Залетная гостья (СИ)

Возникло молчание. Нам обоим показалось, что Аролла не столько раздумывала над ответом, сколько выбирала форму, в которой его подать. Соус к блюду под названием «месть». Наконец, она решила дать ответ:
– Проклятие вы снимите с себя сами, – прозвучало на весь подвал, как приговор. – Наказание понесли обе стороны. Дело за малым: как только последняя обида будет забыта, последний негодяй прощен, я покину вас. А вместе со мной истает и сила слов, что держит вас всех в подчинении.
Я непонятливо взглянула на Шера, который в свою очередь вдруг метнулся к краю пентаграммы. Я испугалась, решив, что сейчас он завершит ритуал и все усилия будут насмарку. Но муж замер у самой границы прозрачно-голубой ширмы, отделявшей нас от мира живых.
– Как можно простить убийство Рика? – глухо спросил он у Ароллы из-за плеча.
– Как можно простить то, что твоего ребенка отбирают сразу после рождения, даже не позволив приложить к груди, и оставляют на грани смерти в одиночестве доживать крохи отведенного времени? – голосом, полным бесконечной боли и страданий спросила в ответ женщина, поднимаясь со стула, что тут же исчез, и рывком оказавшись рядом с Шером. – А когда, собравшись из последних сил, я переместилась в свое последнее пристанище и оставила всем им прощальный подарок, со мной смеют торговаться? Если бы не Филиш, которого я искренне любила, как собственного сына, то стерла бы вас всех в порошок!
Шер отвернулся, уставившись невидящим, немигающим взглядом куда-то в глубь занавеса, а я рискнула спросить, что же случилось потом.
– Моя искра перегорала, пережить причиненную боль я не могла, она убивала меня. Ради Филиша я оставила призрачную надежду семьям на искупление их грехов, а сама ушла в один из ближайших миров, где умерла, чтобы духом вернуться сюда и ждать. Времени прошло… порядком, прежде чем долгожданный покой наконец стал столь близок, как никогда прежде.
Бедная Аролла! Мне стало ее так жаль, что забыв о том, что женщина являлась призраком, я рискнула подойти к ней и обнять. Но бесплотный дух лишь отшатнулся:
– Я восстановлю магический резерв Шеррера, чтобы ты смогла вернуться домой, и проклятие падет. Но только если он отпустит боль, которая его питает. В противном случае я бессильна.
– Шер, прошу! – взмолилась я, на этот раз кидаясь к мужу и тормоша того за локоть. – От тебя зависят судьбы десятков людей, если хочешь – империи. Тебе так нравится держать в себе эту боль, нравится жить с нею и очернять собственную душу каждым грязным недостойным поступком во имя мести за брата? А этого ли он хочет на самом деле?
Но Шер непреклонно молчал и не реагировал на мои попытки достучаться до него. Слава Латусу, он по крайней мере не пытался нарушить рисунок пентаграммы!
Я не знаю сколько прошло времени, сколько мы ожидали, пока мой муж наконец пошел на попятную. К тому времени я уже сидела на полу и прислонилась к согнутым в коленях ногам, перебрав все молитвы и мантры, которые знала. Неужели какая-то из них подействовала? Аролла же, как и подобает призраку, все это время плавала по воздуху из угла в угол, повторяя недавний маршрут мужа.
– Поведение и поступок моего предка опорочили весь наш род, – наконец отмер от своего молчания Шер, поворачиваясь к нам. – Я не стану и не желаю ему уподобляться.
В то же мгновение Аролла, столь непринужденно путешествующая по внутреннему пространству пентаграммы, оживилась и объявила:
– В таком случае проклятие больше не имеет силы. Позволь мне вылечить твою искру, чтобы ты мог отправить домой девушку, что, как и ты, отвечала за грехи своих родных.
Шер приблизился к Аролле, которая, облетев мужчину, сморщилась и сообщила:
– Всегда была против родственных браков. Шандир страдал тем же недугом, что и ты. Но вместо борьбы он выбрал себе другую участь: будучи угнетенным – угнетал других. Страдая – причинял страдания другим. За что и поплатился, ведь так?
Шер едва различимо кивнул, видимо, не желая распространяться на эту тему. Аролла же лишь слегка передернула правым плечиком, принимая такой ответ, и, как совсем недавно муж, стала водить вокруг него руками. Я не мешала им, оставаясь сторонним наблюдателем. Мысленно я уже была дома: попыталась представить, как спустя вместо обещанных двух недель через два месяца меня встретит семья, и передернулась. Пожалуй, невинное оправдание, что я ничего не помню и была похищена инопланетянами по пути на вокзал и к подруге, с которой мы разминулись, – самая верная и правдоподобная версия развития событий. А Лиде честно скажу, что хотела сделать сюрприз и встретиться с ней на перроне…
 
– Юля, подойти! – ворвался в мои думы насмешливый голос Ароллы. «Неужели прочитала мои мысли?»
– Прочитала, - улыбаясь, пояснила причину смеха женщина, - и наткнулась на столько незнакомых мне слов, что стесняюсь спросить об их значении.
– Они относятся к моему миру, по которому я очень скучаю, – поведала я колдунье, охотно подбегая ближе.
– Я заберу твою силу, чтобы Шер мог открыть портал, – обратилась она ко мне, приняв объяснения. - И оставлю совсем немного, только то, с чем ты пришла. С чем пришла – с тем и уйдешь по праву, чтобы дома не испытывать мучительной боли, когда неоткуда будет брать необходимую искре подпитку, – заключила Аролла, протягивая ко мне призрачные руки.
Ее дух парил на небольшой высоте от пола, но все равно, чтобы дотянуться до них – пришлось чуть привстать на цыпочки. Я протянула раскрытые ладони, немного неуверенно вкладывая их в руки давно почившей женщины. Вопреки ожиданиям, пальцы не прошли насквозь, а удобно уместились в ее ладонях. Легкое покалывание, словно мурашки, прошло по телу от макушки до пят, сосредоточилось в руках и исчезло так же мягко, как и появилось.
– Вот и все. Сейчас ты почувствуешь легкую слабость, это нормально, и больше мы с тобой не увидимся. Поэтому, прощай, Юлия Киатар. Твой дед Родорум бы гордился тобой, – на прощание сказала Аролла, как я почувствовала ту самую слабость и ощутила уплывающее в неизвестном направлении сознание. Должно быть, Шер подхватил меня, поскольку приземлилась я не на каменный пол.
– Долго она еще будет без сознания? – отчаянно зашептал кто-то в самое ухо, притом наплевав в него сполна. «Мне-то зачем шептать в таком случае, ведь по логике я как раз и не смогу ответить на этот вопрос».
– Мы можем только ждать. Если попытаемся что-то сделать, можем навредить. С искрой шутить опасно! – еще тише прошелестел чей-то голос. Если первый был мужским, то этот второй – женским.
– По-прежнему спит? – уточнил третий, пока не различимый для меня обладатель мужского голоса. – Аролла упоминала лишь о легкой слабости.
Чтобы не расстраивать троих столпившихся вокруг наблюдателей, обеспокоенных моим самочувствием, решила подать признаки жизни: попыталась приоткрыть веки и пошевелиться. Вышло худо-бедно. Но по крайней мере эти попытки не остались незамеченными:
– Ну вот, с ней все в порядке. Не стоило думать о всяких глупостях, – снова вклинился женский голос. И на этот раз обладательницу я узнала: леди Лирана!
Приоткрыла глаза, которые тут же резануло ярким светом, и инстинктивно отмахнулась от того рукой, кого-то при это задев.
– Руки распускает, поглядите! Лорд Даргомас, на вас девушек оставлять опасно. Полтора месяца ее не видел, а она на брата бросается! – притворившись обидевшимся заверещал узнанный на этот раз Дармир. Значит, третий наблюдатель – Шер?
– Я бы тоже бросался на ее месте, – неоднозначно на одновременно несколько наших братско-сестринских аспектов намекнул внезапно ставший на мою сторону муж. Не узнать, каким было выражение его лица в тот самый момент, было бы преступлением века, поэтому сосредоточилась и сквозь блики углядела наглую самодовольную ухмылку стоящего у изножья кровати Шера.
Я узнала комнату в доме Киатар, в которой прожила чуть больше недели. Леди Лирана сидела на кровати рядом с лежащей мной, а Дар расположился на стуле подле матери почти напротив моей головы. Он опирался локтями о колени и подпирал одной ладонью подбородок, а в другой держал подсвечник с одной потухшей свечкой. Догадываюсь, кто только что ее потушил. С другой стороны, не надо было тыкать огнем прямо в глаза.