Чужой (СИ)
— Да, некоторый риск есть. — соглашается АйЮ. — Но сейчас он мне обойдётся совсем недорого. А если же всё получится, то результат будет замечательным. Вы ведь помните, сколько принесла «Joe le taxi»?
— Как же погибшие военные?
— Разве есть какая-нибудь вина ЮнМи в том, что они умерли?
— Нет. — подумав отвечает СуМан. — Она вообще служит в другом роде войск.
— Думаю, если на этот факт акцентировать немного внимания, то он объяснит, почему я говорю за неё.
СуМан молчит, обдумывая варианты.
— Только следует торопиться. — говорит АйЮ. — Тюрьма плохо действует на людей, да и с каждым днём, времени, отведённого на сбор подписей, становится всё меньше. Мне нужно встретиться с Агдан, услышать о её раскаянье и только после этого я смогу просить людей отдать голоса за её амнистию.
— Ну хорошо. — произносит СуМан. — Я прошёл путём твоих мыслей. Выглядит он не так уж и плохо. Однако мне нужно ещё раз всё взвесить, прежде чем принять окончательное решение. Думаю, если отвечу тебе завтра, то за это время ничего не случится?
— Скорее всего, — ничего. — с улыбкой отвечает АйЮ и кланяется. — Благодарю вас, сабоним.
Время действия: двадцатое января
Место действия: исправительное учреждение «Анян».
День пошёл плохо прямо с самого утра. Сначала меня поставили в известность, что через три дня состоится суд, на котором мне будет определено наказание за учинённую драку в «Анян». А затем у меня было короткое «свидание» с представителем адвокатской конторы, который сообщил, что в связи с возникшими обстоятельствами, контора больше не сможет оказывать мне юридические услуги. Мол, — так вот у них получилось. Дядечка, принесший мне эту «радостную» новость, передал письмо от ЧжуВона, из которого стало ясно, что остался я без юридической поддержки накануне всех судов, по причине его траблов с семьёй. Просто офигительно! Где этот «деятель», — там проблемы. Не, он конечно пообещал решить возникшие трудности и у меня будут новые адвокаты. Но когда именно это случится, — не уточнил. А суд уже вот, — через три дня!И как я там буду? Сам по себе или мне выделят обязательного государственного защитника? Как пить дать, в обоих вариантах на оправдательный приговор рассчитывать не стоит. Впрочем, если не кривить душой, то обосновать, почему решение суда может оказаться положительным, я не могу. Ибо просто не имею для этого ни одного внятного довода, но найти возможность смягчения окончательных формулировок процесса, — на это вполне можно ведь было рассчитывать! А тут, защитник-дилетант, проходящий свою первую практику на реальном деле. Возлагать надежды на что-нибудь хорошее в такой ситуации, — совершенно бессмысленно. Да уж, подсуропил мне компаньон… а ведь сегодня ещё нужно будет показать базовые движения БонСу и её девчонкам! Несомненно, день будет тяжёлым…
Время действия: двадцатое января, вечер
Место действия: дом мамы ЮнМи.
— Доченька, почему ты выглядишь такой грустной? — удивлённо спрашивает мама, глядя на вернувшуюся домой СунОк.
— Просто устала. — отвечает та, стаскивая с себя кроссовки.
— Ничего не случилось? — уже встревоженно задаёт мама следующий вопрос.
— Да нет, ничего, всё нормально. Просто измоталась. Тяжело стоять на улице весь день.
— Как работа? — внимательно наблюдая за лицом СунОк, интересуется мама. — Всё получилось?
— Да, всё в порядке.
— Хорошо. Иди скорее, мой руки, садись ужинать. Там тебя столько всего вкусного ждёт!
— Мамулечка, спасибо тебе огромное! Последние два часа я просто мечтала оказаться дома и поесть!
— Ну так проходи скорее! — враз подобрев, восклицает мама и спохватывается. — Ой, постой дочка! Сегодня принесли три письма на иностранном языке. Посмотри, кому они и, может, это что-нибудь значит. Вот.
Взяв с полки три конверта, мама протягивает их дочери.
— На английском языке. — сообщает та, пробежав глазами по адресу, написанному на первом конверте. — Для ЮнМи.
Мама растеряно охает.
— Как же теперь быть? — спрашивает она. — Юночки дома нет, а к ней нас ещё долго не будут пускать из-за того, что она подралась. Как передать ей письма?
— Давай, подумаем над этим вопросом после ужина? — предлагает СунОк. — Чуть позже я переведу на корейский всё, о чём там говорится, и мы вместе с тобою решим, как нам нужно будет поступить
— Хорошо. — расплывается в улыбке мама и командует. — Беги, мой руки, моя умная дочь!
Время действия: двадцатое января
Место действия: сетевой чат
[*.*] — Кто вчера смотрел запись американской «Grammy Awards»?
[*.*] — Кажется, она была уже давно. Разве не так?
[*.*] — Да, но на канале «SBS» запись церемонии показали только вчера.
[*.*] — Понятно. И что там было интересного?
[*.*] — Во-первых там были почти все мировые звёзды музыки. А во-вторых среди них была всего одна кореянка. Та-дам! Наша Агдан!
[*.*] — Как она могла там быть? Она ведь не поехала?
[*.*] — Её имя назвали, когда приглашали получить награду. Ведущая так и сказала — «Пак ЮнМи, Республика Корея!»
[*.*] — И что случилось потом?
[*.*] — Никто не вышел!
[*.*] — Кх-кх-кх… Забавно. Наверное, это первый случай в истории «Grammy Awards», когда победительница не пришла за наградой потому, что оказалась в тюрьме!
[*.*] — И что же тут смешного? У нашей страны впервые был шанс получить престижную награду мирового уровня, а вместо этого, мы поставили всех в неловкое положение.
[*.*] — Я никого никуда не ставила. Меня там вообще не было! Кх-кх-кх…
[*.*] — Это Агдан вызвала у всех неловкость. Исключительно своим поведением!
[*.*] — И что сделали организаторы шоу, когда победительницы не оказалось в зале?
[*.*] — Ведущий сказал, что золотой граммофон будет вручён ей, когда она сможет за ним приехать, или её доверенному лицу.
[*.*] — Долго же им придётся ждать. Целых пять лет, кх-кх-кх…
Время действия: двадцать первое января
Место действия: Сеул. Больница Сунчонхян. По одному из боковых коридоров расположенного вдали от главного входа медицинского учреждения, движется группа из четырёх человек. Три надзирательницы из «Анян» и ЮнМи, скованная наручниками с рукой одной из своих сопровождающих. На голове у неё — серая кепка с длинным козырьком и чёрная тканевая маска на лице, скрывающая под собою синяк. Сопровождаемый заинтересованными взглядами медицинских работников, тюремный конвой уверенно движется к своей цели.
Сижу на стуле, широко открыв рот. Врач-отоларинголог задвинул в него длинный объектив с большой линзой и, подсвечивая себе встроенной лампой, неторопливо изучает состояние моего горла. В «Анян» собственная медицинская база практически отсутствует, ибо содержать штат узкопрофильных специалистов смысла нет. Медсанчасть в ней используется в двух случаях: в экстренных — например, кровь остановить при серьёзном порезе, или в гуманитарно-сострадательных — царапину зелёнкой помазать. А во всех остальных вариантах, требующих обследования и лечения, — заключённые перенаправляются в медицинские учреждения, с которыми у «Анян» подписан договор на обслуживание.
Начальница, после нашего с нею последнего разговора, сработала, считаю, достаточно оперативно. В тот же день оформила заявку и уже сегодня меня привезли в больницу «Сунчонхян», которая, как сказали, — считается одним из самых крутых медицинских центров в Сеуле. Ну, в принципе, судя по внутреннему состоянию здания и виду аппаратуры, — вполне так может быть.
— Можешь закрыть. — слышу я и объектив отодвигают назад.
С удовольствием пользуюсь разрешением, ибо от долгого сидения с открытым ртом начали уже болеть челюстные мышцы.
— Горло в отличном состоянии. — резюмирует врач, задерживая взгляд на моём синяке, который, похоже, оказывает на него болезненное впечатление. — Никаких нарушений нет. Теперь давай посмотрим, как действуют твои голосовые связки при усиленной нагрузке. Становись вот туда…