День рождения (сборник)

Что говорить о Пиросмани? Его надо видеть в музее города Тбилиси, в залах, которых довольно много. Со всех стен глядят на посетителей удивительные черно-белые люди и животные, выразительные, гордые и уже сегодня — сказочные. Сотворил эту сказку самобытный художник, второго такого нет во всем мире.
 
 
Пиросмани
 
 
 
Мы час бродили по музею,
 
Старались, как могли, понять,
 
Каких способна корифеев
 
Грузинская земля рождать.
 
Калейдоскоп и школ, и стилей
 
Ошеломил. Со всех сторон
 
Знакомый почерк находили
 
У неизвестных нам имен.
 
Вот Незнакомка — не Крамского,
 
Врата Тимура, но не те,
 
Мингрельский князь — Вандейка школа,
 
Гоген — в абхазской наготе,
 
Дейнека — в позе трех девчонок,
 
Мане — в туманном берегу…
 
Искусство Грузии — где? В чем ты?
 
Тебя понять я не могу.
 
И вдруг, как света сноп — во мраке,
 
Как в ясный вечер — ураган,
 
Как лезвие ножа — при драке,
 
Возник волшебник Пиросман.
 
Он посмотрел — ожили горы,
 
Еще взглянул — запел Кавказ,
 
Заговорил народ, который
 
Безмолвствовал уж битый час.
 
 
 
Пируют за столом джигиты,
 
Тифлисец пляшет и поет,
 
Кричит осел, кенто небритый
 
С медведем фрукты продает,
 
Насурмленно сверкает сваха,
 
Божественно шипит шашлык,
 
Рекламно, сочно все, однако
 
К такой палитре кто привык?
 
Черны усы, одежда, горы,
 
Белеют зубы, лица. Так
 
Увидел автор мир. Не спорю,
 
Что Пиросмани был чудак,
 
Но мудрый, едкий, самобытный,
 
Он — сын народа, верный сын.
 
И Грузия вдруг мне открылась
 
В эти вечерние часы.
 
И мы стояли долго в зале,
 
И улыбались от души,
 
И если б мне тогда сказали:
 
«Ты веришь в чудеса, скажи?»
 
Конечно. Вовсе не обман.
 
И чудо это — Пиросман!
 
 
На картинах, изображающих Шота Руставели и царицу Тамар, между ними лежит меч, символизирующий платоническую дружбу
 
 
Под впечатлением
 
 
 
Нет, милый мой, ты не Шота.
 
И рифма у тебя не та,
 
И не о Грузии мечта.
 
Не в том секрет.
 
 
 
И я, мой милый, не Тамар.
 
И, как сказал мудрец Омар,
 
Что ум мой зелен, хоть и стар,
 
В том правды нет.
 
 
 
Но острый между нами меч.
 
Когда доводится нам лечь,
 
Твоих я не касаюсь плеч
 
Уж много лет.
 
 
 
 
Женщины Грузии
 
 
 
Женщины Грузии в черном обличии.
 
Женщины Грузии рабски величественны.
 
Не многословие вас украшает,
 
Верность мужчине в вас поражает.
 
Вы ожидали их, витязей в шкурах,
 
Вы ожидали в любовных амурах,
 
Вы ожидали в несчетных боях,
 
Свято хранили семейный очаг.
 
В детях и в доме нашли вы забвенье.
 
Жертвенность — главное в вас, без сомненья.
 
Траур по жизни утраченной личной,
 
Носите женщины в черном обличии.
 
 
 
 
Кетеван
  
 
 
Царица Кетеван (XVII век)
 
За свое мученичество
 
За веру объявлена святой
 
 
 
Страдалица за веру, Кетеван,
 
Легенда о тебе звучит укором
 
Нам — циникам, для коих все обман,
 
Что собственным нельзя окинуть взором.
 
 
 
Не побоялась ты, царица, променять
 
Богатство и почет на плен иранский
 
И предпочла под пыткой умирать,
 
Чем стать презренной мусульманкой.
 
 
 
Нагая, перед сотнями врагов
 
С отрубленной рукой и ясным взглядом
 
Не растеряла ты, царица, слов,
 
За Грузию погибла так, как надо.
 
 
 
И пусть мы не нашли твоих мощей
 
В толстенных стенах старого собора,
 
Поверили, что можно мир вещей
 
Презреть, смогла ты, Кетеван, коль скоро.
 
 
12.09.
 
 
На берегу пустынных волн
 
В местечке тихом Нью-Афон
 
Под монастырский перезвон
 
Когда-то царь гонял ворон.
 
Сегодня в бархатный сезон
 
Нарушен нью-афонцев сон —
 
Туристский крик, туристский стон
 
Здесь он гремит со всех сторон.
 
 
13.09.
Новое чудо света на Иверской горе
 
 
В Афоне Новом чудо света.
 
О нем и мы слыхали где-то,
 
Но не видали раньше это,
 
Пока не наступило лето.
 
Сказать о красоте пещеры
 
Обычными словами — серо,
 
Что хороша она без меры,
 
Примите просто так, на веру.
 
Раз нужных слов мне не найти,
 
Велят мне из пещер уйти
 
И вспомнить о другом пути,
 
Им мыслят в Грузии идти.
 
 
 
 
Сталин
 
 
 
Он имя свое народу оставил.
 
Грузины его не устанут любить.
 
И снова звучит эта фраза как факел:
 
Сталин жил.
 
Сталин жив.
 
Сталин будет жить!
 
 
 
Он с бюстов глядит, барельефов и статуй.
 
Нам гиды желают о нем говорить.
 
И снова звучит эта фраза как факел:
 
Сталин жил.
 
Сталин жив.
 
Сталин будет жить!
 
 
 
Генсековский пост давно он оставил.
 
Генсеки успели друг друга сменить.
 
Но снова звучит эта фраза как факел:
 
Сталин жил.
 
Сталин жив.
 
Сталин будет жить!