Чужой (СИ)

Разворачиваюсь и неспешно иду к кровати с желанием лечь, закрыть глаза и ни с кем не разговаривать.
Время действия: четырнадцатое апреля
Место действия: Сеул, квартира семьи ЮнМи
СунОк, разблокировав замок, осторожно приоткрывает входную дверь. Секунда и образовавшаяся щель вспыхивает белым светом от осветительных ламп и фотовспышек. Взвизгнув, СунОк захлопывает дверь.
— Ногой некуда ступить! — возмущённо восклицает она, сильно зажмурившись и пытаясь перетерпеть ослепление. — Кажется, репортёров стало даже больше!
Мама молча качает головой.
— Я не смогу попасть на собеседование пока за дверью такая толпа, — не открывая глаз, говорит СунОк. — Может быть, вызвать полицию?
— Думаешь, при приёме на работу не узнают, что ты онни ЮнМи? — скептически спрашивает мама.
Не отвечая, СунОк начинает усиленно моргать.
— Больно, — жалуется она. — Я словно ослепла.
— Нужно умыться, — озабоченно советует мама. — Станет легче. Пойдём!
— Как нам теперь выходить из дома? — умывшись и сидя уже на кухне, возвращается к обсуждению проблемы СунОк.
— Люди не могут, ничего не делая, целый день сидеть под нашей дверью. В конце концов им придётся встать и пойти работать.
— Мама, работа репортёров — преследовать знаменитостей! Они получают за это деньги и могут жить на нашей лестнице и в лифте, пока им за это будут платить!
— Мы же не знаменитости?
— Мы с тобой — нет! А ЮнМи — да! И все хотят взять у неё интервью!
— Но ведь её здесь нет?
— И очень жаль! Я бы вытолкнула её на площадку и закрыла дверь!
— Дочка, зачем ты так говоришь?
— Уверена, это не научит тонсен держать язык за зубами, но по крайней мере, я была бы довольна, если бы она получила своё!
— СунОк, не говори так о своей сестре!
— Хорошо, мама, давай обсудим о том, что мы будем делать. О том, сколько времени мы сможем никуда не выходить. Может, сделаем ревизию продуктов? Узнаем, надолго ли их хватит?
— Сегодня день посещения, — подумав, говорит мама совершенно о другом. — Нужно ехать к ЮнМи.
— И как мы это сделаем? — с сарказмом спрашивает СунОк.
— Придумай. Ты же хотела быть взрослой и брать на себя ответственность.
— Когда я такого хотела?
— Всегда, сколько себя помню, — отвечает мама и повторяет уже прозвучавшее предложение, — Может, вызовем полицию?
— Пожалуй, полицейские смогут нас вывести, — мгновение подумав, говорит СунОк. — Но они не станут обеспечивать постоянную охрану. Репортёры набросятся на нас в любом другом месте, а сбежать мы не сможем, потому что ты плохо бегаешь.
— Я раньше быстро бегала, — обижается мама.
— Прости, но это в прошлом. Тебе, с твоим давлением, вообще нельзя на улицу выходить.
— Мне нужно к ЮнМи.
СунОк выпячивает нижнюю губу и задумывается.
— Я могу прорваться и увести репортёров за собой, — наконец говорит она. — Но нет гарантии, что они помчатся за мною все. И тебя могут подкараулить возле клиники. Больше у меня идей нет.
— Может, просто поговорить с ними? — предлагает мама. — Объяснить, что ЮнМи тут нет…
— Мама, они об этом прекрасно знают и хотят взять интервью у нас! Чтобы мы рассказали, о том, как наша «звезда» стала предсказательницей! Ты сможешь это сделать?
Дочь вопросительно смотрит на мать.
— Я тоже не могу, — не дождавшись ответа, сообщает она.
— Тогда, позвоним господину адвокату?
— Пока он подаст бумаги и получит решение на своё обращение, пройдёт несколько дней. А тебе нужно сегодня!
— Может, ты позвонишь АйЮ?
— Даже не думай! — вспыхивает СунОк. — Хватит с меня унижений! Сама звони госпоже МуРан!
Мама задумывается.
— Нет, — спустя некоторое время решает она. — Не хочу беспокоить уважаемую женщину. Это проблема нашей семьи и мы сами её решим.
— Как⁈
— Получается, мы не можем убежать от репортёров. Это первое. Нам надо выйти из квартиры. Это второе. Значит, необходимо, чтобы репортёры от нас отстали. Для этого придётся дать им то, чего они хотят. Интервью. Посоветуемся с адвокатом, о чём можно говорить, а о чём нельзя, а потом ты сядешь и напишешь текст.
 
— Я⁈
— Ты же у меня умная.
— Пфф… Только почему-то не получаю за это деньги! Кстати, а ведь мы можем на этом заработать! Обратимся в известные новостные агентства и предложим им эксклюзив. Те из них, которые заинтересуются, пришлют список вопросов. Заключим договор, зачитаем в студии на камеру ответы и получим деньги!
— Как мы выйдем из дома?
— Пусть нас вывезут. Это будет одним из условий соглашения.
Мама думает несколько секунд и молча кивает, соглашаясь с планом.
— Единственна проблема, — признаётся СунОк. — я не знаю, что писать в ответах…
(позже, в тот же день. Клиника, в которой находится ЮнМи)
— Что происходит на первом этаже? — удивлённо спрашивает директор медицинского учреждения у начальника безопасности. — С ресепшена сообщили о невозможности работать из-за посторонних. Главный администратор доложил, что в зоне приёма посетителей бродит толпа журналистов и каких-то вроде бы фанатов музыкальных групп, мешающих работе персонала. Вы можете что-нибудь сказать по этому поводу, господин Гу?
— Да, господин директор. Проблема возникла из-за одной из наших пациенток. Это Пак ЮнМи, бывшая айдол, приговорённая к пяти годам каторги и отбывающая наказание в «Анян». Не так давно, она сделала пророчество, предсказав скорую смерть двум известным айдолам: господину ДжонХёну и госпоже Солли. В отношении аджосии её предсказание уже сбылось, а сегодня средства массовой информации распространили новость о том, что вчера госпожа Солли покончила с собой. Журналисты хотят взять интервью у ЮнМи, а поклонники умерших несут ЮнМи похоронные венки и расклеивают на стенах проклятья ей и её семье, написанные красными чернилами.
— Вот как? — удивляется директор и озадаченно признаётся. — Я не знал. О пророчествах.
— А что Пак ЮнМи? — пару секунд спустя, спрашивает он. — Она как-нибудь объяснила случившееся?
— Девушка ни с кем не желает разговаривать. Молчит.
— Значит, мы внезапно попали под ветер, а у неё нет желания помочь его унять, — делает вывод директор. — Господин Гу, как по-вашему, сколько ещё может продолжаться безобразие на первом этаже?
— Сложно сказать, — пожимает плечами начальник безопасности. — Фанаты и репортёры не моя специализация. Однако предположу, что беспорядки вполне могут затянутся на неделю.
— Есть возможность как-нибудь избавиться от ЮнМи? — помолчав, спрашивает директор. — Я знаю, она не так давно вышла из комы, но кажется, с того момента прошло уже достаточно времени, и девушка должна быть в состоянии, позволяющем отправить её долечиваться в другое место.
— Вполне возможно, что это так и есть, господин директор.
— Тогда переговорите с её лечащим врачом и организуйте отправку Пак ЮнМи куда-нибудь туда, где её примут.
— Будет исполнено.
— Сделайте это как можно быстрее. Вдруг она решит ещё что-нибудь предсказать? Это плохо отразится на авторитете клиники. И обязательно позаботьтесь о том, чтобы все узнали, что Пак ЮнМи здесь больше нет. Пусть прекращают портить интерьер.
— Будет сделано, господин директор!
(ещё позже, в тот же день, «Анян»)
— Как — «везут сюда»⁈ — искренне изумляется директор исправительного учреждения. — Агдан ведь находится на излечении?
— Самчанин, для содержания отбывающих наказание в гражданской клинике у нас нет денег, так как по закону такие расходы оплачиваются только в исключительных случаях. А в больнице Сунчохян, в которую Агдан направили из клиники, не увидели необходимости нахождения у них Пак ЮнМи. Провели обследование и сделали заключение, — девушка здорова и ей требуется восстановительный период, который она может пройти по месту отбывания наказания.