Под маской порока 2. Не отпускай меня (СИ)

Сюрприз, однако. И если поразмыслить, то все складывается — мать наверняка была в бегах, поэтому скрывалась в провинции и не стремилась к лучшей жизни, сестра и вовсе два с лишним века не высовывалась, все-таки она не только единственная живая родственница члена ордена, но и прямое доказательство необычного происхождения брата, а сам Вэйдалл… Вот откуда взялась его странная, едва ли не маниакальная тяга к девственницам — мамино наследство. Марго, правда, упоминала, что у суккубы не может родиться мальчик, по крайней мере, от человеческого мужчины, однако кровный отец Вэйдалла не человек, а от этих существ, папаш братства, можно ожидать чего угодно. Происхождение же объясняет, почему потребность в девицах исчезла после обретения пары. Маргарет ведь сказала, что у пары может образоваться энергетический канал, который будет питать инкуба или суккубу без каких-либо последствий для партнера.
Представляю, как я буду знакомить мужчин со своими родными.
Мама, Глэйдис, это мои почти что мужья. Гален, член ордена Двенадцати, и Вэйдалл, тоже член ордена, и еще по совместительству инкуб наполовину, но вы не волнуйтесь, по наследству этот замечательный коктейль передастся, только если у нас родится мальчик, что вряд ли, а если девочка, то ничего… наверное.
Я закрыла глаза и постаралась последовать совету Вэйдалла и поспать.
…В первое мгновение показалось, я опять проснулась в лесу, но вокруг одни деревья, поднимающиеся к далекому серому небу, и никаких следов разрушенного храма. Вроде бы день, однако сумрачный какой-то, промозглый.
И тишина.
Или иллюзия тишины?
Звуки навалились разом и вдруг, будто некто включил радио на большой громкости. На секунду-другую они оглушили, я беспокойно покрутилась на месте, пытаясь разобрать их на отдельные элементы и понять, что вообще происходит.
Крики, хрипы, стоны, звуки ударов. Похоже, недалеко, и я пошла на звуки, морщась и кривясь от впивающихся в босые ступни веточек, камешков и сухой листвы. Странно все-таки. Предположительно, я сплю. Должна, по крайней мере. Но, тем не менее, ощущаю и землю под ногами, и каждую ее жесткую неровность, и противный холодок, пробирающийся под блузку, и диковатый страх испуганного зверька.
Впрочем, в последнее время сны у меня тоже стали странными немного.
В просветах между стволами деревьев появились суетливо мельтешащие тени, темные силуэты. Крики стали громче и к ним добавились шорохи, звуки шагов. Я помедлила в нерешительности — кто знает, что там творится? Ясно ведь, что ничего хорошего.
Шаг-другой, и деревья расступились, открывая полянку и… тела. Не меньше десятка — я не присматривалась особо и пересчитывать не пыталась, — они лежали буквально повсюду, застывшие в нелепых позах, с зелеными удавками на шеях или торчащими из груди узловатыми корнями, похожими на деревянные колья, а посреди этого кровавого хаос стоял Вэйдалл и знакомым пустым взором равнодушно осматривал погибших. Я замерла, не смея приблизиться, опасаясь даже шевелиться, но Вэйдалл, кажется, меня не видел, лишь мимолетно скользнул взглядом так, словно меня тут не было. Убедившись, что все мертвы, повернулся боком ко мне, потянулся, будто после хорошей физической разминки, шевельнул рукой и с жутковатым вкрадчивым шелестом гибкие стебли начали змеями уползать, корни — медленно втягиваться обратно в землю. Я сглотнула противный вязкий ком, подступивший к горлу. Костюм на Вэйдалле хоть и мятый, однако заметно, что старомодного фасона, наверное, конца прошлого века, значит, это… воспоминание? Сон-воспоминание? Точнее, мой сон, его воспоминание? Очередной спровоцированный привязкой феномен? Не знала, что подобное бывает… правда, после недавнего видения фрагмента из прошлого Вэйдалла можно уже ничему не удивляться.
Неожиданно мужчина насторожился, резким движением повернул голову ко мне, отчего я, не удержавшись, вздрогнула, но посмотрел словно сквозь. Неприятное чувство — вроде и испытываешь облегчение, потому как страшный этот взгляд обращен не на тебя, и в то же время почему-то обидно ощущать себя всего-навсего стеклом, бесплотным призраком. Шорох шагов за моей спиной и мимо меня проскочила девушка в красном женском костюме для верховой езды. Обтрепавшийся, успевший испачкаться и где-то порваться шлейф длинной юбки волочился за девушкой кровавым следом, черная шляпка с высокой тульей сползла набок и неизвестно каким чудом еще держалась на светлых волосах.
 
— Вэйд? — произнесла девушка, и я узнала ее голос.
Эсмеральда.
Она замерла на краю полянки, медленно подняла руки, демонстрируя открытые ладони брату. Тот чуть подался вперед, по-звериному принюхиваясь к сестре. Глаза его пусты по-прежнему, как тогда, в школьном подвале, эмоций я не чувствовала, хотя, возможно, и не могла почувствовать в силу того, что это просто сон.
Скорее кошмар в алых и серых тонах.
— Вэйд, это я, Эсме, — девушка говорила негромко, успокаивающе. Сделала осторожный шаг к брату, пытаясь не зацепиться за оказавшееся на пути тело. — Ты же помнишь меня? Помнишь. Должен помнить. Это сильнее тебя, в каком состоянии ты бы ни находился.
Вэйдалл не сводил с сестры пристального, подозрительного взгляда и я видела, как в темных глазах теснились непонимание, смутное узнавание, растерянность и тревога. Эсмеральда же приблизилась, положила руки на плечи брату. Он вздрогнул едва заметно, но не отстранился.
— Все будет хорошо, Вэйд, — ласково прошептала Эсмеральда. — Я рядом. Я всегда рядом, — и, потянувшись, прижалась своим лбом ко лбу брата.
Вэйдалл послушно замер в ее руках, закрыл глаза.
Интересно. Если это и впрямь воспоминание, то, получается, Эсмеральда все-таки встречалась с Вэйдаллом лицом к лицу? Однако при этом он всю свою бессмертную часть жизни считал сестру погибшей? Или…
Вдруг все исчезло. Прямо на моих глазах истаяли тела, растворился дымкой в пространстве Вэйдалл, и только Эсмеральда никуда не делась, но обернулась ко мне, посмотрела удивленно.
— Ева? Как ты тут очутилась?
— Полагаю, это особенности нашей с Вэйдом привязки, — отозвалась я и тут же нахмурилась. — А почему ты меня видишь и разговариваешь?
— А это уже особенности нашей с братом привязки, — парировала Эсмеральда и приблизилась ко мне. — Слушай меня внимательно, у нас мало времени. Вы все в порядке? И где вы сейчас находитесь?
— Да, мы живы-здоровы, Вивиан с нами и тоже не пострадала. Мы в Гриополисе, это в Индарии…
— В Гриополисе? — повторила Эсмеральда.
— Да, там, где был храм лунных жриц, сожженный другим собратом в…
— В прошлом веке Дрэйком, я знаю.
И все-то ей известно!
Подавив вспышку неуместного раздражения, я постаралась перейти к главному.
— Если совсем коротко, то убийство жриц создало там аномалию, блокирующую любые перемещения: и порталы, и почту. Мы не можем ни открыть переход оттуда, ни отправить записку Галену. Мы уже ушли на другой конец города, а радиус действия все не заканчивается, и пес знает, где вообще закончится, а покинуть Гриополис традиционными человеческими способами мы не можем по причине отсутствия денег, документов и презентабельного внешнего вида. Скажи Галену, чтобы нашел леди Идэну или чтобы попросил моих подруг-сирен ее привести. Леди Идэна наша старшая сирена, она поможет и…
И я проснулась.
Открыла глаза, а вместо леса и Эсмеральды — потолок в сумерках и гостиничный номер.
Эй, я же не все успела сказать!
— Вэйдалл? — рядом зашевелилась Вивиан. — Что случилось? Опять твои сны?
Я рывком села, глянула на девушку. Вивиан поморгала сонно, присмотрелась ко мне и, кажется, сообразила, что я и близко не Вэйдалл.
— Ева? — уточнила девушка недоверчиво и даже в потемках я поняла, как она смутилась.
А откуда это Вивиан известно о снах Вэйдалла?
— Прости, я… мы… — девушка еще и на самый край постели перебралась, не иначе как возмездия справедливого опасаясь. И было за что — сирене оговорка эта категорически не понравилась.
— Мы? — повторила я.