Чужой (СИ)

— «Голодные игры»… — шёпотом отвечает та, переводя округлившиеся глаза со стены, на которую молча пялилась, на БонСу. — Я знаю, что нужно «Scholastic Book». И кто они такие…
— Квиддич!! – набрав полную грудь воздуха, неожиданно, изо всех сил кричит ЮнМи.
Конец десятой главы
 Одиннадцатый щелчок зубами 
Время действия: двадцать восьмое января, утро
Место действия: исправительное учреждение «Анян».
Прямо с утра, как только появилась возможность, я запросил встречу с начальницей «Анян», на которую она милостиво согласилась. Вот, разговариваем по поводу вчерашнего письма.
— Соглашаешься на первое же предложение, — неодобрительно качая головой, говорит начальница.
— Оно меня вполне устраивает, госпожа НаБом.
— Чем?
— Можно прямо сейчас приступать к работе, — объясняю я, «наводя туману».
Ну не рассказывать же, что в моём мире американская «Scholastic Books» обладает бессрочными издательскими правами на серии: «Голодные игры» и «Гарри Поттер»… И в двух совпадениях: в названии здешней компании слова «Scholastic» и в том, что она тоже из США, явно торчит перст судьбы. К тому же письмо было отправлено экспресс-почтой. Это тоже — «знак». Вот истинная причина моего согласия на первое же приглашение к сотрудничеству. Однако, если сейчас сделать честное лицо и выложить правду такой, как она есть, то выйдет конфуз. Госпоже начальнице придётся выбирать, кого вызывать: специалистов из дурки или агентов спецподразделения по исследованию паронормальных явлений. Но вот то, что после того, как меня увезут, запланированный ею мега-концерт не состоится, так это точно. Вместо него будет обычная, ничем не запоминающаяся, ежегодная скучная фугня. Поэтому просто из жалости к чувствам «верхнего руководства», — завесу тайны пред ним приподнимать не буду. Пусть аджума спит спокойно…
Пока обдумываю то, что не сказал, НаБом наклоняет голову и заглядывает в лежащий перед нею на столе присланный договор с моими поправками.
— Вот, — довольно произносит она, — говоришь, что всё устраивает, а сама изменения вносишь.
— Договор неплох, но не идеален. Замечания — попытка приблизить его к совершенству.
НаБом поднимает голову и с интересом смотрит на меня.
— У тебя сегодня хорошее настроение, — констатирует она.
Ну не лежать же мне вечно полудохлой рыбой в вонючей тине? В конце концов должны же быть какие-то просветления? Хотя бы ради сохранения мирового баланса!
— Рада, что у меня есть работа, — говорю я, решив приколоться насчёт корейского трудолюбия.
— Замечательно, — одобряет начальница, похоже не расслышав ехидных ноток в ответе.– Труд — самое хорошее лекарство от всех несчастий в жизни!
— Деньги помогают лучше, — убеждённо возражаю.
Аджума устремляет на меня внимательный взгляд, видимо заподозрив, что кто-то тут стебается.
— Как раз в договоре, их кажется, не очень много, — правильно замечает она.
— Именно этот момент был мной и скорректирован внесением в текст двух небольших, но важных примечаний. Одно из них о том, что в случае дополнительных тиражей отчисления автору составляют три очищенных от налогов доллара с каждого проданного экземпляра А другое — право решать, кому достанется экранизация произведения, тоже остаётся за мной.
НаБом пару секунд обдумывает услышанное.
— Откуда возьмутся «дополнительные тиражи»? — не понимает она.
— Скажем, — есть предчувствие.
— Как и с АйЮ?
— Причём тут она?
— «Предчувствие» — проблемы у её друзей…
Начальница пристально смотрит в мои глаза, словно собираясь проникнуть через них прямо в мозг и выпотрошить его до последней мысли.
— Ничего подобного! — решительно заявляю я. — Это всего лишь выводы, сделанные после просмотра содержимого чатов и сайтов. Вполне понятно, что главная звезда корейской эстрады не имеет много времени для общения с друзьями. И, наверняка, у неё совсем отсутствует такая роскошь вроде возможности «зависнуть» в сети. Любой согласится, что в таких условиях часть информации от АйЮ ускользает. В том числе истинный размер проблем ДжонХёна и Солли. Я поделилась результатами своих умозаключений. И всё.
 
— Быстрый ответ, –понимающе кивнув, констатирует НаБом. — Словно заранее продуманный.
Мы снова скрещиваем взгляды.
— Может, — лучше займёмся зарабатыванием денег и славы для «Анян»? –помолчав, предлагаю я. — АйЮ не пропадёт.
Моя собеседница насмешливо хмыкает и вновь устремляет свой взор на текст договора.
— Ещё мною добавлено условие по переводу денежных средств, — сообщаю я, поняв, что предложение заняться делом, — принято. — Та часть авторского гонорара, о которой мы договорились ранее, будет напрямую зачисляться на счёт исправительного учреждения.
— Зачем это?
— Считаю, подобная схема оплаты поспособствует повышению заинтересованности его руководства в необходимости своевременного выполнения работы. Чтобы меня внезапно не отправили шить перчатки или делать что-нибудь подобное. Свою долю аванса «Анян» может получить уже в ближайшее время.
— Хочешь разделить ответственность между частным лицом и государственной организацей? — поняв, кивает начальница тюрьмы. — Я же пообещала, что будешь работать самостоятельно. Не доверяешь моему слову?
— Совершенно не сомневаюсь в его нерушимости. Но буквально только прошлым днём видела здесь целую толпу людей в синих мундирах. Причём, у некоторых звания были выше чем ваше, госпожа. Если кто-нибудь из этих посетителей захочет забрать меня себе, то у вас будет основание для активной борьбы против подобных поползновений. Раз деньги будут получены, то мало кто захочет взять на себя обязательство по их возврату вместе со штрафами в случае срыва сроков.
— Кто тебя заберёт из «Анян» — «себе»? — удивляется начальница. — И куда?
— Мало ли, — «кто» и «куда»? В этом мире всё имеет границы, кроме человеческой глупости, госпожа. В том числе и время, отведённое заказчиком для работы.
— Страхуешься, значит?
— Если есть такая возможность, — почему бы нет? — пожимаю плечами.
НаБом на пару секунд задумывается.
— Что там хоть будет-то? — меняя тему, интересуется она.
— Где?
— У тебя, в книге.
— А, это… — поняв, о чём вопрос, говорю я и рассказываю: — Много намешано. Постапокалипсис, гладиаторские бои, проблемы выбора, проблемы жертвенности, ну и конечно же, — любовь!
— И где это всё? — озадачивается НаБом.
— Происходит? Или — находится? Если первое, то в моей фантазии. Если второе, то тут.
Стучу себя правым средним пальцем по лбу.
— Такое станут читать? — с недоверием спрашивает в ответ.
— Для подростков — самое то, — уверяю я.
— Ну, не знаю… Я не знакома с литературой подобного жанра.
— Вы из другой целевой аудитории, госпожа. Пусть юристы посмотрят мои правки, и давайте будем готовить ответ. Время не ждёт.
— Хорошо, — подумав, кивает моя собеседница и задаёт ещё вопрос: — Как обстоят дела с подготовкой к концерту?
— Мною подготовлен список предлагаемых к исполнению произведений. Как старшее должностное лицо, вы должны его рассмотреть, выбрать и утвердить конкретные песни. А для того, чтобы вы смогли это сделать, все композиции перед этим должны быть мною овеществлены. Времени осталось мало, а возможность для полноценной работы появилась только сейчас. Прошу вашего согласия на увеличение продолжительности репетиций.
— «Овеществлены»? — озадаченно повторяет НаБом. — Что это значит?
— Мне нужно написать музыку и текст, сабоним.
— Откуда ты только берёшь такие слова…
— Ой, не обращайте внимания! Мне в голову постоянно что-нибудь приходит!
Начальница осуждающе качает головой.
— Смотрю, ты действительно заинтересована в своём участии. — говорит она
— Это плохо?
— Да нет. Просто думала, что тебе, после твоих высот, будет сложно согласиться на сцену «Анян»…