Под маской порока 2. Не отпускай меня (СИ)

— Тут до алтаря еще… — я скорчила гримаску своему отражению.
— Всего пара шажков через грань портала! — воодушевленно закончила Стасия. — Давай-давай, не заставляй женихов ждать и не порть нам все удовольствие своей постной ро… простите, леди Идэна… своим унылым личиком.
Я в последний раз с глубокой тоской посмотрела в окно, встала и поплелась на экзекуцию.
Комитет по проводам полным составом, детей включая, уже собрался во дворе. Едва я в сопровождении подруг и леди Идэны вышла из распахнутых дверей парадного входа, как со всех сторон посыпались поздравления и пожелания, к счастью, исключительно культурные, без непристойных намеков. Правда, улыбка Аишы, в отличие от остальных, казалось натянутой и вымученной до безобразия, сирена то неодобрительно посматривала на Айлину, не расстававшуюся с новой златовласой куклой, то демонстративно игнорировала Арлеса. Наемник же и впрямь вел себя еще страннее, чем мои без пяти минут мужья. Демон светился радостью не менее бурной, яркой, нежели организационный азарт Стасии, и оттого в его исполнении выглядевшей несколько неестественной, сиял ослепительной улыбкой и флиртовал то с Хейзел, то с Эсмеральдой, то чуть ли не с обеими одновременно. Хейзел на нежданное внимание реагировала с откровенным удивлением, Эсмеральда старалась вежливо уклониться. Аиша хмурилась, но отчаянно делала вид, будто ей абсолютно все равно, чем там Арлес занимается в десятке метров от нее.
И надо бы по-хорошему поговорить с ней, ясно же, что между ними с Арлесом что-то происходит и это что-то вышло за рамки одноразового секса, но пока нет ни времени, ни возможности.
Под дружеским конвоем меня сопроводили на противоположную сторону двора, где, держась на небольшом отдалении от общей суеты, дожидались собственной женихи. Оба одеты в простую повседневную одежду, никаких признаков свадебного костюма или хотя бы парадного фрака.
И вот за них я собралась замуж?!
Невозмутимо улыбнувшись мне, мужчины забрали ношу у сирен — Гален платье у Стасии, Вэйдалл сумку у Тианы. Стасия тут же приобняла меня за плечи, прошептала на ухо:
— Сегодня моя подруга выходит замуж… Как же я за тебя рада!
— А я за себя что-то не очень, — проворчала я.
— Ты только посмотри, какие великолепные самцы тебе достались…
— Хочешь, одолжу?
— Э, нет, мне б лучше своего, — Стасия заговорщицки подмигнула Галену.
— Готов организовать в любое время дня и ночи, только намекни, — охотно поддержал Гален. — Ладно, леди, прощайтесь, нам пора.
— Я все равно за тебя рада, правда, рада, — заверила Стасия, крепче обняв меня.
Затем отпустила, уступив Тиане. Я обнялась и с ней, выслушала короткое благословение и напутствие от Идэны. Вэйдалл жестом позвал сестру и наемника, и если Эсмеральда подошла сразу же, то Арлес не забыл глянуть в сторону Аиши, словно проверяя ее реакцию, однако Аиша именно в этот момент наклонилась к дочери.
Между ними точно что-то не так. И остро захотелось остаться и выяснить, что случилось, чем демон обидел мою подругу… лишь бы замуж не выходить.
Портал открыла Идэна. Гален нахально вручил платье Арлесу и галантно пропустил его с Эсмеральдой вперед, в светящийся белым овал, а сам по примеру Стасии приобнял меня, только руку положил на талию.
— Не бойся, сладкая наша, — ласково начал он, на мгновение прижав меня к себе. — Это совсем не больно и только представь, какая интересная супружеская жизнь ждет нас! Долгая, счастливая… плодовитая.
— А говорил, что не спец по садам, — съехидничала я.
— При чем тут сады? — чуть растерялся Гален.
— Учти, я плодовыми деревьями заниматься не буду, не надейся. И вообще, не думай, что запросто сделаешь из меня ежегодно рожающую домработницу.
— Он шутит, — заметил Вэйдалл, подступив ко мне с другой стороны. Взял за руку, но хотя бы прижиматься при всем народе не стал. — Никто не собирается превращать тебя в домохозяйку.
В домохозяйку, может, и нет, зато в маму-наседку как минимум.
Не хочу замуж!
Не отпуская меня, мужчины направились к порталу, и мне осталось лишь подчиниться да привычно закрыть глаза при пересечении пространственной грани. А когда открыла глаза, то первыми, кого увидела посреди небольшого, окруженного каменной оградой дворика, были две светловолосые женщины, помоложе и постарше, с теплыми улыбками смотревшими на меня. И я, высвободившись из мужских объятий, бросилась к женщинам, обняла крепко-крепко обеих.
 
— Мама, Глэйдис!..
 Глава 11 
Храм был посвящен Элиарейи, богине любви, счастья, весны и любых брачных союзов независимо от пола и количества вступающих в сам союз. Как покровительница свободной любви, богиня и культ поклонения ей не пользовался популярностью, в отличие от повсеместно распространенной Гаалы, считавшейся главной богиней в большинстве верований, принятых по эту сторону Восточных гор. Обычно Элиарейю изображали вечно юной, прекрасной золотоволосой девой в легких развевающихся одеждах, окруженной минимум двумя мужчинами и зачастую еще одной девушкой, символизирующей любовь к представителям своего пола.
— Конечно, мы все удивились, — Глэйдис расчесывала мои распущенные по плечам и спине волосы, попутно щебеча без умолку. — Ну, это мягко говоря — удивились. Мама так и вовсе в шоке была. Она даже подумала… — щетка в руках сестры замерла, и я поймала в зеркале пытливый вопросительный взгляд Глэйдис. — Ты ведь не беременна? Потому что первое, о чем мы подумали, узнав об этой сумасшедшей спешке и скоропалительной свадьбе, — небо и море, неужели кто-то скоро станет бабушкой, а кто-то тетей?
— Я не беременна, — заверила я.
— Точно?
— Точно, — надеюсь, на Маргарет можно положиться в этом щекотливом вопросе. Хотя, конечно, не повредило бы уточнить у кого-то поопытней моей фактически ровесницы.
— Хорошо, — сестра невозмутимо вернулась к расчесыванию. — Но планируете?
— Когда-нибудь.
— Мама будет рада.
— Знаю, — но надеюсь, что к этому счастливому моменту Лавиния уже станет готовиться к первым брачным играм, а то оно просто несолидно — племянница и вторая тетя с разницей в десять лет.
Сам храм, расположенный на окраине одного из небольших городов в долине реки Эйне, невелик размерами, но аккуратный, изящный, со скульптурой Элиарейи при входе-портике и высокими витражными окнами, запечатлевшими разнообразные лики и формы любви. В храме были и две комнаты, где будущие молодожены могли передохнуть перед церемонией и привести себя в порядок. Здесь я с помощью сестры и мамы переоделась в длинное белое платье с завышенной талией, открытыми плечами и без всяких странных излишеств вроде кучи оборок, бантиков, кринолинов и прочих человеческих извращений. Цвет свадебного наряда у сирен оставался на личное усмотрение каждой, у нас нет строгих правил, в чем идти к брачному алтарю, однако и мне, и Стасии показалось, что белый более уместен для молодой сирены, к тому же вступающей в брак впервые.
В моем случае замужество будет первым и единственным, со стопроцентной гарантией. Зато и мужей сразу двое, всем на зависть.
— Ди, и как тебе мои… женихи?
— Как самцы, безусловно, хороши, особенно Гален производит впечатление, — Глэйдис отложила щетку на туалетный столик, расправила мои волосы красивой волной. — А как личностей, с которыми ты разделишь жизнь, я их пока, увы, совсем не знаю.
— Мама в ужасе, да? — я с тоской оглядела свое унылое лицо в зеркале.
— Мама не предполагала, что все так быстро произойдет. Вот твои каникулы закончились и ты улетела в Атрию с твердым намерением сдать экзамены, а вот не проходит и недели, как мы получаем записку с приглашением на твою свадьбу и координатами места проведения торжества. И все так стремительно и так таинственно, — сестра многозначительно улыбнулась и отошла стоявшему посреди комнаты креслу, на спинке которого разложили тончайшее газовое покрывало.
Записку писал Вэйдалл. Глэйдис показала мне короткое послание, материализовавшееся у нас дома накануне, и хотя я раньше не видела образца почерка Вэйдалла, зато не особо разборчивые закорючки Галена помнила еще по проверенным им контрольным. Почерк же Вэйдалла выверенный, аккуратный и вполне читабельный, я аж засмотрелась. Интересно только, Вэйдалл сам догадался пригласить мою семью или они с Галеном вместе это решили, во время очередных тайных собратских переговоров? И разозлиться бы, что мои дражайшие женишки-конспираторы опять ничего не сказали сразу, заставили переживать, думая, что замуж мне придется выходить без родных рядом, но нет ни сил, ни желания выяснять отношения.