Под маской порока 2. Не отпускай меня (СИ)

Дверь открыла черноволосая молодая женщина, вроде бы экономка по имени Коринн, а голоса Галена и Арлеса — один само благодушие и спокойствие, другой так и сочился иронией и издевкой, — Аиша услышала еще на крыльце. Коринн улыбнулась быстро, вежливо, без вопросов впуская в дом, — за минувшие сутки сирены, похоже, стали частыми гостями члена братства.
— Увы, мой старый друг, я всего-навсего сообщаю о приезде Марка в Атрию.
— А об остальном умолчишь?
— Меньше знают — крепче спят. Им и собственных треволнений хватает.
— Какая поразительная забота о ближних своих! Это у тебя почерк такой неразборчивый или ты на каком-нибудь мертвом языке пишешь?
— Это наша особая тайная грамота, которую Вэйд и Бев придумали на заре собратской карьеры, — в голосе Галена даже нотки гордости прозвучали, словно за достижение любого чада. — Шифрованный язык, известный только нам четверым, последнему поколению, входившему в тайное сообщество повелителей стихий.
— Повелители стихий? — Арлес коротко рассмеялся. — Насколько мне известно, тогда вас можно было назвать разве что потребителями крепкого алкоголя да тра… пользователями девок.
— Кто из нас не был молод и глуп?
— Некоторые такими и остались. Доброе утро, Аиша.
— Доброе, — Аиша замерла в нерешительности на пороге гостиной. — Я не помешала?
Гален сидел в кресле и, наклонившись вперед, писал что-то на небольшом листке бумаги, пристроенном на краю кофейного столика, Арлес коршуном кружил вокруг, то хмурясь неодобрительно, то заглядывая пытливо через плечо собрата. При виде Аиши лицо демона разгладилось мгновенно, он шагнул навстречу, приобнял сирену за талию, увлекая в помещение, и еще зачем-то в щеку поцеловал.
— Что ты, ничуть, — Арлес улыбнулся и Аиша не в первый уже раз растерялась.
Надо признать, чем дальше, тем больше отношение демона к ней ставило в тупик. Ладно необременительные секс-свидания, ладно проводы до Гнезда, даже на вопросы о работе и здоровье можно глаза закрыть — обычная вежливость, желание поддержать беседу, и не более, — но к чему эти взгляды при посторонних, то нежные, то обеспокоенные, объятия, попытки оградить ее от проблем и невзгод? Благо что Коринн в гостиную и заходить не стала, а Гален головы не поднял.
— Как спалось? — продолжил Арлес заботливым тоном любящего супруга, и не думая убирать руку с талии Аиши.
— Плохо. Трудно высыпаться, зная, что твоя подруга находится неизвестно где и, возможности, в опасности.
— Если бы с Евой что-то случилось, я бы почувствовал, — напомнил Гален невозмутимо. — Если бы с Вэйдом что-то случилось, Эсмеральда бы почувствовала, у них связь не хуже нашей, по крайней мере, если ей верить, — закончив писать, Гален выпрямился, обозрел критично содержание записки. Со стороны и впрямь казалось, будто клинопись какая-то, не буквы нормального алфавита, а набор черточек, закорючек и загадочных значков. — И сколько бы Лес ни старался изображать зудящего комара, которого так и хочется прихлопнуть, я не поддамся соблазну и сохраню спокойствие и бодрость духа всем на зависть. Пусть не думают, что я совсем все уроки Марка пропустил.
— Я уже начинаю сомневаться, что вас хоть чему-то полезному в ордене учили, — заметил Арлес.
— Полагаешь, будет лучше, если я начну волноваться, переживать, дергаться и рефлексировать по примеру Вэйда? В таком стрессовом состоянии от окончательного падения в бездну нашего фирменного собратского полубезумия отделяет тонкая, очень тонкая грань, пересечь которую-то недолго, только вот кому от этого станет легче? Тебе, Лес? Еве и Вэйду? Вряд ли. Им обоим, да и себе самому я нужен в своем уме и твердой памяти, — Гален сложил записку, аккуратно, тщательно разглаживая сгибы. На отправку ушла всего минута и едва бумажка исчезла из ладони Галена, как он поднял голову и наконец удостоил Аишу внимательным вопросительным взглядом. — Чем обязан, госпожа сирена?
— Эсмеральда просила передать на словах, что ждет тебя в Гнезде.
— Сейчас?
— Да. Поэтому Идэна и попросила меня отправиться в Тирс и открыть для тебя портал.
 
— Что-то случилось? — в серебристых, что капли ртути, глазах мелькнула тень беспокойства и подозрения.
— Эсмеральда пришла в замок рано утром и сказала, что ей надо срочно поговорить с леди Идэной.
— И Эсмеральда свободно миновала полог? — нахмурился Гален.
— Да, — подтвердила Аиша.
— Толку от вашей хваленой защиты все меньше и меньше, — ввернул Арлес. — Тогда к чему она вообще?
— Полог вокруг Гнезда устанавливал Вэйд, а у них с сестрой общая кровь, — Гален встал и направился к двери. — Я на минуту, сейчас вернусь, и можем отправляться, — и вышел.
— Куда это он? — Аиша прислушалась к удаляющимся шагам.
Гален пересек холл, повернул к кухне… спустился по ступеням вниз. Лестница, ведущая в подвал?
— Лучше тебе не знать, — со странной неодобрительной интонацией ответил Арлес.
* * *
Гостиницу мы покинули на рассвете, едва солнце показалось из-за горизонта, и отправились за черту города, к железнодорожным путям. Не то чтобы мы собирались уехать из Индарии зайцем, но если попадется товарный поезд, идущий в противоположную от Гриополиса сторону и нам удастся пробраться в один из вагонов, то на нем вполне можно было удалиться на достаточное от аномалии расстояние. Правда, небольшая загвоздка заключалась в том, что при таком раскладе Вивиан превращалась в обузу — если с нашей помощью девушка еще могла подняться и спуститься из окна второго этажа, то забраться или запрыгнуть, не говоря уже о залететь, в вагон движущегося состава у леди вряд получится, посему оставалось рассчитывать лишь на медленно идущий поезд. Вдруг боги ниспошлют нам капельку удачи, и состав по каким-то причинам будет ехать на маленькой скорости?
Но я в такие чудеса не верила.
За неимением лучших идей мы брели прямо по путям, Вивиан с ромашкой в руках, сорванной у железнодорожной насыпи, — на несколько шагов впереди, мы с Вэйдаллом следом, я, подобрав подол юбки, осторожно перепрыгивала с одной шпалы на другую, жалея, что нельзя сменить ипостась и подняться на крыло. По обеим сторонам расстилались зеленые луга, окаймленные поодаль широкой тесьмой леса, солнце неспешно вставало над горизонтом, прогревая прохладный после ночи воздух. В ясном небе, перекликиваясь протяжно, кружили стрижи, из каменистой насыпи то тут, то там пробивались стебли и цветы невесть как проросших растений. Город остался позади, скрывшись из виду за первым же поворотом, а до ближайшей в этом направлении станции, насколько я помнила карту на вокзале Гриополиса, было идти и идти. Пешим ходом, во всяком случае.
Мысли о привороте не давали мне покоя. Я прислушалась к себе, тщательно взвесила и проанализировала все ощущения, так или иначе касающиеся Вэйдалла, и пришла к неутешительному выводу, что ничего подозрительного не чувствую. К Вивиан тоже. Да, порой она раздражала, особенно меня-сирену, но точно так же бесила и Коринн, и Беатрис, и в принципе любая женщина, хоть как-то связанная с моими мужчинами. Надо признать, я даже к Эсмеральде ревную, полагая ее паршивой сестрой, бросившей вроде бы любимого брата на откуп судьбы. Умом понимаю, что, по большому счету, Эсмеральда при всем своем желании не могла остаться с Вэйдаллом, что, узнав о ней, орден бы либо попытался убить девушку повторно, либо схватил и запер с последующим использованием в качестве подопытной крыски и контролера для брата, однако избавиться от ощущения, что она его попросту предала и потому не стоит его любви и внимания, не получается. Впрочем, даже если отложить в сторонку ненужные сейчас частности и сосредоточиться на главном, то результат один пес радовал мало.
Уверена, некая разновидность приворота действительно имеет место. Вероятно, я права и вышло это из-за неудачного сложения наследия Вэйдалла и того, в что пытаются превратить Вивиан. У Рейнхарта было почти три года на поиски способа избавления от привязки и что, если старший собрат и впрямь сумел разыскать этакое своеобразное противоядие? И если так и оно подействует желаемым образом, не вызвав никаких осложнений и побочных эффектов, то, вполне возможно, старшие смогут без лишних волнений и последствий избавить от пары не только Дрэйка, но и Галена с Вэйдаллом, и вообще любого собрата, которому случится встретить свою женщину.