Дело влюблённого инкуба (СИ)

«Красноречивое молчание – лучший ответ, который каждый интерпретирует на свой вкус», и так далее.
Пол Стоун немало рассказал о себе и сестре, однако не приходилось сомневаться, что не спроси она его в лоб о четверти миллиона долларов – и полуэльф ни словом не заикнулся бы о них. Складывалось ощущение, что она задала ему не все наводящие вопросы... Если бы в сумочке Брин Стоун, которая была при ней в момент ареста, или в карманах её платья полицейские нашли бы магический ключ от дома её брата, то являлось бы косвенным подтверждением его слов о дружеских отношениях с сестрой. Однако отсутствие сведений о ключе в материалах дела ещё не говорило о том, что его не имелось в сумочке Брин – чаще всего полицейские включали в судебные бумаги лишь то, что считали важным.
– Они могли не упомянуть о ключе в данных мне материалах, поскольку не намереваются представлять его в суде в качестве доказательства, – пробубнила Вэл себе под нос, задумчиво потирая его. – Но я не могу позвонить Стиву Уильямсу и спросить о ключе прямо – лучше пока не привлекать к нему внимание. Надо поискать в комнатах Брин – она не так часто заглядывала к брату, чтобы постоянно носить при себе ключ от его дома. Хм-ммм, будет чем заняться на завтрашней загородной прогулке.
.
Семейное барбекю в вампирском клане Лос-Анджелеса было проще простого спутать с великосветским приёмом. Одеяния вампиров с очень большой натяжкой сходили за шорты, футболки и джинсы – члены клана выглядели так, словно готовились провести показ мод, а не пожарить мясо для гостей и попить кровушки, развалившись на лужайке.
«Всё как всегда», – усмехнулась Вэл. Клан Марко Коста ничем не отличался от клана Нового Орлеана: там тоже приходилось вышагивать по траве на шпильках и стоять у мангалов в коктейльных платьях, чтобы соответствовать свекрови и золовкам. Но после развода она перестала принадлежать к вампирской семье и могла себе позволить одеться на барбекю так, как одеваются все некровососущие американцы.
– Хоть кто-то знает, что такое барбекю: видишь, Роза, не только мы с тобой в нормальных нарядах, – услышала она хрипловатый голос и обернулась к шагающей к ней голубоглазой блондинке, одетой в короткие шорты и футболку с Микки-Маусом. Рядом с ней шла статная пожилая женщина в спортивном костюме, посматривая на Вэл блестящими молодыми глазами, несоответствующими морщинам на лице и волосам с проседью. – Вечно все являются как на парад! Четвёртое десятилетие тщетно пытаюсь вразумить нашу молодёжь, но всё без толку.
Небрежно именовать «молодёжью» сборище вампиров, возраст которых преимущественно варьировался от ста до двухсот лет, могли очень немногие представители ИГР. Вкупе с необычным ведьминским запахом, сильно смешанным с запахом Марко, это приводило к выводу, что к Вэл направляется супруга главы клана – древняя тёмная ведьма. Та самая, чьё лицо она видела вчера, освежая в памяти списки всех сильнейших монстров страны.
Вэл лучисто улыбнулась и представилась, Ядвига крепко пожала её руку и обратилась к подруге:
– Запомни это обманчиво наивное личико, Роза: девчонка – хитрый адвокат, я неделю зачитывалась статьями об её выступлениях в судах. Уверена, мисс Мэнс и сегодня почтила нас своим присутствием не просто так, будь готова отвечать на вопросы.
– Роза? Роза Моисеевна? Вы – психотерапевт кризисного центра? – мигом подобралась Вэл.
– Видишь, я не ошиблась! – фыркнула Ядвига. – Да, моя подруга имеет обыкновение втолковывать глупым девицам прописные истины. Например, что самоуважение – неплохая, в сущности, штука. И что безразличие к мужчине должно рождаться и расти пропорционально количеству невыполненных им обещаний.
– Ты сильно сузила сферу моих компетенций, я занимаюсь не только неудачно влюбившимися девушками. Что касается расспросов – боюсь, я связана врачебной этикой, не позволяющей раскрывать тайны пациентов, – строго посмотрев в глаза Вэл, ответила подруга тёмной ведьмы. К слову, тоже ведьма, хоть и светлая.
– Девочки, сдвигаемся ближе к жаровням и беседуем без отрыва от процесса поглощения шашлыков и закусок, а я пошла дальше обходить гостей, – заявила супруга главы клана, намерено оставляя их наедине.
 
Здороваясь со всеми встречающимися и помахав рукой на приветственный жест Марко, заправляющего решётки маринованными рёбрышками, Вэл двинулась к длинным качелям под тентом в сопровождении ведущего психиатра кризисного центра.
– Я не прошу раскрывать мне конфиденциальную информацию, но вы можете поделиться своими личными впечатлениями от общения с моей подзащитной? У меня не было возможности поговорить с ней – после последнего срыва к ней опять никого не пускают.
– Что ж... личные впечатления могу озвучить. Что конкретно вас интересует?
– Насколько скрытной вам показалась Брин Стоун?
– Я бы сказала, чрезмерно скрытной. Многим представлялось, что у неё душа нараспашку и за ясными глазками не прячется никаких секретов, но в действительности омут её души тёмен и глубок, – задумчиво ответила Роза Моисеевна. – Она неслучайно сильно увлеклась инкубом – болезненный роман с ним отвечал потребностям её внутреннего мира. Некрасивая история с родным братом, а затем внезапная гибель любимой матери не прошли даром для её впечатлительной натуры. Упрощённо говоря, она считает нормальным, что близкие отношения несут страдания, что в них присутствуют неприглядные тайны, скрываемые друг от друга.
– После курса терапии она осталась при тех же убеждениях?
– Она не прошла курса, вы же знаете. Я не всемогущая добрая фея, чтобы за две недели изменить то, что взрастало в человеке десятилетиями. Просто когда вас допустят до свидания с подзащитной, будьте готовы к тому, что всю правду вы от неё не услышите. Вижу, вы не удивлены – успели раскопать скелеты в её шкафу? Кстати, ходят слухи, вы планируете вызвать свидетелем нашего директора – с нетерпением буду ждать его выступления в зале суда.
– Собираетесь прийти на предварительное слушание?
– Да, мы с Ядвигой уже забронировали себе места. Еле успели, ожидается аншлаг. Естественно, кроме нас придёт ещё Элен Хэлл со своей подругой Маргарет. Муж Марго тоже принимает участие в процессе – он один из свидетелей обвинения. Никто из непосвящённых в зал не проберётся, но своих будет с избытком. Из кризисного центра явится немало народа – не только мы хотим послушать речь нашего директора.
– Не уверена, что вызову доктора Хэлла на свидетельское место – вначале мне нужно удостовериться, что его показания пойдут на пользу моей подзащитной.
– Само собой, труд адвоката схож в этом с трудом врача.
.
Гуляя по огромной территории, выделенной под пикник, и высматривая в толпе отца своей подзащитной, Вэл заметила под высоким клёном знакомый силуэт. Резко остановившись, она развернулась и сделала несколько шагов в обратном направлении, но быстрый поток ветра в спину и окруживший её запах доказали, что избежать встречи не удалось.
Еле уловимое движение – и перед ней встал бывший свекор. Ничуть не изменившийся, да и что вампиру какие-то пять лет?
– Привет, Вэллери, – тихо произнёс он.
– Здравствуйте. Удивительно тесен мир, не ожидала столкнуться с вами на другом краю континента. Как дела?
Поддержать ни к чему не обязывающую беседу не пожелали. Вопрос Вэл оставили без внимания и церемонно предложили прогуляться к ручью. Прогулка – это хорошо, но насторожила активация заглушающего звук амулета.
– Посмотрим на живописные берега мелодично журчащего потока? Как вам Калифорния? Часто доводилось бывать тут по делам? – предприняла Вэл вторую попытку поболтать на нейтральные темы.
– Нет, по делам – не часто. Я никогда не был настолько редким и востребованным специалистом, чтобы меня звали так далеко, – усмехнулся свекор. – А ты успела создать себе имя. Помню, когда ты решила отказаться от карьеры юриста, чтобы помочь моему сыну стартовать в политической карьере и баллотироваться в Сенат, он говорил, что преступно зарывать в землю такой талант. Что твоё призвание быть адвокатом, а не тенью-помощницей за спиной влиятельного супруга. Как оказалось, он был абсолютно прав.