Бабочка и Орфей (СИ)

— Мы коллеги. Как мы сможем дальше нормально работать вместе?
— Ты потрясающая, — Дрейк отступает назад. — Просто потрясающе прагматичная. Думать о последствиях, когда от накала романтики перегорают пробки, — это что-то за гранью моего понимания.
Он убирает руки с моих плеч. Глупое сердце рвётся на мелкие клочки, ему плевать на все доводы разума. Но на то я и человек, чтобы смирять сердечные порывы.
— Вызови мне такси, — Потому что сам я сейчас, увы, не в состоянии осмысленно общаться с посторонними.
Дрейк прицокивает языком и достаёт из кармана смартфон.
— Железная женщина. Говори адрес, куда тебя везти.
От слова «женщина» хочется одновременно плакать навзрыд и истерично хохотать. Я ровным голосом называю зазубренное сочетание улицы и номера дома.
Такси удаётся вызвонить где-то с пятой попытки — специфика предновогоднего вечера.
— Нас подберут на остановке у «Гипериона» минут через десять. Как раз успеем дойти.
Молча киваю: да, как раз. Идём?
Я опять не слежу за неровностями дороги, но больше не поскальзываюсь. Закончилась романтика. Хорошо, что такси подъезжает ровно тогда, когда мы выходим к условленному месту, и нам не приходится ждать в неловком молчании.
— Пока, — говорю я. — Хорошего Нового года.
— И тебе, — Дрейк открывает для меня дверцу белого «Пежо». — Позвони, когда доедешь.
— Ладно, — обещаю я, хотя не уверен, что у Ольги записан его номер. Захлопываю дверь, в изнеможении прикрываю глаза — как же это тяжело. Пускай всё сделано правильно, но до чего же больно и тошно. Водитель переспрашивает адрес, автоматически отвечаю «да». На самом деле мне всё равно, куда ехать.
Однако привозят меня точно к нужному подъезду. Тянусь за кошельком — «Не надо, ваш мужчина уже заплатил». Мой мужчина. Ха.
Смартфон тренькает, когда я роюсь в сумке в поисках ключей: пришло сообщение от некоего «А.В». Отпираю замки и одновременно бросаю взгляд на короткий текст.
«Почему Дрейк?»
— Вот Штирлиц и прокололся, — мрачно констатирую я, входя в тёмную квартиру. С силой хлопаю по стене в том месте, где должен быть выключатель, и прихожую на миг озаряет ярко-белая дуга электрического разряда. Это последнее, что я вижу.
========== III (Дрейк) ==========
It is quarter to five
And I’m wide awake
When you’re broken in dreams
There is nothing left to brake
If I could drift away
For the rest of time
Or at least till morning
To escape tonight
Brainstorm «So low lullaby»
Последний рабочий понедельник уходящего года не предвещает ничего экстраординарного. Кроме того факта, что утром я просыпаюсь за целых полчаса до побудки — так, как просыпалась Ольга в виртуально прожитую мной неделю. Вспоминать подробности фантастический галлюцинации мне не очень хочется, поэтому я отключаю оповещение будильника и встаю.
Догадка об истинной природе случившегося со мной оказалось верной: всего лишь предсмертный вопль погибающих от гипоксии нервных клеток. Глубокий обморок длился не дольше пяти минут, однако и этого хватило, чтобы едва не довести тётю Шуру до сердечного приступа. Так что после возвращения в сознание рефлексировать мне было некогда: сначала я отпаивал соседку корвалолом, потом встречал вызванную ей «скорую», потом звонил в домоуправление со срочной заявкой о приходе электрика. По последнему пункту женский голос на том конце провода попытался мне невежливо отказать — мол, специалист занят и неизвестно, когда освободится, — но я, в лучших тётушкиных традициях, матерно рявкнул про старушку-пенсионерку и отсутствие совести. Результатом хамской тирады стали номер сотового телефона и обиженное напутствие «Договаривайтесь сами». Последнее, скажу прямо, я плохо умею, но тогда меня словно несло потоком: электрик без лишних проволочек согласился зайти после обеда. Мы с отошедшей от потрясения тётей Шурой коротко посовещались и решили, что стесняться не стоит. Наоборот, надо купить розеток и выключателей на всю квартиру и убедить мастера поменять их скопом. Таким нехитрым образом я до позднего вечера избавился от времени на самоедство и сумел настолько вымотать себя общением с посторонними людьми, чтобы рухнуть в сон без сновидений раньше, чем голова коснётся подушки.
Калейдоскоп реальных субботних событий порядочно стушевал краски событий виртуальных, но для закрепления результата я всё воскресенье прошлялся по городу. Бродил по улицам и торговым центрам, пялился на людей и витрины, перекусывал всякой ерундой, и к концу дня понял: устаканилось. Теперь смогу общаться с коллегами как раньше, без виноватой неловкости и глупых мыслей. Успокоенный сделанным выводом, я сладко проспал всю ночь, чтобы рано утром открыть глаза по внутреннему будильнику Ольги.
Все офисные дни похожи друг на друга, и даже если проживать их по второму кругу, то особенной разницы не почувствуется.
— Доброе утро.
— Здравствуй.
Я не сообразил, что ранний подъём и на работу приведёт меня раньше обычного, то есть почти сразу после Ольги.
— Как выходные? — ну кто меня за язык тянет? Ясно же, что правды — любой — она мне, в принципе, не расскажет. Не та степень доверия.
— Хорошо, — предсказуемо отвечает аналитик светской отмазкой и, чуть запнувшись, возвращает вопрос: — А у тебя?
— Да так, было немного суеты: помогал соседке-пенсионерке розетки в квартире менять. А в целом ничего особенного.
— Понятно, — Ольга в полном соответствии с ритуалом начала дня открывает окно нараспашку, но вдруг спохватывается: — Тебя не продует? Пусть комната хотя бы пять минут проветрится.
— За пять минут не продует, — успокаиваю я её. На этом вежливое перебрасывание репликами можно благополучно завершить, однако Ольга делает новую подачу: — Тим, скажи, а ты только мифологией и философией увлекаешься?
— Не только, — я слегка настораживаюсь. — А что?
— Ну, просто я недавно открыла для себя Карен Армстронг… Ты читал? Это про авраамические религии.
— Только отзывы, до самих книг руки пока не дошли.
— Если хочешь, могу тебе завтра принести «Историю бога». Отличная вещь и в плане информации, и в плане популярности изложения. Я, пока читала, откровенно наслаждалась.
— Не Мирча Элиаде, да? — подшучиваю я. — Приноси, конечно, я сейчас как раз на книжном перепутье.
— Тогда договорились.
Мы с Ольгой обмениваемся заговорщицкими полуулыбками, но когда в комнату заходит сердитый и щедро присыпанный снегом Вася, делаем непроницаемые лица опытных конспираторов.
Пускай мне предложили принести вовсе не «Мифы, в которых нам жить», я продолжаю искать сходство реального и привидевшегося понедельников. Дрейк опоздал — но для него это обычная история. Ольга доделывает для шефа тот самый отчёт, впрочем без напоминаний сверху. Чем конкретно занят Вася, я не знаю, но отвлекается он только на звонки стационарного телефона, стоящего на его столе. Вообще, нам редко звонят — всё-таки не отдел продаж, — но сегодня творится что-то непонятное: с начала рабочего дня телефон напоминал о себе уже трижды. Здесь реальность в корне отличается от сценария галлюцинации, и для меня это хороший признак.
Расслабленную послеобеденную тишину разбивает резкое «дз-з-зынь!».
— Если это снова ошиблись номером, то я за себя не ручаюсь, — предупреждает Вася окружающее пространство и снимает трубку: — Группа десктопных разработок, Щёлок, — Пауза. — Хорошо, сейчас он подойдёт. До свидания.
— И кого там шеф хочет видеть? — лениво интересуется Дрейк из-за монитора.
— Тебя. Только не шеф, а курьер внизу.
— Курьер? Любопытно. Точно ко мне?
— Второго А. В. Вертинского у нас в конторе пока не наблюдается.
— Эт-то верно, — Дрейк, потянувшись, встаёт из кресла. — Ладно, пойду узнаю, что Дедушке Морозу до такой степени не терпится мне подарить.