Ни слова о другом мире (СИ)

— Я уверен, что смогу. Мне лишь нужен сосуд, прошу тебя.
— Нет Ультима, не поднимай этот вопрос. Я отказываюсь. Это против нашего естества. Довольствуйся тем, что уже создано.
Этот разговор, а за ним еще десяток, заставили Ультиму усомнится в статусе брата, как созидателя. Асторий не хотел делать себе подобных, а только и делал, что наблюдал.
Братья рассорились и заняли две разные половины мира. Один наблюдал за созданным миром пребывая в тишине и спокойствии. Второй же пытался сделать вместилище для души.
Но каждый раз Ультима терпел крах. Ему были неведомы основы создания материального. Нужен был другой способ. Именно тогда в голове у Ультимы родился коварный план.
— Брат, мне нужна твоя сила!
— Что ты несешь, успокойся, прошу тебя, почему бы тебе просто не наблюдать за движением нашего мира?
— Нет, тебе не понять мою созидательную душу! Я хочу большего.
— Ты не получишь ни капли моей силы, пока не придешь в себя. Мы можем сделать новое растение, или новое животное.
— Я хочу создать человека!
— Что ж, будь по твоему. Если ты победишь, я помогу тебе создать человека.
Асторий создал два меча, один из которых кинул Ультиме. Это были первые мечи во вселенной, созданные из слияния самых крепких пород. Они сражались несколько дней и ночей, пока старший наконец не признал серьезность намерений младшего.
— Я вижу, как сильно ты этого хочешь, и как твой брат, я уступлю, но знай, если этот человек начнет разрушать, я уничтожу его. Согласен на такое условие?
— Более чем. Спасибо тебе, брат мой. — Ультима улыбался от радости, ведь процесс созидания был главным для него.
Асторий создал сосуд, лучшую из своих работ. Он вложил в нее все свои силы, полностью отдался делу, чтобы излить себя в этой работе. Ультима восхищенно ахнул, когда впервые увидел этот сосуд.
Настал его черед. И он вдохнул в сосуд жизнь, так как умел лишь он. И вот, первый человек огляделся.
Все в этом мире для него было новым и необычайно прекрасным, каждое мгновение было похоже на чудо. И он неустанно благодарил своих создателей за оказанную ему честь.
Дни сменялись ночами, а ночи снова днями. Человек обучался. Вскоре, Асторий заметил одну особенность. Их создание также пыталось творить.
Человек обрабатывал ресурсы, пытаясь сделать нечто особенное. Для красоты или своего удобства — не имело значения, важен был сам процесс.
Он взял от него, от Астория, силу созидания материального, пусть и немного в ином проявлении.
Это радовало сущность. Он решил, что создание человека было не такой уж и плохой идеей.
Но однажды Ультима пришел с очередным запросом.
— Брат мой, я вижу как наше творение учится созиданию, но оно не может воссоздать жизнь. Я хочу чтобы мы сделали второго. И только вместе они смогли бы создать себе подобного.
— Нет Ультима! Это чересчур. Если мы пойдем на подобное, то вскоре весь мир заполонят люди, тогда нам не будет места на этой земле!
— Сразись со мной снова, Асторий? Только в этот раз на кону будет наша сила.
— Ты спятил, я не соглашусь на такое!
— Тогда я просто убью тебя!
И Ультима обнажив меч направил его на брата. Завязалась битва. Она была куда серьезней, чем в предыдущий раз, ведь один из них жаждал убийства.
Вскоре этот бой вышел за пределы мира. Сущности приняли свой истинный облик и сражались в пространстве вне вселенной.
Каждое столкновение, каждый их удар, заставлял все сущее содрогнуться. Мир трясся снова и снова, пока наконец от него не стали откалываться части. Так рождались параллельные вселенные, где были такие же миры, как тот, что создали братья, но всякий раз, когда этот мир раздваивался, он приобретал некоторые различия. Где-то в атмосфере появилась мана, а где-то ресурсы, способствующие технологическому прорыву.
Единственно созданный человек проецировался в каждый из этих параллельных миров, но он был вовсе не один.
Когда сущности сражались, они теряли осколки своей силы, и эти осколки порождали новых людей в каждой из множества параллелей.
 
Битва продолжалась тысячи лет и все эти тысячи лет создавались новые миры, пока однажды Асторий не победил своего брата, отняв его созидательную силу.
— Ты зазнался Ультима! Тебе стоит подумать над своим поведением. Поэтому ты останешься тут, на задворках вселенной, вне ее миров. Ты будешь потерян во времени и пространстве и никогда не сможешь найти выход. Я не стану убивать тебя только лишь из уважения к памяти о нашем родстве.
— Брат, не делай этого, я всего лишь хотел созидать! За что ты наказываешь меня?
— Ты никогда не сможешь стать истинным создателем, пока не поймешь, что творения твои имеют тягу к разрушению. И чем больше их, тем больше разрушают они наш мир.
Асторий бросил обессилевшего брата за край вселенной, а сам поглотил его силу. Теперь он был создателем всего сущего. Абсолютным богом.
Но вернувшись в свой мир, Асторий горько заплакал. Все созданное им и его братом погибало, а попытки создать это вновь выдавали лишь жалкие суррогаты.
— Но почему? Почему моей силы недостаточно? Я ведь теперь абсолютное божество! — вопросил он в пустое пространство, но то, что он увидел сквозь вереницу реальностей заставило его пошатнуться.
Тысячи параллельных миров, которые уже успели развиться за время их битвы, высасывали энергию из его собственного мира будто паразит. Более того, большая часть его божественной силы была затеряна в этих мирах.
В каких-то из них были люди, в каких-то человекоподобные животные. Некоторые уже достигли пика технологического или магического развития, другие же только начинали свой путь.
Асторий всматривался в мириады параллельных вселенных, а они смотрели на него и кружились, словно калейдоскоп.
— Получается… чтобы возродить свой мир, я должен уничтожить каждую из этих параллелей.
Он схватился за голову и упал на колени. В каждом из этих миров были миллиарды людей, у которых уже образовалась своя душа, неужели он бы позволил себе устроить такое громадное убийство. Тот, кто звался созидателем теперь будет разрушать?
— Нет! Этому не бывать! Я создам внутри себя громадное вместилище, куда помещу все души, со всех миров. Я уничтожу эти чертовы миры, чтобы мой жил. Расширю его. И тогда, каждая душа, что готова созидать получит сосуд. Чтобы трудиться на благо и процветание единственного истинного мира. А я отныне не буду зваться Асторием. Пока я не соберу все души и не уничтожу все ложные параллели, пусть меня знают, как Душелова.
Что же до остальных душ, которые не пройдут его строгий отбор. Асторий решил, что они тоже пойдут на благо его мира. Он превратит их в энергию, которой напитает растения и землю. В его глазах это не было разрушением.
С этой твердой целью бывший Асторий, а ныне Душелов. Разверз пространство перед собой и направился в один из первых миров, что станет жертвой Всемогущего бога.
…
А в это время, где-то на задворках вселенной лежал и преисполнялся злобой израненный и лишенный сил Ультима.
Он даже не мог встать. Все, что в нем осталось, уходило на поддержание жизни.
— Асторий, ублюдок! Я заберу у тебя все, что ты так долго строил. Только я достоин владеть силой созидания! Настанет день и мы встретимся вновь, а пока… пока я должен отдохнуть.
И Ультима уснул, чтобы когда-нибудь отомстить тому, кто раньше был его братом.
  
Глава 46
 
— Может это освежит твою память, братец Асторий?
В реальном мире прошло не более пары секунд, я видел, как менялось лицо Фауста, точнее сказать Ультимы.
Пара секунд, но я лицезрел несколько десятков тысяч лет. Ноги подкосились. А у кого не подкосятся, когда видишь подлинную историю сотворения мира? Вот только зачем Душелов показал мне это. Неужели у него есть какой-то план на мой счет?
— Ультима? Но как ты выбрался? Я же…
— Ты же что? Оставил меня подыхать вне времени и пространства? О, братишка, тебе стоило убить меня. Ты знаешь, как тяжело было лежать там, и с каждым годом понимать все больше о том, что мы наделали, о том, что я создал. Несколько тысяч лет хватает, чтобы переосмыслить многие ценности. Ну, а ты? Посмотри во что ты превратился!