24 дня на любовь (СИ)

— То есть он всё оставил и хотел залечь на дно? — спросил я.
О втором варианте, который Лиза не озвучила, я даже думать не хотел. Ну и муж ей попался.
Постепенно стали вырисовываться дома, прибавилось автомобилей, появились светофоры. Мелькнула вывеска с названием города.
— Он начал распродавать имущество. Связался с черными риелторами, которые скупали всё, но почти даром. Продал почти все им. В общем, ничего хорошего. Уехали мы не очень далеко. Поселились буквально в соседнем городе, на окраине, едва ли не в аварийном доме. Там было настолько всё плохо, что приходилось воду из колонки на улице брать — до пятого этажа она просто не доходила, а во время дождя с потолка капало… Олег считал, что в таком месте нас искать не станут и на первое время и так сойдёт. Было страшно, сыро, ужасно. Я не могла поверить, что нашему ребенку придется жить в таких условиях. Но вскоре мы переехали. Сняли домик в небольшой деревне. Чистый, сухой, с баней и небольшим участком. Удобств особо не было, но всё лучше, чем та дыра. Мы долго жили там, почти в полной изоляции. Мише вполне нравилось — такое раздолье, столько места. Муж, как всегда, появлялся редко. Я так боялась, что в любую секунду к нам заявятся те, кому он должен. Нас ведь даже защитить было некому, а Олег не интересовался особо нашей жизнью.
— Я так понимаю, сейчас вы уже ни от кого не скрываетесь?
Машина остановилась на светофоре и я повернулся к Лизе. Она смотрела на свои руки, теребила застёжку на рюкзаке, не выпускала телефон. Волосы завесили глаза, лицо бледное. Только бы скорее найти мальчика и того урода, что его увёз.
— Зимой Миша заболел. Сильно кашлял, температура была высокая. Я испугалась. Я пыталась сама хоть как-то облегчить состояние, но не зная диагноза заниматься самолечением… это ведь малыш. Взрослым то нельзя, а ему тем более. Олег запретил вызывать врача, даже забрал документы, чтобы нас слушать не стали. Мишке лучше не становилось. Я отыскала документы, хорошо, что муж не додумался их увезти никуда. Мы с сыном уехали в город, когда Олег отлучился. В больницу. В городе сняла деньги с карты, чтобы расплатиться с таксистом. Сходили к врачу, назначили лечение, нам сказали приехать через пару дней… Мы забежали в аптеку, вызвали такси, вернулись домой. А на следующий день нас уже нашли…
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍
Сохранять спокойный вид становилось всё сложнее. Алая ярость захлёстывала волнами, накрывала с головой, прожигала нутро. Что бы ни было между мной и Лизой в прошлом, она по-прежнему мне дорога, и слышать, как какой-то урод вытворял такое…
— Только бы он не уехал с ним из города. Если он заберёт Мишу… Я его никогда не отдам и больше не дам забрать… Только бы всё обошлось! — шептала Лиза в свои ладони, а я ощущал, как сжимается от боли за нее и её сына.
— Лиз, кто вас нашел? Кому твой муж должен? Ты знаешь фамилию?
Оставалось ехать минут пять. Движение стало оживлённым, по сторонам выстроились каменные стены домов, пестрящие вывесками магазинов, салонов, рекламой. Молчание длилось несколько мгновений, а после девушка внезапно коротко рассмеялась. На грани истерики.
— Григорьеву, Макс! Понимаешь? Гри-горь-е-ву, — проговорила она, повторив фамилию по слогам и покачала головой. Я сам едва не рассмеялся в тон Лизе. Не от радости. — Это было бы даже забавно, если бы не было так страшно. Неудивительно, что нас так легко нашли. Но, если честно, я даже рада, что нас обнаружили. Мы и сейчас живём в страхе и напряжении, и всё же, он не сравнится с тем, что было раньше.
Девушка резким движением смахнула слёзы, покатившиеся по щекам.
— Ты права, ничего забавного, — согласился я, сжав руль. Эта фамилия нам обоим была давно хорошо известна и ничего хорошего она не сулила. Никому.
— Они заявились прямиком в дом. Трое мужчин. Вломились в дверь — я не успела запереть, только вернулись с улицы, бегали в местный магазин. Мишу сразу отправила в комнату, включила мультики, вручила печенье и закрыла дверь. Я так испугалась за него, что с ним что-то может случиться… Но вопросы были только ко мне, в комнату войти никто не пытался. Один из мужчин напал, стал угрожать, оставил синяки на руках и шее. Другие двое его остановили, но не сразу — хотели эффектного, запоминающегося появления, чтобы мы знали, насколько всё серьёзно. Думали, наверное, что Олега смутят оставленные следы. А я только и думала о том, что же будет с малышом, если со мной что-то случится… Надеялась, что не станут доходить до крайности и оставят в живых. В общем, я очень легко отделалась. Напугав, они переместились на кухню, ждать Олега. Пили чай с оладушками, которые приготовила для Мишки, меня не выпускали из кухни, телефон забрали, чтоб не могла позвонить мужу. Повезло, что сын засмотрелся мультиками, заигрался и не выходил проверять меня. И хорошо, что Олег приехал уже через полчаса.
 
— Надеюсь, они ему что-нибудь сломали? — спросил я, скривившись.
Виноват был тот придурок, но чувство вины захлестнуло меня. Это ведь я не стал ни в чём разбираться, когда спустя три месяца вернулся и увидел Лизу с другим мужиком. Да, тот обнимал её, они поцеловались. Знал бы я тогда всю историю целиком, или хотя бы ту её часть, что уже удалось выяснить… Надо было ещё тогда набить морду конкуренту и забрать Лизу. Если она согласилась уйти со мной, конечно. И ничего бы этого с ней не случилось. Возможно, мы бы поженились. Возможно, у нас были бы уже дети. Но случилось всё это дерьмо. Мне грозит смертельная опасность, а моя самая близкая и дорогая девушка живёт в ужасе. Да как я мог такое допустить?!
— Знаешь, я тогда была настолько зла на него, что мне не было жаль, когда ему разбили губу, ударили в по рёбрам. Я сразу ушла к сыну, как только разрешили. Сидела с ним, прижимала к себе и тряслась от страха. Олег точно узнает, как они вышли на нас, и это был один из кошмаров. И я подвела своего малыша — не такой жизни я ему желала, но никак не могла выбраться из того болота, только барахталась на месте, увязая всё глубже. Я так виновата перед Мишей. Олег, кроме угроз и мерзких слов ничего мне не сделал. Мы переехали сюда, в квартиру, которую он не успел продать. Вот и живём — выплачиваем долг. Ладно хоть разрешили возвращать постепенно. Муж знает, что я не могу много зарабатывать. Я вношу лишь малую долю каждый месяц, но для меня это большая сумма. Стараюсь хоть чуть-чуть откладывать, чтобы когда-нибудь уйти и не зависеть от Олега. Он нам совсем не помогает. Только коммуналку платит. Всё. Даже сыну ни разу ничего не купил. Приходит только иногда, в бумажках копается, ругается, психует, упрекает.
Я пытался успокоить участившееся дыхание. Тело ломило от негатива. Все смешалось: злость, вина, гнев, сочувствие и всё это искало выхода.
— А что ему от сына нужно? Какого он его вообще забрал?
Лиза снова стерла слезы. Её глаза и губы покраснели, руки дрожали. Бедная.
— Когда нас нашли, Олег сказал, что я буду с ним до самого конца. Буду жить в этом ужасе и он не даст развод, пока всё не выплатим. Если попытаюсь сбежать, развестись, обратиться в инстанции — заберёт Мишу и спрячется с ним так, что я никогда их не найду. И это правда. Я знаю. Он может что угодно, особенно ради того, чтобы отомстить мне за ту поездку в больницу.
— Ну и тварь он, Лиза. Просто редкостная тварь, — сказал я и, чтобы не развивать эту тему, добавил. — Мы почти приехали.
 
Лиза выпрямилась, осмотрелась.
— Не подъезжай близко, остановись лучше в соседнем дворе. Нельзя, чтобы кто-то рассказал, что мне помогают. Он может сделать не те выводы.
— Ладно, — согласился я, хотя было жгучее желание выйти с ней и дать в морду придурку.
Сейчас главное найти мальчика. С остальным я разберусь позднее. Пока нельзя вмешиваться, раз Лиза так просит. Можно действительно сделать только хуже. Сначала надо узнать, что за овощ этот Олег.