Триптих

Отец Диего. И ему позволят просто так уйти, этому негодяю?
Дон Гонсало. Да разверзнутся над ним небеса!
Отец Диего. Это, скорее, мне надо было бы сказать про небеса…
Доп Гонсало. За ним! В погоню! Окружить парк! За ним! Спустить на него всех собак и окружить парк! За ним! Все в погоню!
Все, кроме донны Эльвиры и Тенорио, уходят.
Тенорио. У меня просто сердце разрывается, когда я вижу поведение своего сына.
Донна Эльвира. Он прелесть.
Тенорио. А мне-то каково?
Донна Эльвира. В данный момент это никого не интересует, поверьте мне — никого.
Тенорио. На мою плоть и кровь спустили собак! А я ведь и не верю даже, что он соблазнил вашу дочь. Он вовсе и женщинами-то не интересуется. Уж я-то его знаю. Это все обман, хитрость, чтобы поскорее вернуться к своей геометрии. Сердце-то у него холоднее камня. Он даже не удивится, если я умру — вы сами слышали, — даже не удивится!
Лай собак. Возвращается отец Диего.
Отец Диего. И вы тоже, Тенорио, за нами!
Оба уходят.
Донна Эльвира. Он просто чудо!
Вбегает Дон Жуан.
Дон Жуан. Я их всех убью, всю свору! И не женюсь! Убью их всех до единого!
Донна Эльвира. Идем!
Дон Жуан. Куда?
Донна Эльвира. Ко мне в спальню…
Возвращается Тенорио с обнаженной шпагой. Он видит, как донна Эльвира и Дон Жуан, обнявшись, убегают.
Тенорио. Какой ужас!
Входят преследователи с обнаженными шпагами и сворой разъяренных собак, рвущихся с поводков.
Дон Гонсало. Где он?
Тенорио хватается за сердце.
За ним! Окружить парк!
Преследователи убегают.
Тенорио. Я умираю…
Интермедия
На просцениуме — Миранда, наряженная невестой, и Селестина с нитками и иголками.
Селестина. Не все сразу, золотце, не все сразу. Поспеешь вовремя. Такая свадьба с речами и всякой болтовней скоро не кончится.
Миранда. Чтоб только меня никто не узнал, Селестина, а то еще выпорют и привяжут к позорному столбу. (Стоит неподвижно.)
Селестина шьет.
Селестина…
Селестина. Не дрожи, а то я не могу шить.
Миранда. Селестина, ты находишь, я вправду похожа на невесту?
Селестина. Вылитая невеста. (Шьет.) Я тебе говорю, мужчины — самая слепая тварь из всех созданных Господом. Я была прежде портнихой, мне-то можешь поверить. Настоящие кружева или поддельные — редкий случай, чтобы мужчина разобрался. Я тебе говорю: мужики замечают только самое существенное.
Миранда. Я еле дышу.
Селестина. Это поправимо. Слишком грудь стянула? Вижу, ты не девственница. А мы просто распустим шов под мышкой. Пустяки. Он этого все равно не заметит или заметит, когда уже будет поздно. Но только не дрожи! А то уколю. Что у тебя надето внизу?
Миранда. Внизу? Ничего.
Селестина. Это самое лучшее.
Миранда. И так еле налезло.
Селестина. В отношении нижнего белья они очень странные, особенно благородные. То их розовый цвет бесит, то лиловый. Ну и начинают возмущаться нашим вкусом. Как в романах все равно, — вздыхает этакий хлыщ: «Мы — два разных мира!» И смотрит в окно. Поэтому я вам всегда и говорю: не болтайте с ними о романах! Это может привести к скандалу. То же и с бельем. Бывают мужчины, которые ничего на свете не боятся, а вот увидят из-под юбки розовое кружево — и… только их и видели! О вкусах не спорят. Без белья лучше всего. Это их может удивить, но никогда не оттолкнет.
Миранда. Селестина!
Селестина. Не дрожи, золотце, не дрожи!
Миранда. Не знаю, хватит ли у меня смелости, но ведь это не грех — что я задумала?
Селестина. Вот видишь, теперь не жмет, а грудь получилась тугая. А что ты задумала? Снизу, золотце, мы подошьем, чтоб щиколотки были видны. Щиколотки — это важно.
Миранда. Селестин
Миранда. Селестин
Миранда. Почему все, что мы делаем, — обман?
Селестина. Нда… (Задирает на ней юбку.) Теперь подошьем юбку.
Миранда. Не так.
Селестина. Думаешь, буду нагибаться?
Миранда. Селестина…
Селестина. Семь стежков — и готово!
Миранда медленно поворачивается, в то время как Селестина стоя подшивает ей юбку.
 
Думаешь, он станет тебя обнимать? Только потому, что примет тебя за свою невесту, за донну Анну? Обнимать и целовать? Вот уж я посмеюсь, золотце, когда с носом останешься! А в общем, как хочешь! Он из тебя дурь выбьет, вот я тебе и взялась помогать. Как тебя увидит, скажет: «Донна Анна?» И все. Сразу у него совесть заговорит, станет оправдываться, польется на тебя целый поток лжи. И ему будет не до объятий, не говоря уж об остальном. Ты переоцениваешь мужей, золотце, ты их знаешь только такими, какие они у нас.
Платье готово.
Вот так…
Миранда. Спасибо…
Селестина. Как себя чувствует невеста?
Звонок.
Опять клиент.
Миранда. Зеркало мне оставь.
Входит испанский дворянин.
Селестина. Что вам угодно?
Лопес. Не знаю, туда ли я попал..
Селестина. Вероятно, туда.
Лопес. Мое имя Лопес.
Селестина. Бывает.
Лопес. Я приехал из Толедо…
Селестина. Понимаю, устали после дороги, хотите отдохнуть…
Лопес. Дон Бальтасар Лопес.
Селестина. Нас анкета не интересует, лишь бы заплатили вперед.
Лопес оглядывается по сторонам.
Все в порядке, вы не ошиблись, проходите.
Лопес разглядывает Миранду.
У девушки выходной. (Уходит с Лопесом.)
Миранда (одна перед зеркалом). Помоги мне, Господи! Мне ведь ничего не нужно, только раз в жизни пусть примет меня за невесту, опустится передо мной на колени и поклянется, что любит только это лицо — лицо донны Анны, мое лицо…
АКТ ТРЕТИЙ
Перед замком.
Предрассветные сумерки. Дон Жуан сидит на ступеньках лестницы и ест куропатку. Вдали слышен лай собак.
Входит дон Родериго.
Дон Родериго. Жуан! Жуан! Это я, дон Родериго, твой старинный друг.
Дон Жуан молча ест.
Жуан!
Дон Жуан. Что случилось, Родериго, мой старинный друг? Ты забыл даже поздороваться.
Дон Родериго. Ты разве не слышишь?
Дон Жуан. Этот лай, что ли? Да я всю ночь его слышал, то из одной, то из другой спальни. То совсем рядом, то вдалеке. Собачья выдержка просто трогательна.
Доп Родериго. Я всю ночь тебя ищу.
Дон Жуан молча ест.
Дон Родериго. Мне надо тебя предупредить.
Дон Жуан молча ест.
Что ты здесь делаешь, на лестнице?
Дон Жуан. Завтракаю.
Дон Родериго. Жуан, послушай…
Доп Жуан. Ты был у своей невесты?
Дон Родериго. Нет.
Дон Жуан. Напрасно, дон Родериго, мой старинный друг. Слишком смело с твоей стороны. Никогда не оставляй ее одну. А то ненароком какой-нибудь преследуемый собаками незнакомец ворвется к ней в спальню, и она вдруг поймет, что даже ты — не единственный мужчиина на свете.
Дон Родериго. Что ты хочешь этим сказать?
Доп Жуан. Правду. (Ест.) У тебя прелестная невеста.
Дон Родериго. Ты хромаешь?
Дон Жуан. Как дьявол собственной персоной. Это бывает, когда прыгаешь из окна. (Ест.) Другого пути к себе самому нет. (Ест.) Бабы — народ ненасытный.
Дон Родериго. Жуан, я должен тебя предупредить.
Доп Жуан. Я тоже должен тебя предупредить.
Дон Родериго. Я ведь говорю серьезно, мой друг. Случится непоправимое, если ты не образумишься. Нечто ужасное, о чем всю жизнь будешь жалеть. Шутке конец, когда проливается кровь. И уже ничего нельзя поправить. Я всю ночь блуждал по парку. Я дрожал за тебя, Жуан.
Дон Жуан молча ест.
Глазам своим не поверил: вдруг вижу у пруда какой-то призрак. То была она.
Дон Жуан. Кто?
Дон Родериго. Твоя невеста.
Дон Жуан. Анна?
Дон Родериго. Она тебя ждет, Жуан. Всю ночь. Мне кажется, она не в своем уме. Часами сидит неподвижно, как статуя, потом вдруг срывается с места и бродит по берегу. Я пытался с ней заговорить. Она уверяет, что ты на маленьком островке, и ее невозможно разубедить. Только отойдешь от нее, она уже кличет тебя по имени. И так всю ночь. Тебе надо с ней поговорить.