День рождения (сборник)

Эта строфа заставила меня глубоко задуматься о бренности и суетности всего земного — это раз; и вспомнить, что у тебя как раз в этот период, когда будет лететь мое письмо, наступит день рождения!
Милый друг, Олечка! Конечно, я тебя поздравляю с рождением! Ты, легкая и творческая личность, скрашивала и скрашиваешь мою жизнь в институте и в командировках! Как интересно, хотя и не без твоего постоянного нажима на мою свободолюбивую натуру, мы провели эту весну в Чарваке! Сколько сотворили нужного узбекским людям! Мы старались дать им свет и цивилизацию, — кажется, оно получалось.
 
 
Свети всегда, свети везде — до дней последних донца!
 
Свети — и никаких гвоздей! Вот лозунг мой (и Маяковского!).
 
 
Поздравление тебе от Славки. Он работает здесь как одержимый. И мне приходится соответствовать. Вчера, например, измеряли температуру на правом берегу. А собственная температура при этом упала явно ниже нуля. Достаточно сказать, что в тот день шел снег. И был сильный ветер. И руки потом еще долго не сгибались и ничего не могли удержать. Но я не жалуюсь, потому что в остальном все хорошо. Прекрасная квартира, две плитки, горячая вода при холодных батареях, четыре кастрюли и в большом количестве капуста, из которой я готовлю закуску, первое, второе и десерт. Из прочих продуктов есть сметана, сахар, масло, сыр, молоко, чай и кофе. Мясных продуктов не было за все время ни разу. Зато есть разная замерзлая рыба, ее мы едим в разных видах, как и капусту.
А вот с Чарваком дело обстоит хуже. Знаешь, где жили наши коллеги после нас? В Гызылкенте, в доме колхозника на площади, где автостанция. А на ГЭС ежедневно ездили на директорском автобусе. По тому, с какой брезгливой миной сопровождалась эта информация, я поняла, что в доме колхозника комфортом не пахнет, а если пахнет, то чем-то противоположным. Для нас, если мы собираемся работать с изотопами, такой вариант и вовсе не подходит. Что ты на это скажешь? Как мы там будем писать отчет, а?
Завидую твоему светскому образу жизни: кино, филармония, слайды… Правда, будь я в Ленинграде, я бы все равно никуда не ходила, но ты бы мне передавала свои впечатления в лицах и красках, мне бы этого было вполне достаточно.
А что нового в твоей личной жизни и в институте? Как твои музыкальные успехи?
Как отметила Д. Р.? Напиши, Олечка, если успеешь до нашего возвращения. Или передай Ольге Николаевне (она скоро к нам приедет) вместе с графиками и таблицами по Братской ГЭС. Да, попроси ее привезти полкило вареной колбасы за 2,20 руб. (умираю, хочу колбасы!).
P. S. Напиши, что у вас стояло на праздничном столе!
Будь здорова, целую тебя, привет от Славки.
Это письмо пришло как раз в день моего рождения. Галка, Галина Федоровна, случайно попала в цель, притом что письмо могло идти от восьми дней до месяца, уж я, бывалая командировочная сибирских ГЭС, знала это не по наслышке. А тут такая снайперская точность. Праздник мой проходил в традиционном стиле — утром в Летнем саду я провела час, — ходила по дорожкам и вспоминала разные моменты из жизни, после чего пошла домой и начала готовиться к приему родных и друзей в количестве 18 человек… В это же время звонил телефон и отрывал от готовки… Словом, все, как обычно. Но Галино письмо вызвало шквал недавних воспоминаний. Именно недавних — апреля этого года — нашей первой с ней командировки на новый объект — Чарвакскую ГЭС.
Летали мы вдвоем, но мысленно там часто обращались к своим ближайшим коллегам — Ольге Николаевне и Славе. Ольга Николаевна — наш руководитель, доктор технических наук (кстати, единственный д.т.н. во ВНИИГе, и не только), умнейшая женщина (и не только), моя муза (и не только).
 
 
Мы славим Вас в Ваш день рожденья,
 
Совсем не строгий стройный вид,
 
И речи плавное теченье,
 
И знаний прочный монолит.
 
Награды ваши, вклад научный
 
В создание больших плотин,
 
На лабсоветах голос звучный,
 
Который разгоняет сплин,
 
Внимать которому мы рады.
 
Еще не ясны ваши взгляды,
 
Но всем понятно, что светла,
 
Как солнце, ваша голова.
 
Вы на заре и в тьму ночную
 
Творить способны чудеса:
 
Одна заря сменить другую
 
Спешит, дав ночи два часа.
 
Мы любим вас, когда, по йоге,
 
Вы кланяетесь до земли
 
Или бежите по дороге,
 
По лужам или по пыли.
 
Мы любим Вас и в блеске балов,
 
И на фуршете небольшом,
 
Когда из-под полы бокалы
 
Мы поднимаем под столом.
 
Мы любим в Вас младую живость,
 
И звонкий смех, и блеск очей,
 
Оригинальность всех затей,
 
Изделий вязаных красивость…
 
 
А Слава — коллега по фильтрационным проблемам и муж Галины Федоровны. С ним я знакома еще по вузу, а последние годы ездила в командировки на Братскую ГЭС. Терский был всегда полон научных идей, ими он собирался потрясать человечество и за них получить не меньше как Нобелевскую премию.
 
 
 
Терский наш совсем не злобен,
 
Он сегодня очень рад.
 
Песне смех его подобен,
 
Факелом глаза горят,
 
 
 
Вот, по комнате шагая,
 
Он ученый принял вид,
 
Голову чуть наклоняя,
 
Нам с Галиной говорит:
 
«Дамы, я привез с Нурека
 
Потрясающий приказ!
 
Мненье самого генсека,
 
Будет премия у нас!
 
 
 
И в Коран запишут вскоре
 
Метод — термо, метод наш,
 
Что позволил в честном споре
 
Урезонить грозный Вахш.
 
Мы в фильтрации напорной,
 
Где Дарси с Шези творил,
 
Будем скорости упорно
 
Уточнять по мере сил.
 
Чтоб стоять могли плотины,
 
Не боясь ни катастроф,
 
Ни аварии единой.
 
Я на подвиги готов».
 
 
Иногда он срывался с научной стези и позволял себе выпить лишнего, но за этим Галка неукоснительно следила. В той апрельской командировке его с нами не было, как не было и Ольги Николаевны, но они были на связи, когда нам нужна была помощь в понимании сложных процессов вокруг этой плотины.
Чарвакская плотина из камней и земли на реке Чирчик была возведена в предгорьях Западного Тянь-Шаня на высоте 900 м неподалеку от города Ташкента. Издали она смотрелась громадной отсыпанной между склонами каньона «кучей» высотой в 169 м (почти 67-этажный дом).
Склоны и основание плотины сложены из известняков, в которых существует множество карстовых ходов и пещер диаметром до 10 м. Прежде чем возводить плотину, необходимо было основание укрепить. В нижней части «кучи» в бетонной пробке была устроена галерея (потерна), из нее велись работы по цементированию основания и бурились дренажные и пьезометрические скважины. С ними мы непосредственно имели дело.
Денно и нощно подходы к плотине охранял герой узбекского эпоса мужественный Фархад. Гигантского размера юноша, фигурой напоминающий Геракла или Самсона, изо всех сил швырял в реку громадный камень, который перекрыл русло и остановил погоню злых сил за ним и его любимой девушкой Ширин.