Связывающая луна (ЛП)
Луна тяжело сглотнула.
— Я не знаю, чего ты хочешь от меня, Кроули, но ты знаешь, что я сделаю все, чтобы увидеть, как ты опустишь свой пистолет.
— Все? — он рассмеялся, но звук был скорее зловещим, чем веселым. — Ты же знаешь, что мне ничего от тебя не нужно, ведьма.
Вот оно. Горькое имя, которым он всегда называл ее, когда она его бесила.
Он не ошибался. Ее мать была ведьмой, так что она полагала, что сама была наполовину ведьмой. Если бы у нее были способности, она могла бы наложить пару заклинаний на придурков, которые думали, что смогут ее удержать. Но она не была могущественной. Не то, что женщина, которая ее растила.
Яркое воспоминание о ее маме расцвело за спиной Кроули. Ее мать вышла из тени, как кельт из былых дней. Синяя краска тянулась на ее лице тремя линиями, а рыжие волосы горели, как костер, вокруг ее головы. Она потянулась к горлу Кроули, прежде чем исчезнуть.
Да, ее мать убила бы любого мужчину, который осмелился бы прикоснуться к ней без разрешения. И раньше так было, даже отец Луны думал, что мог изнасиловать женщину ради крепкой дочери.
Если бы он выжил после того, как ее мать перерезала ему шею зазубренным лезвием, он мог бы увидеть рождение Луны. Он мог бы дать ей совет, как избавиться от мужчин, которые думали, что имели право ее пугать. Угрожать ей. Пытаться лишить ее жизни.
Но разве это не путь мужчин? Они всегда хотели брать, потому что женщины должны были давать.
Она скрипнула зубами до крови во рту.
— Я сделаю, что нужно. Ты знаешь, что у меня мало вариантов, Кроули.
Он прошел вперед и прижал пистолет к ее виску. Холодный металл обжигал ее плоть, будто ее кожа знала, что это было. По ее спине пробежали мурашки, пока она посмотрела в его темные глаза-бусинки.
— Ты забрала у меня много денег, украв скипетр, прежде чем мои ребята смогли добраться до него, — он прижал ствол пистолета к ее черепу. — Теперь ты вернешь мне его цену и еще половину его стоимости.
Она не очень хорошо разбиралась в числах, но знала невозможность того, о чем он просил.
— Это деньги на всю жизнь для людей, родившихся в богатстве, не говоря уже о таких, как я».
— Тогда тебе лучше побыстрее начать работать.
— Где? — прорычала она. — Во всем этом городе нет ничего, что могло бы дать мне ту сумму, которую ты придумал в своей голове, Кроули. Ты же знаешь, я никогда не смогу столько заплатить. Или даже украсть что-то стоящее того, о чем ты просишь. Так что, если есть что-то конкретное, чего ты хочешь, лучше скажи.
Ее мутило от страха, что он попросит ее привести ему человека. Он часто торговал людьми, и она знала, каким ужасом для нее это кончится. Если она не будет осторожной, он отправит ее украсть ребенка, который когда-нибудь мог стать королем или королевой, и тогда она потеряет голову на виселице. Луна была хороша только в краже драгоценностей, камней, вещей, которые пели ей по ночам. Не людей.
Он склонил голову, и его глаза-бусинки сузились от какой-то информации, которой он никогда с ней не делился.
— Ты когда-нибудь слышала об Алмазе Крестфолла?
Это был слух, не более того. Миф, рассказанный за столом ворами, которые думали, что умели воровать.
— Конечно, я слышала об алмазе размером с человеческий кулак. Хотя все знают, что это небылица. Его не существует.
Если бы он существовал, она бы уже услышала, как он поет. Что-то такое большое в Лондоне? Это звучало бы не как песня для ее магии. Такой бриллиант кричал бы ей.
— Вообще-то он существует. По крайней мере, так сказали мои информаторы. А человека, который хранит его, зовут Зверь с Перекрёстка Мертвеца. Он заперся в старом поместье своего отца, возвращает старое здание к жизни, так сказать, — Кроули убрал пистолет от ее виска только для того, чтобы сильно ударить ее им по ключице. — Ты принесешь мне этот бриллиант за месяц, и я не пошлю за тобой своих ребят.
— Месяц? — прохрипела она, задыхаясь от боли, охватившей все ее тело. — К тому времени я могу быть на полпути через море.
— Не можешь, — он кивнул своим людям, которые ослабили хватку на ее руках. — Ты хочешь увидеть бриллиант, как я. Ты очарована всем, что блестит, Луна. Мы разделяем это увлечение. Надеюсь, ты найдешь камень и принесешь его мне как можно быстрее, да?
И банда Причала Духа ушла от нее, будто они не прижали ее, как мотылька к доске.
Луна потерла ключицу, которая искрилась жаром и болью. Она должна была бежать. Денег у Мэв было мало, но Луна проделала большую работу, чтобы привести замок в порядок. Ее сестра была должна ей достаточно денег, чтобы достаточно быстро доставить ее на лодке в Америку.
Но, черт возьми.
Этот идиот с крысиным лицом был прав.
Она хотела увидеть алмаз. Убедиться, что он существовал. Даже если это означало рисковать жизнью, чтобы посмотреть.
ГЛАВА 2
Грязь покрывала его лицо, а пот стекал со лба. Но это не имело значения. Лютер редко был счастливее, чем в этот момент. Здесь. Сейчас.
Он чувствовал себя таким живым. Испачканный землей и потный, но его разум погрузился в монотонность труда. Его тело использовалось, страдало. И, может, от этого его собратьям-дворянам стало бы плохо при виде него, но, по крайней мере, он не томился где-то за столом, пока слуги массировали ему ступни.
Он выпрямился и вытер пот со лба. Солнце опаляло его голую спину, а лопата в руке знавала лучшие времена. Но он успешно вскопал землю перед собой, и теперь она была готова стать садом для фермера Баррена и его семьи.
Странное имя для фермера, но он никогда не расспрашивал старика. Если кто и умел выращивать еду в Перекрёстке Мертвеца, то это была эта семья.
Лютер вонзил лопату в землю в последний раз, с удовлетворенным кряхтением быстро перевернул землю.
— Вот так, — буркнул он. — Кажется, так сойдет. Вы сказали, что хотите поле такого размера, да?
Упомянутый старый фермер сидел на стуле, который они вынесли. Фермер Баррен мало что делал в эти дни. Ему было почти девяносто, мужчина в его возрасте должен быть прикован к постели. Тем не менее, он по-прежнему каждый божий день выходил на свои поля, чтобы следить за урожаем.
Но вскапывание нового огорода больше не давалось ему. Ничего. Для этого был Лютер.
Старик посмотрел на его работу, наморщив лоб с недоверием.
— Для молодого человека, который должен быть графом, вы много знаете о копании земли, молодой человек.
Молодой человек. Вероятно, поэтому Лютеру так нравилось находиться рядом с фермером. Он всегда заставлял Лютера чувствовать, что он не был тридцатипятилетним неудачником для своей семьи. Ведь у него до сих пор не было ни жены, ни детей.
Если его тетя еще раз скажет, что им нужен наследник, чтобы продолжить род, Лютер вырвет на себе волосы перед ней и начнет кричать, как сумасшедший. В психушке с ним обходились бы добрее, чем тетя, угрожающая ему каждый раз, когда он ее видел.
Лютер пожал плечами.
— Я всегда ощущал себя лучше снаружи, чем внутри здания.
— Что ж, вы определенно сейчас снаружи, и вам здесь удобнее, чем в последний раз, когда я вас видел, — фермер Баррен усмехнулся. — Я думал, вас стошнит на последнем городском собрании. Вы были зеленым, как листья в моем саду.
— Это потому, что мне не нравится, когда меня допрашивают о телах, обнаруженных в реках много лет назад, — особенно, телах, разорванных длинными острыми когтями.
Перекресток Мертвеца жил в страхе на протяжении последних двух поколений. Никто не мог этого отрицать. Не так давно в их истории было время, когда посреди ночи появлялись люди с оторванными конечностями, вспоротыми животами и съеденными органами. Все из-за его деда, старого мерзавца.
Если бы они были в Лондоне, кто-нибудь мог бы послать Стражу посмотреть, что случилось. Но это был не Лондон, а маленький городок, за который он отвечал.
— Ах, верно, — кивнул старик. — Вот о чем они говорили. Насколько вы близки в выяснении того, что или кто это существо-убийца?