Реактивация 2 (СИ)
Батя Олега наконец-то дождался своего. Должность зама главного инженера треста он по-честному заслужил, мотаясь по командировкам и набирая бесценный опыт. И горный, и в строительстве спецсооружений. Ещё немного и будет сдан новый шестидесятиквартирный кирпичный дом на улице Муратбаева, угол Гоголя. Даже дополнительную отделку полов заказал, как это было принято. Всё-таки сто метров площади, взамен микроскопической двухкомнатной. Один балкон в комнате для сыновей, с окном во двор, другой — с лицевой стороны, на улицу, соединяющий кухню и зал. Хочешь — снаружи обходи, хочешь внутри через коридор. Красота! Впрочем у Олега и свой дом имелся, правда неофициальный. Как и особняк в Тау-Тургене в качестве дачи.
Времена такие, что родственники не будут всё это отсуживать, да ещё и через телевидение. Народ-то пока социалистический, с промытыми мозгами, не понимающий, что размахивать перед всеми своим грязным бельём является приличным в приличном обществе приличных людей. Впрочем, через одиннадцать лет придёт новый всесоюзный староста и научит всех, как нужно жить. А пока люди умели стесняться, смущаться, уступать, помогать и поддерживать друг друга. Даже слово было — коллективизм. Смешное слово, невыгодное. В европах и Штатах именно победитель получает всё, там так принято. А совки тупые, раз любят жвачки и джинсы, а не евроидеи. Ох, сколько же предстоит работы с их перевоспитанием. А что делать, коли мир должен быть под одну копирку, как положено общечеловекам? Вот и придётся стараться над переделкой Хомо Советикус в Хомо Потреблятикус.
Избушка, избушка — повернись к Европе задом и нагнись… Или подойди, встань на колени, закрой глаза и открой рот… И будет тебе хорошо…
В Алмарасане состоялось торжественное открытие всесоюзной клиники отваров номер один. Главначпупсы из многих республик понаехали тут, как будто Алма-Ата им резиновая, и целый час высказывали краткие приветствия. После чего начался той с песнями и плясками и закончился сабантуем внутри лечебного корпуса. Пятьсот мест — это дофига для старта, столько рисковых людей и не набралось, чтобы очиститься от тлетворного влияния власти над народом. Рядовых, рекомендованных общественностью, нашлось под сотню и всем, как положено, за бесплатно. Здание для иноземцев, расположенное чуть выше в горы, заполнилось почти двумя сотнями желающих заплатить по десять тысяч зелёненьких за двухнедельный курс. Для лиц, их сопровождающих (слуг всяких, да помощников), была выстроена гостиница. Валютная-превалютная, в смысле с парочкой пунктов обмена импортных тугриков на советские рублики. Первый этаж заполонили магазины сувениров, ресторан, несколько кафетериев и даже кинозал. Всё комфортно и с приличествующими понтами. В одном из закутков притаился отдел кооперативных игр и игрушек, бижутерии с ремнями и одёжек нового типа.
Ясно, что всесоюзные агашки захотели у себя такие же лечебно-оздоровительные комплексы понаставить. Только у них не имелось личных связей с католиками, чтобы клиентуру привлекали. Впрочем, Политбюро вполне лояльно отнеслось к их хотелкам, попросив предоставить бизнес-планы. С обязательным объяснением, кто за их сервисы будет платить и почему (в соответствие с нововведениями, внесёнными в усовершенствованный Закон о кооперации, который блуждал где-то в московских верхах, постепенно самоутверждаясь).
То же самое, правда с дымом пожиже, свершилось и в Талгарском ущелье. Два корпуса на пятьсот мест каждый, один бесплатный для советских людей, а другой валютный для антисоветских (кооперативный) и гостиница-люкс (государственная, валютная). Только Валентина в торжествах не участвовала. Брежнев надавил на Кунаева, потребовав отправить команду лучших "очистителей" в Китай, чтобы подлечили "великого кормчего".
— Пойми, Димаш, нужно восстанавливать отношения с китайцами, причём любыми путями.
— Будет сделано, Леонид Ильич, не сомневайся, — бодренько ответил главный казах.
Ради дела генсек даже дал добро на проект связки железная дорога+нефтепровод в Кульджу. За счёт Казахстана, конечно. Всё-таки китайские товарищи необходимы, как и их дешёвые товары. И синьцзян-уйгурский рис не помешает советским людям в деле спасения Арала. А то узбеки совсем офигели, тратя воду на его выращивание. Впрочем, туркмены тоже обурели, растрачивая воду на Каракумскую пустыню. Конечно, хлопок и фрукты-ягоды нужны, но не столь же дорогой ценой. Тем более, ещё чуть-чуть и сибирские реки пойдут в Среднюю Азию.
Вопрос о странном артефакте-браслете решился просто.
— Димаш Ахмедыч, выменяй, если надо. Толку от него никакого, коли людей убивает, так поощри кого считаешь нужным.
Благодаря ситуации появилась возможность разжиться исторической ценностью по сути никакой ценности не имеющей. Зато прилепиться к Китаю с возможностью будущего расширения сотрудничества не помешает. Да и "мир-дружба" может действительно будет слегка восстановлена?
— Клара, ну что всё-таки не так в этой книге? — мамуленция переживала, что её первый самостоятельный блин получается комом.
— Ну, как сказать, Лия, уж слишком многое построено на человеческих чувствах у тебя.
Клара Ильясовна, будучи одинокой и бездетной, по-своему реагировала на любовное попаданство Старковой. Олег, хотя и юнец, но давил на строительство эдакого попаданского колхоза. Очень понятного при социализме, типа производственного романа. А у подруги все изменения базировались на личных взаимоотношениях, может и не пройти через худсовет. Тем более, что Союз уже завален такой литературой и скоро понадобится что-нибудь другое.
— А у сына что происходит?
— Не знаю, он давно тексты не приносил на олитературивание, — шмыновский жаргон уже прилепился и стал родным.
Четвёртая книга действительно шла с натугой и скрипом. Олег пытался переиграть Крымскую войну и его главгеру приходилось внедряться в нужное время. Вступ переписывался снова и снова, постепенно уводя День Икс в прошлое. Последний вариант уполз аж в 1845 год, чтобы начать перевооружения с кольтов и револьверных винтовок, не забывая про ружья Холла. Ещё и герой должен был иметь перстень предка по имени Starkus Tigris, якобы сподвижника Луция Лициния Лукулла (одного из основных двенадцати). Вот и приходилось выёживаться, загнав самого себя в жёсткие рамки. Чёртов Николай Первый никак не соответствовал самодуру и тирану из общепринятых учебников. Впрочем, ГГ и не должен был пересекаться с императором, как и учить его управлять государством.
Глава 16
Глава шестнадцатая
Денег хватало, а вот времени на писанину почему-то мало было. Маловато! Приходилось другими фигнями заниматься, особенно в области биоэнергетики. Все другие умники планеты считали её разновидностью электромагнитной и попытки измерить приводили к каким-то мизерным числам. Отсюда вывод (для всех, но не для Шмына Упёртого), что биоэнергии нет и не было. Действительно, зачем искать ключ в тёмной комнате, когда под фонарём гораздо светлее. И никакой Рэй-Ки тоже нет, всё это псевдонаучное шарлатанство, как и какая-нибудь хиропрактика. Правда, последней повезло и она к концу века застолбила место под медицинским солнцем. Но это же будет потом!
Сам Старков рейку не практиковал, но интересовался ей. Конечно, учёные по-своему рассматривают такие явления, как и адепты-падаваны. Одна из легенд об Усе Микао гласила, что из его ладоней исходил энергопоток голубого цвета и уходил в тело пациента. Согласно олеговых раздумий поток можно создать за счёт внутренней саккумулированной биоэнергии, но зачем тратить ещё энергию для подсветки? Эх, если бы само проклюнулось, благодаря ночным откровениям генофонда (или кто там ответственный за чудеса на ровном месте?)
Единственное, что случалось в жизни Олега, так это битиё током. От деревянного стула, от автомобильной двери, от поцелуя… Да, было такое, причём неоднократно. Целует подругу (а впоследствие жену) и при разлипании губ получает ударчик, иногда болезненный. Порой — щелчок раздаётся. А один раз, в ненастную погоду, когда на улице был проливной дождь, а в подъезде тепло и свет не горел, вообще чудо приключилось. И щелчок, и удар, и даже явно видный разряд между губами обоих. Причём Любе ничего, а все негативные моменты Старку доставались. Да что говорить, если вреднючие комары кусали его и не трогали родную кровиночку. Несправедливость не в том, что пусть кусают всех подряд (лучше пусть мимо пролетают), а в том, что в учебнике они живут один день. А в реалиях — какие-то вечные, специально эксперименты проводил с закрыванием всех окон на сутки, чтобы новые не просочились.