Дочь Вороньего Короля (СИ)

Объяснять что-либо не требовалось, и так все было ясно. Таривас и не надеялся на то, что сумеет в чем-то убедить старого и крайне осторожного чародея. Слова о том, что Ридгар с Орелией помогут договориться с Корвусом, изначально были уловкой. Древние должны были, сами того не подозревая, усыпить подозрения Вороньего Короля. Главной же целью являлась Игнис.
Принц наверняка изучил характер огнерожденной, а даже если и нет, все знали, сколь горячи и импульсивны стихийные маги, особенно — маги огня. Нетрудно было догадаться, что деспотичный отец, помешанный на безопасности дочери, скоро станет для нее главным врагом, душащим молодую и полную энергии девушку.
Не оставалось ни малейших сомнений в том, что Таривас планировал сразить ее своим мужским обаянием, как поступал раньше не один и не два раза. И если Лариэс просто подозревал, что его высочество обладает каким-то дополнительным магическим талантом вдобавок к контролю воздуха, то теперь он был почти уверен в этом. Никто и никогда не отправится в такую даль, в столицу если не врага, то уж точно не друга, не будучи на все сто процентов уверенным в результате.
«И Мислия все знала, сомнений нет. Знала, и ни словом не обмолвилась. Боялась, что я сочту это аморальным? Или… Талисса?»
Последняя мысль неприятно резанула ножом по сердцу и Щит принца постарался упрятать ее на самое дно своего разума, ведь если только предположить, что и тогда…
Лариэс решительно оборвал себя.
«Не о том я думаю, сейчас меня должно заботить только одно: как много миль осталось до границы, это и ничего больше! Ведь если отец ее высочества нас догонит, мы покойники!»
Про Вороньего Короля было рассказано множество легенд, сложено огромное количество стихов и написано немало книг. Его жизнь обросла сонмом слухов, небылиц и выдумок. Но одно всегда оставалось неизменным: давно, еще до вступления на Путь Вечности, Корвус потерял дочь и жену, потерял из-за предательства ученика — человека, которого любил как родного сына. А еще из-за этого предательства умер и Архитектор — его учитель и тесть. Как будто этого было мало, Корвус лишился возможности быть отцом, а потому переносил свою любовь на жителей страны, являясь для них мудрым, но строгим родителем.
Возможно, именно из-за своей любви к детям он, рискуя жизнью, спас единственную наследницу герцогского престола Фейрлинда, десятилетнюю малышку Игнис Фейргебор, которую затем удочерил.
У Лариэса противно засосало под ложечкой.
«Проклятье, даже прыгнув в море, кишащее голодными акулами, его высочество имеет больше шансов на спасение!» — подумал он. — «Это же надо было до такого додуматься! Позаимствовать у всесильного короля-чародея не одно, а целых два его сокровища! А что будем делать, когда кони устанут? Нам несколько дней скакать до границы с Тиерландом, и что, правитель Волукрима все это время будет сидеть и ковыряться в носу?»
Эти невеселые мысли, а также регулярная проверка окрестностей просто отлично занимали свободное время Лариэса, поэтому, когда солнце уже начало клониться к земле и отряд остановился для небольшой передышки, тот не сразу осознал, что наступил вечер.
Место для привала было выбрано идеально. Небольшая лощинка, укрытая меж двух холмов, покрытая изумрудной травкой и большими гранитными валунами, не проглядывалась с дороги, а пара невысоких деревьев могли служить каким-никаким, но укрытием от острого взора гарпий.
— Полчаса перерыв, потом снова в галоп, — резко предупредила Игнис, затем она и подошла к принцу, скрестив руки на груди, и безапелляционным тоном заявила, — я иду с вами. Это не обсуждается.
Таривас обезоруживающе улыбнулся и склонился в изящном поклоне.
— Как я могу возражать, когда столь прелестная юная дева просит меня об услуге.
Говоря начистоту, Игнис не просила, но на такие мелочи прислушивающийся к их беседе Лариэс решил не обращать внимания. Девушке же комплимент явно понравился, потому как дружелюбия в ее взгляде заметно прибавилось, а серебряные губы маски вновь разошлись в улыбке, открывая ряд ровных белых зубок.
 
«Вот это да, ну и колдовство!» — восхищенно подумал юноша. — «Получается, она может есть, не снимая свою маску. Интересно, а что еще умеет этот кусок серебра?»
— Вот, — уже спокойнее произнесла Игнис, извлекая из-под плаща небольшой мешочек. — Звериный Амулет.
— Мислия, — позвал принц.
Тень тотчас же оказалась возле них и трясущимися от возбуждения руками приняла мешочек. Лариэс тоже придвинулся чуть ближе, чтобы иметь возможность наблюдать за происходящим. Сковывающая осторожно развязала бархатные тесемки и выложила на руку небольшие, искусно вырезанные четки, каждая бусина которых изображала какое-нибудь животное, птицу или насекомое. Окинув артефакт беглым взглядом, Лариэс пришел к заключению, что каждое звено было изготовлено из собственного материала, причем критерии выбора оставались загадкой. Рядом с золотым волком находился деревянный орел, а чуть поодаль от него — опаловый муравей. Драгоценные и полудрагоценные камни, самые разнообразные металлы, несколько сортов древесины, даже обычный гранит — всему нашлось место на длинном шелковом шнуре черного цвета.
Первая Тень с вожделением во взгляде провела указательным пальцем по паре бусин и издала звук, который больше всего напоминал стон женщины в объятиях любовника.
— Они прекрасны, — прошептала чародейка и замерла, вглядываясь в артефакт. — Красивее чем все, что я видела в этой жизни.
— Сочту это за комплимент, — раздался неприятный голос и Лариэс резко обернулся, выхватывая меч из ножен.
Позади них стоял Корвус, державший под уздцы мощного жеребца, черного как смоль, с алыми глазами. Лариэс впервые увидел монстра, подобного этому, он и не подозревал, что в мире могут водиться такие скакуны.
Подле Вороньего Короля находились Ридгар и Орелия, а на плече сковывающего гордо восседала его огромная птица.
— Ридгар! — возмущенно выкрикнула Игнис. — Я же просила не рассказывать отцу.
Кающийся нахмурился.
— И это стало бы самой большой глупостью, совершенной мною за последние пять сотен лет. Огонек, если ты отключаешь голову, то это не значит, что так же должны поступать и все остальные.
— Ридгар!
— Тихо, — проговорил Корвус.
И когда слово было сказано, повисла тяжелая, гнетущая тишина.
— Вот нам и крышка, — расслышал Лариэс едва различимый шепот Клариссы.
Увы, но на сей раз, кажется, лейтенант была права.
Чародей отпустил удила и сделал шаг вперед. Он подошел к одному из многочисленных валунов и положил на него руку, затем на миг прикрыл глаза.
Лариэс не удержался от вздоха восхищения — камень поплыл, точно вода в ручье и превратился в трон с высокой спинкой и резными подлокотниками, на который сковывающий и уселся, закинув ногу за ногу и опустив единственную уцелевшую руку на гранит.
Щит принца услышал сдавленный писк и краем глаза заметил Мислию. Он никогда прежде не видел первую Тень в таком состоянии: кровь отхлынула от жизнерадостного и добродушного лица, в огромных глазах застыло выражение непередаваемого ужаса. Казалось, еще чуть-чуть, и сковывающая потеряет сознание.
Вороний король хмыкнул и изогнул бровь.
— Кажется, первой Тени плохо, принц. Не стоит набирать людей со слабым здоровьем.
Таривас в любой ситуации умел держать свои чувства в узде, а потому внешне он остался все таким же спокойным, лишь в голосе чувствовалось напряжение.
— И снова здравствуйте, ваше величество. Рад, что наша следующая встреча состоялась так скоро.
Корвус не удостоил его даже мимолетным взглядом, вместо этого он обратился к дочери.
 
— Игнис, подойди, пожалуйста.
Та сделала несколько шагов навстречу отцу и замерла перед каменным троном.
— Дочка, скажи, ты действительно думала, что я ничего не узнаю? — голос сковывающего был обманчиво мягок, но Лариэс не обольщался на сей счет. То, что можно простить дочери, станет приговором для неблагодарных гостей. Именно поэтому он не торопился убирать оружие в ножны, понимая, однако, что не сможет подобраться к магу на расстояние удара.