24 дня на любовь (СИ)
Будто я не знаю, зачем он нас забрал.
— Да как ты не понимаешь? — громким шепотом заговорила я. — Я всегда поддерживала тебя, во всём! Даже когда узнала об измене, не лезла к тебе, жила сама по себе, не портила тебе жизнь. А когда мы прятались, я выехала только раз, когда Миша заболел. А если бы я не обратилась за помощью и с ним что-нибудь случилось? Ты бы смог жить после этого, смог бы пережить такое? Я — нет. Разве он всё это заслужил?
Олег отвернулся, впился взглядом в размытую крышу детского сада рядом. Помолчал.
— Не прикрывайся ребенком, — снова начал он. — Знаешь, без такой, как ты, ему было бы даже лучше. Зря я не оставил тебя одну. Я бы нашёл ту, которая о нем позаботилась. Вот Ритка, чем не мать? И детей любит…
— Хватит! Чего ты добиваешься? — перебила я, еле сдерживаясь.
Но он словно не слышал. Даже не верилось, что когда-то у нас были хорошие, здоровые отношения. Спокойные, почти без ссор и даже с уютными вечерами, нечастыми, но приятными вылазками на природу по выходным. Теперь это казалось просто сном. Столько всего было в последние годы, через столько мы прошли… Порознь. Стали не просто чужими, а, наверное, даже врагами. Конечно, все переживают сложности по-своему, но почему при этом нельзя оставаться человеком?!
— Если бы я только мог так сделать, ты бы одна рассчитывалась… Или досталась бы Артёму, всё равно толку от тебя нет, а он согласен заплатить, — в его словах кипела ярость. — Как тебе такая мысль?
Мне хотелось сказать, что я не вещь, меня нельзя передать кому-то. И моей жизнью нельзя вот так распоряжаться. И что это не может продолжаться вечно. Или ударить его чем-нибудь тяжёлым… Но это не имело смысла. Этот человек никогда не признает свою вину. Всегда будет виноват кто-то другой, а не он. И он будет продолжать устраивать такие проверки на прочность. А я… Если что-то будет угрожать сыну, мне придется вытерпеть всё, что придумает этот придурок, только бы Миша не пострадал. И Олег этим обязательно воспользуется. Ещё не раз. И это выводило из шаткого равновесия, которое я старалась сохранять. Сколько я ещё выдержу? И мои деньги, неужели он нашел их? Горечь заволокла мысли черным маревом. Вот же урод. Конечно, я прятала их дома, где ещё? У Наталии нельзя, она следит за каждым моим шагом, будто я воровка. И это несмотря на то, что я плачу своей тётке за присмотр.
Только бы не разрыдаться при нём. Слишком много будет ему чести видеть мои слезы.
— Ты же знаешь, что Григорьев не позволит тебе этого сделать, — спокойно ответила я. — Так что, вместе до конца, милый. Если ты будешь помогать сыну, я буду отдавать тебе все деньги. Иначе наш ребенок будет выглядеть плохо. Тебе не кажется, что это подорвет твою, и без того, шаткую репутацию? То, как выглядят жена и дети — самый настоящий показатель, насколько успешен мужчина. А ты посмотри, что ты с нами сделал.
— Я сделал? — прорычал Олег и схватил меня за плечи, вцепился пальцами, причиняя боль. — Ты вообще ничего не понимаешь?
Меня затрясло. Подобный разговор не первый, только раньше он не забирал то, что принадлежит мне. Ещё и конечности эти ненавистные на мне…
— Убери руки. Я пытаюсь сохранять видимость, что у нас всё нормально. Но это не будет продолжаться вечно. Уверена, на ключицах останутся синяки. Может быть, мне забыть о них и приехать к Потаповым в платье с открытыми плечами? Рассказать, что происходит у нас дома. Обратиться за помощью? Против Григорьева они не пойдут, конечно, но слухи распространят очень быстро.
Обычно я старалась не допускать таких разговоров — себе дороже. Но сегодня он вновь перешёл все границы и надо было заставить его считаться с моим мнением. Хотя бы попытаться. Конечно, я никогда не пойду к его друзьям. Ещё большего унижения мне только и не хватало.
— Ну ты и тварь, — глухо произнес муж и отпустил меня. — Пусть тебя твой новый… — Олег сделал паузу, словно заменяя слово, которое хотел сказать, на более приличное. — …ухажёр одевает и обеспечивает. С ним ты время проводишь? Зачем он с тобой? Что ты ему пообещала? Что свалите в закат и будете жить долго и счастливо?
Это он про Макса? И как только узнал! Неужели следил?
— Какой ухажёр? — осторожно спросила я, пытаясь сориентироваться, как действовать дальше.
— Его куртка в моей квартире. В моей, понимаешь, Лиза? Какого черта? Ты его туда водишь?
Он точно рылся в моих вещах. Куртка была спрятана и так просто ее не заметить. Про деньги — не блеф. Столько трудов насмарку. До чего же обидно!
— Нечего сказать? Так я сам скажу. Даже не пытайся что-то предпринять. Тебе не скрыться. И тебе никто не поможет, даже не решится. Кому ты нужна с таким долгом и «прицепом»?
Последние слова оглушили.
— Единственный «прицеп» тут — ты! — громко прошептала я, стараясь не сорваться и не натворить глупостей. — Только от тебя проблемы! И зачем ты залез в мои вещи?
— В твои? Твоего там ничего нет, нигде нет. Вспомни, из какой дыры я тебя вывез. Сидела бы сейчас такая же, как твоя мать-алкоголичка, в клоповнике. Продавала себя или бухала.
— Замолчи! — прошипела я, тяжело дыша, не давая себе перейти на крик. — Хватит! Всё!
Муж довольно улыбнулся. Довёл в очередной раз и рад.
— Я думаю, ты меня услышала, — сказал Олег и пошел к двери. На полпути обернулся. — Чтоб никого рядом с тобой не видел. И да. Уберись дома, там такой беспорядок.
Дверь с тихим щелчком закрылась, а я прижалась разгоряченным лбом к прохладному стеклу. Меня лихорадило от ярости и бессилия. Глаза жгло. Дыхание сбилось. Насколько меня её хватит? Как выдержать это и не свихнуться? Казалось, весь мир против меня, и руки опускались. Вот только…
Я досчитала до десяти, постаралась принять самый беззаботный вид и пошла к Мише. Он ждёт меня. Здоровый, живой — он совсем рядом. Моя радость. Мой маленький сын. И он важнее всего на этом чертовом свете.
Я вышла из комнаты, в которой царил полумрак, в освещенный теплым светом коридор, и тихо закрыла за собой дверь. Сделала несколько шагов и заглянула в гостиную. Миша, поджав под себя ноги, сидел на полу, катал по ковру маленькую машинку. Телевизор монотонно гудел. В ванной жужжала стиральная машина. Олег занял прежнее место, только теперь расселся вальяжно, и смотрел новости. Вдруг моей руки что-то мягко коснулось, и я резко обернулась.
— На пару слов, — прошептала Рита, оказавшаяся рядом. От неё пахло чем-то сладким. Кажется, персиками. — Пойдём, — кивнула она в сторону.
Я ещё раз с грустью посмотрела на сына. Так не хотелось оставлять его там ещё на какое-то время. Ладно. Ещё пару минут я продержусь в этом месте. Надо узнать, что нужно новой пассии мужа.
— Чай, кофе? — предложила Рита, явно из вежливости, когда я вошла на просторную светлую кухню.
— Не нужно. О чем ты хотела поговорить? — прямо спросила её, присев на стул. Гнев испарился и на его смену пришла усталость, обреченность.
Рита кивнула. Голубые глаза смотрели внимательно.
— Я хотела узнать, что он сделал. Почему он оставил тебя с ребенком, и при этом вы не в разводе? Про долг я знаю, если что. Я думала, это ты его держишь, не даёшь развестись. Но, похоже, это не так.
— Если я скажу просто, что он урод, этого будет достаточно? — спросила я, вздыхая. Рассказывать нашу прекрасную историю не было никакого желания. Тем более, второй раз за этот и так слишком длинный день.
— Понятно, значит, он виноват. Я почти не сомневалась. Он вам вообще не помогает? — спросила она, разглядывая меня, периодически выглядывая в коридор. Я не ответила и девушка сама сделала выводы. — Всё ясно. Жаль, что он так с вами. Я знала, что у вас сложная история, но он ни о чем толком не рассказывал.
— Я бы на твоём месте бежала от него без оглядки, — сказала честно. Рита не вызывала во мне ревности или негатива. Не хотелось, чтобы она из-за него вляпалась во что-то.