближе и развернул ее лицом к себе. Девушка была похожа на обиженного котенка, который, правда, готов был выпустить когти в любую секунду.
— Что снова случилось?
Она отвела взгляд и вернулась к помешиванию зелья в стакане, ничего не отвечая.
— Я тебе надоел, верно? — с ухмылкой спросил парень. Она замерла на секунду и медленно подняла глаза на улыбающегося блондина. Теперь она смотрела на него вопросительно и удивленно. Он продолжил, кивнув самому себе:
— Я больше не буду тебя выводить.
— Ты специально меня раздражал?
— Ну, я же обещал тебе месть. Но я не ожидал, что ты так расстроишься, клянусь! — он примирительно поднял руки и самыми честными глазами посмотрел на нее. Но Гермиона по-прежнему не меняла гнев на милость.
— Ты хорек, Малфой. Гадкий хорек! — треснув парня ложкой, она впихнула ему зелье в ладонь и устало опустилась на стул. — Я буду отвратительной матерью…
Драко выпил лекарство и посмотрел на нее. Грустные глаза, наполняющиеся слезами, опустившиеся плечи, закушенная губа… Она была такой расстроенной, что ему стало стыдно за то, что это он ее довел. Но почему она считает, что будет плохой мамой?