Новый дом (СИ)
Кей ведь интересует возможность нивелировать отрицательные стороны глаз Охотника, верно? Так пусть разбирается. Подсказку в виде печатей Палача я ей, со временем, предоставлю, когда станет точно ясно что она действительно хочет стать нашим союзником. Что до остального, то ей придётся додумывать и искать решение — пока у меня не было ни времени, ни особого желания делать за неё всю работу. Тем более не такое уж и страшное это проклятье, после каждого использования глаз Охотника не пить кровь в течение месяца — достаточно просто сравнить с моим Палачом. Правда, это означает также и то, что восполнить силы она сможет лишь когда проклятье спадёт, и неконтролируемые глаза ставят на ней крест как на особо сильном вампире. Большой вопрос — сможет ли она в таком состоянии в принципе сражаться.
Я на секунду сосредоточился на звуках в комнате подо мной, — а лежал я даже не на крыше, а на навесе над небольшим оконцем, ведущем в комнату Гессы, — но ничего кроме тихого детского сопения да размеренного дыхания жены не услышал. Целительницу, даже по прошествии четырёх часов и не думающую отходить от Гессы, а также маму, взявшую на себя заботу о ребёнке в расчёт не берём — к их дыханию я уже привык и внимания не обращал.
И всё-таки, не зря я тогда пощадил Кей. Она никак не могла повлиять на яд в крови Гессы, так как я постоянно за ней наблюдал, а оценить состояние вампирше позволили именно её глаза. И если бы Кей не пошла за нами следом, то Гесса следующий рассвет могла бы и не встретить. Своими силами я не мог остановить яд, который в любом случае проявил бы себя.
В каком-то смысле я теперь обязан вампирше, и это — ещё одно обстоятельство, из-за которого не следовало торопиться принимать какие-то глобальные решения. Оптимальным вариантом будет продолжить строить город, да пристроить куда-нибудь Кей. Пусть занимается решением своей проблемы, да просто живёт. Ничего другого я ей пока предлагать не буду — пусть выдохнет, раз уж сбежала от тех, кто убил единственного дорогого ей человека.
А ребёнок… Кей физически не способна забеременеть, так что сие действо отложено на неопределённый срок. И я очень надеюсь, что к тому моменту она передумает.
Тем временем я ощутил тонкий поток чужих эмоций — гораздо раньше, чем Гесса начала просыпаться. А когда она открыла глаза, я уже находился рядом, встречая жену ободряющей улыбкой. Кларисса тоже поспешила к молодой матери, едва та заворочалась, а я протиснулся в окно. Как итог — младенец, притихший на её руках, пронзительно заплакал, что окончательно разбудило и Гессу, и дремавшую женщину-целительницу.
Мой взгляд скользнул по фигуре Гессы, особое внимание обратив на отсутствии той мертвенной бледности, что ещё несколько часов назад её поразила. И, точно как любая другая девушка-маг, первым делом она воспользовалась целым арсеналом чисто косметических заклинаний, скрывшей последние следы усталости и продолжительных родов.
— Малыш…?
— С ней всё в порядке. — Я посторонился, и мама передала девочку Гессе. Я же сразу подметил, что первым делом моя избранница своими силами проверила состояние ребёнка. И до сих пор даже не заикнулась о том, что же с ней происходило. — А вот с тобой было не очень. Я благодарен тебе за всё, Гесса, но… пожалуйста, не пытайся оставить меня вдовцом.
— Я постараюсь. — Вроде бы серьёзно ответила девушка. Да только от меня не укрылся тщательно сдерживаемый смех — как бы не истеричный, ведь она наверняка успела понять, что именно происходит, и вполне могла уже попрощаться с жизнью. Нет такого яда, который моментально бы лишил короля магии сознания. Тем временем Гесса зарылась лицом в кулёк с нашей дочкой, спрятав дёргающуюся губу и очаровательные ямочки на щеках. — Ты всё-таки смог меня спасти…
Да-да, мама, продолжай смотреть на меня так, будто поймала меня на планировании поджёга люльки и побега в дальние дали с Кей подмышкой.
— Одна знакомая вампирша помогла. — Сказал я и пользуясь тем, что Гесса не видит, принялся неистово сигнализировать маме бровями, намекая на разговор чуть позже. — Та, которой я сохранил жизнь в Рилане. И… Ты, наверное, помнишь, я о ней тебе рассказывал. Кей. Она хотела остаться где-нибудь, где её никто не найдёт, и потому тайно следовала за нами.
— Ты же её не выгнал, правда?
— Я не настолько чудовищен.
— Тогда я хочу её поблагодарить, лично. Можно?
— Если только чуть позже. Она потратила много сил и сейчас отдыхает, да и тебе стоит… — Я поймал прищуренный взгляд демонессы. — Да?
— Ты что-то недоговариваешь, Зол. Я чувствую.
И чувствовала она в прямом смысле. Я правда не хотел посвящать её в подробности прямо сейчас, но, чую, если промолчу — всё расскажет мама. Или целительница, сейчас тихонько проверяющая состояние Гессы.
— Кхм. Может, подождём хотя бы до завтра?
— Сейчас, муж.
Злится. Ещё и мою панику почувствовала. Вроде и хорошо быть эмпатом по отношению к своей половинке, да только не в такой ситуации. Я посмотрел на Клариссу извиняющимся взглядом, после чего закрыл себя и Гессу звуконепроницаемым куполом. Есть такие вещи, которые желательно знать как можно меньшему количеству людей.
— В качестве платы за твоё спасение Кей попросила о двух вещах: Возможность остаться в Доме… и о ребёнке от меня. Но! — Глядя на пунцовеющую жену, такую маленькую и милую с виду, но страшную в гневе, я поспешил сказать то, ради чего и устроил цирк с изоляцией звука. — Она бесплодна. И условия ставила скорее по привычке, от страха получить отказ и погибнуть…
Гесса опустила веки, глубоко вдохнула и выдохнула, после чего тихо произнесла:
— Конкретнее, пожалуйста.
— Она… не совсем обычный вампир. Нечто вроде химеры, над которой ставили эксперименты, в последнем из которых погибла её младшая сестра, а саму Кей отправили ловить меня. Думаю, что она на самом деле была в состоянии шока вплоть до того момента, когда я её одолел, запечатал и сохранил ей жизнь. — О моих детских знакомствах и приключениях Гесса была наслышана, но без особых подробностей вроде встречи с Велиалом и всем тем, о чём он мне поведал. Правда, если бы я рассказал о нём раньше, то сейчас было бы полегче. — После она решила не возвращаться в гнездо. С помощью своих глаз Кей увидела таящийся в тебе яд и ребёнка, после чего последовала за нами, чтобы появиться и помочь в нужный момент. У меня не было выбора, кроме как согласиться с её условиями — на кону стояла твоя жизнь…
— …
— Всё-таки злишься?
— Злюсь. Но не на тебя, а на себя. Не заметить того, с чем так долго боролась…
— Всё обошлось, так что просто улыбнись. Теперь тебе ничего не угрожает, ребёнок здоров… — Ребёнок. Как я только её не называл — дочка, девочка… Пора бы и имя придумать. — … ты уже выбрала имя?
— Давно. — Воспользовавшись моментом, я снял барьер, услышав суровый хмык мамы. — Её зовут Астра. В честь цветка, растущего у водоёмов и указывающих путь к ним на севере континента демонов.
— Прекрасное имя. — Выдал я заученную фразу, которую пришлось заучивать лишь из-за опасения выдать что-то невнятное или вообще промолчать. У расы альцов имена были довольно своеобразные, а Гесса о своих родичах помнила несмотря ни на что. Зато сейчас я мог честно сказать — нормальное и красивое имя. — Спасибо, Гесса.
Часть II.
— За это нужно выпить! Но — потом.
Надо же, мне даже не пришлось корчить страшное лицо, чтобы Дигон пошёл на попятную. Впрочем, он не хуже меня понимал, что за задача ему поручена. Я специально вызвал его из охотничьего лагеря, чтобы боевой маг в ранге короля, самый опытных из тех, кому я доверяю, присмотрел за Домом в течение тех десяти-двенадцати часов, которые мне понадобятся для посещения наших соседей на юге. Там располагался довольно крупный город, в котором, насколько мне было известно, можно найти всё то, что может понадобиться в диких землях.
В том числе и рабов.
Мы испытывали нехватку двух вещей: рабочей силы и разнообразной еды. В изобилии у нас было лишь мясо за счёт лёгкой добычи съедобных животных, не всегда даже способных загрызть обычного человека, но на одном только нём прожить было трудно. Нет соли, нет сахара, нет овощей — пока дойдут свои поля, мы уже успеем превратиться в пещерных людей, привыкших к постному жаркому. Так что до тех пор пока наши огородники не начнут стабильно снабжать Дом мы будем вынуждены торговать.