Связывающая луна (ЛП)

Но потом он вспомнил, что она воровка. Конечно, она не проверяла, выглядит ли эта комната кабинетом доброго человека. Она смотрела на другие украшения на полках, каждое из которых стоит целое состояние. Одно декоративное стеклянное яйцо могло кормить семью месяц. Не говоря уже о часах на его столе, сделанных из чистого золота.
Глупо было даже думать, что она не заметит это. Она не заботилась о комфорте, ее заботила оплата.
Лютер надеялся увидеть в молодой женщине немного больше человечности. В конце концов, он дал ей шанс, приведя ее в кабинет, когда мог отправить ее под арест с письмом, приколотым к ее груди.
Ах, стоило так и сделать.
Вздохнув, он сел в кресло напротив нее и взял металлический чайник, который один из слуг оставил ему сегодня утром. Чай в лучшем случае был теплым.
— Какой чай ты пьешь?
— От убийцы, видимо.
Его руки слишком сильно дрожали при этих словах, и он пролил воду у первой чашки. С каких пор у него дрожали руки? Он был стойким человеком, который никогда не делал ни одной ошибки, даже в наливании чая. И все же эта женщина перевернула его.
Наливание воды заняло больше времени, чем следовало, но он наполнил следующую чашку, не дрогнув. И нужен был сахар. К сожалению, его слуги не оставили ему утром кубиков сахара, потому что знали, что он любит добавлять немного в свой утренний чай.
Он посмотрел на ложку, потом на свои дрожащие руки, а потом снова на молодую женщину, слишком внимательно следившую за каждым его движением.
— Одна ложка или две?
Глядя на выражение ее лица, он на секунду подумал, что она чувствует что-то другое, кроме страха и ненависти к нему. Она хмурилась, а дыхание замедлилось настолько, что он понял, что она не думала, что он собирается ее убить. Или пытался ее убить. Сейчас их отношения были очень сложными.
Воровка — Луна, напомнил он себе — наклонилась вперед и сама взяла ложку.
— Если честно, я предпочитаю больше сахара, чем чая. А учитывая, что ты граф, я полагаю, ты можешь выделить достаточно, чтобы удовлетворить мои вкусы.
Он наблюдал за ее грациозными движениями, когда она сначала наполнила свою чашку, а затем приподняла бровь, глядя на него.
— О, эм. Мне? — он прижал руку к груди, как бы удивленный. — Вообще-то, я пью свой чай так же.
— Ты сладкоежка? — Луна окинула его взглядом и рассмеялась. — Ты все еще удивляешь, граф. Сначала охотишься за женщинами, чтобы поселить их в подвале для коварных удовольствий, потом слишком сильно любишь сахар. Тебе лучше быть осторожным, иначе все это скажется на теле, и ты будешь больше похож на остальных себе подобных.
— Моя мать говорила то же самое, — резкий кашель после этих слов подчеркнул его шок. — Не о похищении и убийстве женщин в подвале.
— То, чего не знают наши родители, не может навредить им, — она взяла чашку с прохладной водой, не отводя взгляда. — Где чайные пакетики?
Он понятия не имел. Все, о чем он мог думать, это ее глаза и потрясающие кудри, обрамляющие сильное лицо. Она была не похожа ни на кого, кого он когда-либо встречал раньше, и это был первый раз, когда он согласился со своим зверем. Она была красивой. И он хотел ее.
Солнечный свет просачивался через окно, и ее волосы выглядели как лесной пожар на голове. Свет отбрасывал длинные тени на ее слишком длинный нос, обострял край ее челюсти и делал ее еще более грозной.
Он всегда думал, что только мягкие женщины могут быть красивыми. Отец научил его этому много лет назад. Женщины должны были стать теплыми объятиями, в которые мужчина мог упасть после долгого дня. Но эта женщина была щитом или оружием.
Луна махнула чашкой чая, пододвигая ее ближе к нему.
— Ты будешь брать или нет?
— Извиняюсь, — он взял чашку чая и поднес ее к груди. Он не пригубил его и даже не посмотрел на чайные пакетики. Вместо этого он глядел на нее. Какое-то непрошеное желание поднялось в его груди, и он выпалил слова, прежде чем смог остановиться. — Мы оба знаем, что прошлой ночью ты была здесь, чтобы украсть у меня деньги, но вместо того, чтобы сообщать властям, я хотел бы предложить сделку.
 
ГЛАВА 9
Луна почувствовала, как ее щеки побледнели от шока и удивления. Сделка? Она не стала бы торговаться с этим сумасшедшим, и ей было все равно, что он выдумал, чтобы не рассказывать всем, какое у него безумие в подвале.
Она уйдет отсюда и отправится ко всем важным, кого она знала. Они распространят слух, что граф Перекрестка Мертвеца был убийцей, и что кто-то должен запереть его в Бедламе.
Но мысли быстро развивались. Она не могла этого сделать. Ей бы никто не поверил. И как только она начнет плохо отзываться о графе, они начнут проверять Луну. Зачем молодой женщине без средств лгать о графе? Ах, верно. Потому что она пыталась украсть у него, и он мог посадить ее в тюрьму за то, что осмелилась это сделать.
Логичным ответом любого, кто слышал ее историю, было бы поверить ему. Не ей.
Не говоря уже о том, что он не позволит ей покинуть эту комнату, если она не согласится на его сделку. И даже если он позволит ей уйти, она вряд ли долго проживет на улице, учитывая, что она не получила Алмаз Крестфолла, и Кроули будет первым, кто ждал ее.
Луна не думала, что будет в безопасности в замке Мартина со своими сестрами. Кроули найдет способ, а затем убьет их всех во сне. Или, что еще хуже, он выставит Мартина вампиром, и ад обрушится на их головы.
Внезапно ее ситуация разбилась вокруг ее ушей с ужасным грохотом стекла. Из этого не было выхода. Ей придется столкнуться лицом к лицу с Кроули, властями или с этим мужчиной перед ней.
Она знала, что не могла бороться с Кроули. Она пыталась ускользнуть от этого человека уже много лет, и каждый раз понимала, как мало у нее сил в городе. И не только из-за него. В этом была проблема. У него была сотня солдат, которые носили оружие и выполняли приказы, не задавая вопросов.
И у властей было достаточно на нее, чтобы она не просто попала в тюрьму, где одна из ее сестер могла бы вызволить ее. Они захотят ее повесить, а потом Церковь узнает, куда делась их драгоценная маленькая дочка ведьмы, и сожгут ее.
Так что на самом деле этот смертоносный зверь перед ней был ее лучшим шансом остаться в живых дольше, чем на несколько недель. Конечно, он пытался поместить ее в свой подвал. Но это она могла пережить. И, если честно, это было не самое худшее, что кто-либо делал с ней.
Обдумав это, Луна вернулась в комнату и поняла, что он все еще смотрит на нее. Этот смехотворно красивый мужчина с кудрями наблюдал за ней, не пытаясь даже скрыть то, что он делал. Подперев подбородок кулаком, забыв о чае на столе, он открыто наблюдал за каждой мыслью, промелькнувшей на ее лице.
— Ты уже разобралась? — спросил он тихим и низким голосом. — О чем бы ты ни думала?
— Ты выслеживаешь женщин и сажаешь их в свой подвал, чтобы они делали бог знает что, — ответила она. — Я не думаю, что могу доверять любой сделке, которую ты можешь предложить.
— Ах, видишь ли, ты все не так поняла. Подвал не для ничего не подозревающих женщин, проваливающихся сквозь мой потолок. Это для меня, — он моргнул, а затем нахмурился. — Но я не собираюсь объяснять, почему или для чего я его использую.
Верно, потому что это было обнадеживающе.
— Я не заинтересована в том, чтобы провести остаток своей жизни в тюрьме. И я, очевидно, была здесь по своим собственным причинам, которые сомнительны, учитывая, что я пришла сюда с единственной целью — ограбить тебя. Так что я думаю, ты понимаешь, что я не в том положении, чтобы отказать, независимо от твоего статуса убийцы.
Он ухмыльнулся, и это выражение осветило все его лицо. Черт, он был красив. Он не должен был так выглядеть, когда она была уверена, что он убивал людей в свободное время.
Граф взял свой чай и отсалютовал ей.
— Я не убийца.
— Ты мог бы обмануть меня. Но я в состоянии узнать засохшую кровь, а ее было много внизу, — Луна изобразила дрожь, будто это зрелище напугало ее, хотя на самом деле она видела достаточно, чтобы понять, что кровь — это просто кровь. — Знаешь, тебе следует скрывать все это получше. Иначе кто-нибудь может узнать твой секрет.