Заклятие роз (СИ)

Марта глянула на подругу, их взгляды встретились.
«Нет! — мысленно ответила Марта. — Терпеть насилие — это последнее дело!»
«Девушки, мы вместе. Постараемся сегодня выжить!» — сказала мысленно Анна Юрьевна и тепло улыбнулась Марте с Полиной.
Но Марта видела, что Анна Юрьевна тоже волнуется и боится. Правда Анне Юрьевне было легче — рядом стоял любимый мужчина, в верности и надёжности которого она уже успела убедиться.
Анимаги заняли свои места по углам пентаграммы. И Заграй, и Шуша, И Лелевеля, и ящерица Яра — все были на месте.
Огненная ведьма Блейза стояла чуть поодаль от пентаграммы, в изножии алтаря. В головах алтаря встал Серафимович. Марта, Полина и Анна Юрьевна с Петром Ильичом подошли к своим анимагам. Только ящерица Яра оставалась одна, и то, что рядом с ней никого не было, воспринималось, как дырка, укор, брешь в защите.
Огненная ведьма Блейза бросила нервный взгляд на Яру. Но ящерица стояла спокойно, как будто всё идёт своим чередом, как будто всё так и должно быть, как будто её ведьма находится рядом с ней и круг замкнут.
Послышалось еле слышное потрескивание. Свечение усилилось.
И тут раздался резкий щелчок. На алтаре появилась трещина. Из неё тонкой струйкой потёк мрак.
Огненная ведьма Блейза растерянно посмотрела на Серафимовича. И тогда он начал читать нараспев одно из заклинаний, которые Марта с Полиной и Анной Юрьевной разучивали с Ивой Медлибором.
Девушки запели вместе с Серафимовичем.
Костёр, который ещё в самом начале Вальпургиевой ночи зажгла Огненная ведьма Блейза, вспыхнул с новой силой, отсекая весь остальной мир от поляны на Лысой горе. Внешний круг преподавателей, поддерживающий костёр, вселял некоторую уверенность студенткам — они продолжали кружить в хороводе и петь ритуальные песни.
Внутри хороводного круга кроваво пылала пентаграмма и только три защитницы читали заклинания одно за другим. Внутри пентаграммы был алтарь и рядом с ним — Огненная ведьма Блейза и Серафимович.
Но когда мрак на алтаре начал сгущаться, Огненная ведьма Блейза и Серафимович вышли за пределы пентаграммы и за пределы хоровода, присоединившись к преподавателям.
Марта, глядя на клубящуюся тьму там, где некоторое время назад Бард пытался изнасиловать Полину, вдруг поняла, что они остались один на один с тем, что пытается проникнуть в этот мир. И что то, что лезет, будет пострашнее изнасилования. И помощи не будет.
Продолжая читать заклятие скорее автоматически, чем осознанно, Марта вертела головой — оглядывалась по сторонам. И всякий раз натыкалась взглядом то на одинокую ящерицу, то на пустой угол.
«Я и Шуша — земля. Полина и Заграй — воздух, Анна Юрьевна и Лелевеля — вода, — мысленно повторяла она. — Ещё у нас есть половина огня, и совсем нет идеи, духа. Как мы справимся?»
«Просто нужно делать то, что должны!» — ответила ей Анна Юрьевна.
Мрак через трещину всё больше просачивался в этот мир, но пока оставался в пределах алтаря. Но Марта понимала, что ещё немного, и он стечёт с камня, коснётся земли…
Земли! Но земля — это она, Марта! И она совсем не хочет, чтобы что-то потустороннее касалось её.
И Марта, читая заклятие, начала представлять землю, как нечто смертельно опасное для мрака. Нечто, что поглотит мрак, примет его в своё чрево и успокоит на веки вечные.
Змея подняла голову и принялась раскачиваться, готовая помочь мраку упокоиться.
И тогда мрак на мгновение замер, завис словно бы в сомнении.
Воодушевлённая Марта передала образ опасной для мрака земли Полине и Анне Юрьевне, и сказала им про стихии.
Полина принялась мысленно уплотнять воздух, обездвиживать, чтобы случайным ветром не подхватило мрак и не перекинуло его через девичий заслон. Она словно пряжу накручивала воздух на рога Заграя, выстраивая преграду…
Мрак, который было попытался течь по воздуху, будто наткнулся на непреодолимое препятствие. Он начал грозно клубиться внутри себя. И словно отражение — в небе начали сгущаться грозовые тучи. Никогда ещё гроза не приближалась так быстро.
«Будет дождь!» — Марта даже не пыталась перекричать гром. Она сразу же послала мысль Анне Юрьевне.
 
«Да, я вижу…» — ответила Анна Юрьевна и запела заклинание с новой силой, стараясь взять дождевую воду под контроль.
Лебедь приподнялась, вытянула шею, забила крыльями, и… тучи начали расходиться.
Девушки обрадовались было, но вскоре поняли, что победу праздновать ох как рано. Потому что мрак начал уплотняться, принимая облик человека — коренастого в серой рубахе на широких плечах, подпоясанного кушаком, в штанах, заправленных в сапоги. С седой лохматой бородой и сверкающими огнём глазами. Но самое страшное — в его руках собирался огонь. Ещё чуть-чуть, и мрачный пришелец готов будет метать огненные шары, а в том углу пентаграммы, где стояла ящерица Яра по-прежнему не было ведьмы.
Но Сумрачный колдун — кто б ещё это мог быть? — огненной ладонью словно бы захватил в воздухе нить и потянул её.
Из хоровода вынырнула девушка… Она сопротивлялась что есть силы, но не могла преодолеть притяжения. Так, извиваясь, и приближалась к пентаграмме, к Яре…
Марта не удивилась, когда увидела, что это Анжелика. Но очень удивилась тому, что Сумрачный колдун притянул четвёртую защитницу в круг.
Анжелика выглядела измождённой и несчастной. Она затравлено смотрела на Сумрачного колдуна, потом оглянулась на Огненную ведьму Блейзу и Серафимовича.
— Но как?.. Заклятие роз… Как ты попала под заклятие?.. — спросила Марта.
Анжелика всхлипнула и ответила:
— Я помогала Серафимовичу готовить зелье и обрабатывала им розовые лепестки.
Марта глянула на Полину и Анну Юрьевну и мысленно спросила:
«И что теперь?»
«Продолжаем делать то, что должны, — ответила Анна Юрьевна и Полина согласно кивнула.
Анжелика с удивлением посмотрела на Марту, Полину, Анну Юрьевну с Петром Ильичом…
Едва Анжелика заняла своё место рядом с Ярой, как огонь в ладонях Сумрачного колдуна погас, и он повернулся к пятому свободному углу пентаграммы, со знаком, обозначающем идею, дух, эфир.
«Круг нужно замкнуть! Нам нужна идея! — мысленно крикнула Марта подругам. — Такая, на которую откликнется любое сердце, способное переживать и сочувствовать!»
— Котики! — предложила Полина и улыбнулась.
— Марта, позови Мартина, — крикнула Анна Юрьевна. — Он был где-то тут.
Конечно, это был бред — звать рыжего кухаркиного кота. Он скорее всего убежал давно. Да если и не убежал, как ему объяснить, что нужно встать в пятый угол пентаграммы. А если и встанет, то что он будет делать?
Но Марта не успела подумать, она, не заметив Анжеликин протест, автоматически, как только услышала про Мартина, позвала:
— Кис, кис…
И каково же было её удивление, когда, величаво задрав хвост, к пентаграмме подошёл Мартин, сел именно туда, куда надо, и начал с независимым видом вылизываться.
Сумрачный колдун расхохотался. Он, теперь уже совершенно плотный, реальный, стоял на алтарном камне, тряс от смеха головой, сгибался пополам, хлопал рукой по коленке и никак не мог остановиться…
«О, нет!» — прошептала Анжелика и её плечи безвольно повисли.
Глава 27
Был у Марты в детстве котёнок. Нормальный котёнок, никакой не породистый. И имя у него было самое простое — Котя. Ничего сверхобычного. Любил забраться на колени, свернуться клубочком и мурчать-тарахтеть. Да громко так!
И Марта любила Котю. Складывала конфетный фантик гармошкой, привязывала ниточку и… И с хохотом бегала по квартире, а Котя ловил шуршащую игрушку.
Потом Марте надоедало бегать, она садилась на диван, а фантик на ниточке бросала на середину комнаты. И потихоньку подёргивала за ниточку, а Котя сидел в засаде, ждал, когда фантик «подойдёт» поближе, и нападал на него.
Марта старалась уловить этот момент и выдернуть игрушку из острых кошачьих коготков. Удавалось ей это редко.
Однажды произошло странное. Марта сидела на диване и читала книгу. Набегавшийся за резиновым мячиком Котя пришёл к Марте, забрался на диван и упал, не успев залезть к ней на колени. Через минуту он уже глубоко спал, словно кто-то всемогущий повернул выключатель.