Штурм Белого Гнома (СИ)

В последний момент Багира выскочила из кустов прямо возле ворот, и смогла отбить атаку на ворота. Как она оказалась там, если залезала в заросли в середине ворот, я так и не понял.
— Я её почти не услышал, — с удивлением кивнул Толя, — Почти бесшумно двигается.
— Да, защищать ворота они умеют, — кивнул Бобр, глядя, как Серый с Хищником снова пытаются загнать зубастика, но Багира всё время вылетала из кустов в неудобных местах, и отпугивала его.
Получалось, заросли — это её стихия. Может вот так появиться в любой точке поля.
А вот Борзая, оказалось, могла вызывать оплетающие ноги корни. И тоже вполне удачно оплетала парней из своей команды, мешая им нападать.
Впрочем, Серый тоже показал класс. Один раз он долбанул дубинкой по мангольеру так, что тот, бедный, кубарем улетел в ворота. После этого качок повернулся и показал мне большой палец: мол, классно, да?
И, самое обидное, на поле с ними стоял Тай Лун, который им подсказывал и хлопал, когда у них получалось. Блин, а с нами дрых.
Наш Тегрий Палыч что-то не спешил показывать нам тактику.
— Да, ничего такого, — махнул, наконец, Боря, — Они в ворота один раз только попали.
Я промолчал. Один раз достаточно для победы.
— А я думаю, главное другое, — сказала Биби, — Они все умеют пользоваться скиллами.
Бобр ничего не ответил, он и сам понимал, что увидел достаточно отработанную технику. Никакого беганья кучей по полю, каждый чётко знал свою роль, и при этом идеально её исполнял.
Я поджал губы:
— Ладно, они крутые. Значит, приятней их будет победить.
Удар Бобра по плечу чуть не выбил из меня дух, и я на миг испугался, что опять конечности отлетят.
— Во, наш чувак! — улыбнулся Боря.
— Эй! — услышал я голос Серого, — Вам что, не понравилось?
Я ему не ответил и повернулся на выход:
— Ладно, давайте уже к гномам. Зато по очкам мы впереди всей школы.
  
Глава 17, в которой осколки
 
В этот раз спуститься к гномам, к той заветной двойной двери, без приключений сразу не удалось.
— Гончар, — радостно оскалился Тегрий Палыч, — Ребята!
От него опять разило спиртным, и он счастливо улыбался, поднимаясь как раз с подземных этажей. Видимо, опять был у друзей-гномов.
— А это что у вас?
Именно на этот случай мы несли в руках самый туфтовый наш улов: хилый кинжал, оставшийся ещё от сатиров, и потрёпанный топор, лезвие которого заметно блестело медью. Самый худший из выбитых топоров, если уж на то пошло.
Но коэффициент куратора я учёл…
— Да вот, Тегрий Палыч, посмотрите, — тяжело дыша, я протянул кинжал, — Думал, сразу не надо на склад сдавать, лучше вам показать.
Ядра орков и мечи в наших кошельках заметно оттягивали пояса, и какое счастье, что наш путь пролегал вниз, а не вверх. Мы уже прошли достаточно, чтобы на лбах появилась испарина, и оставалось надеяться, что препод не заметит лишнего.
— И правильно! — куратор заметно повеселел, поблёскивая жадными глазами, — Это надо срочно… изучить. Вдруг там какой редкий сплав… ну, гномьи потерянные секреты… А то ещё продешевите.
Он перехватил у меня кинжал, тот, который ещё тогда похвалил Молчарь. Потом выхватил у Бобра топор, и стал усиленно скрести бороду, разглядывая его.
— Орки, что ли? — Тегрий Палыч покачал головой, — Где ж вы орков-то встретили?
Вот хитрец, а про кинжал ничего не сказал. Значит, про сатиров-то он знал?
— Ну, это… — я замялся.
— А в саду Батона были же, — ощерился Бобр, — Вот тогда, когда ваш двойник послал нас вроде как на трени…
Упоминание о двойнике резко кинуло тень на лицо Тегрия, и тот сунул в свой кошель предметы и замахал руками:
— Понял, понял, ребята! Как же я мог забыть? — он даже чуть протрезвел, — Ой, у меня ведь дела. Скоро игры, надо для вас подготовить программу тренировок…
И, протиснувшись мимо нас, он исчез за углом тёмного коридора.
— Что-то мне подсказывает, — с сомнением протянул Лекарь, — что тренировок мы с ним не дождёмся…
— Забулдыга шахтёрский, — буркнул Бобр, — Так и стащил лут. Герыч, а ты крут, как будто знал.
 
— Да ничего я не знал, — я скривился, вспоминая о той куче барахла, которая ещё лежала в нашем сейфе, — Просто решил в этот раз перестраховаться.
Потерять лут было обидно, но у нас были плюшки и покруче.
По правилам Батона всё следует тащить на склад. С этим лутом вообще чудеса: кому не покажешь, каждый намекает, что нарушены правила.
Ведь все знают, что пока ещё в учебной программе данжей не было. Но очки набирать надо, планка поражает своей крутостью, а штрафы так и сыплются — вот и крутятся студенты.
При этом сам ректор, нарушая все возможные техники безопасности, послал нас в Грецию. Но это полулегально, никто не должен был знать.
И если нести, как положено, заработанное барахло кладовщику, тот лишь щурит глазки и обещает обо всём доложить. При этом старый эльф ещё и бессовестно всё отберёт.
Куратор Тегрий Палыч так же отбирает лут, да ещё врёт без зазрения совести. На опыты, на изучение, ради безопасности…
И всё пропивает.
Одни гномы казались во всей этой системе более-менее адекватными и честными. Только принеси, а мы что-нибудь придумаем.
Всё это я успел подумать, когда на пути в тёмном коридоре снова возникла фигура. Мы вообще дойдём сегодня до гномов?
— Господа новички? — ректор вышел на свет слабо чадящего факела.
— Эээ… — вырвалось у нас.
Коэффициент Дворфича я не учёл.
— Здравствуйте, Гармаш Дворфич, — протянул я, пытаясь быстро что-нибудь придумать.
— Не к гномам?
— Да не, вы чё! Ну, ядрён батон, какие гномы?! — начал было Бобр и стал заливаться застенчивым смехом.
Надо было спасать ситуацию:
— Мы ищем Тегрий Палыча, — выпалил я.
— Дело в том, что мы очень волнуемся за него после тех событий, — выступил вперёд Лекарь.
— Вообще-то профессор по подземельям должен был вот только что тут пройти, — взгляд гнома прокатился по нашим честным лицам.
— Да-а-а?! — мы сразу обернулись, будто пытаясь высмотреть позади Тегрия.
Так гораздо легче было скрыть бесстыжие глаза.
— Так, ладно, — гном быстро понял наш концерт, и поморщившись, спросил, — А Иннокентия вы не видели?
Мы одновременно замотали головами. Тут врать не приходилось.
Промолчав, Гармаш заложил руки за спину, прошёл мимо нас, и потом, обернувшись, кивнул:
— Как увидите, новички, обязательно скажите, что мне нужно его увидеть.
Тут мы закивали.
— Его, как героя, надо бы наградить, — ректор важно поднял указательный палец, — Обязательно.
И ушёл в темноту — в длинном коридоре чадящие факелы были редкими, и освещали только кусок под собой.
Облегчённо выдохнув, мы сразу поковыляли дальше. Ещё пара шагов, и будет та лестница вниз, к входу в гномьи пещеры.
Что-то меня дёрнуло обернуться. Вообще-то ректор должен был уже появиться в свете следующего факела, но там никого не было.
— Опа-опа! — на лестнице мы чуть не сверзились от знакомого до боли голоса.
Кент собственной персоной стоял на ступеньках. Ведь только что никого тут не было!
— Вот зе фак! — Блонди чуть не завизжала, но заткнула рот ладонью.
— Да ядрён батон! — Бобр всё же упал пятой точкой на ступень, — Убью, персик!
Тот поднял ладони:
— Тише, тише, танк.
Всё же зелья Кента нам отлично тогда помогли, и Боря, стиснув зубы, встал, ничего больше не сказав. А «не последний игрок в Батоне» опасливо косился наверх, на выход в коридор.
— А вы там это… Гномозеку не видели?
Я усмехнулся и прошептал:
— Вот только что.
Кент сразу дёрнулся назад, к стене, пытаясь нашарить какой-то кирпич.
 
— Ага, братан, он тоже тебя спрашивал.
— Меня? — с фальшивым удивлением Кент уставился на Бобра.
Я кивнул:
— Да. Говорит, ты герой, тебя наградить надо.
— Знаю я их награды, — прошептал Кент, прислушиваясь к тишине в коридоре, — Ещё больше должен останешься.