Светлейший князь 3 (СИ)

— Известно и я даже видел демонстрацию Лейденской банки, — ничего удивительного в этом не было, только дураки всерьез считают, что Россия была дикой и невежественной страной.
— Отлично. Через несколько дней я начну занятия с Игнатом и его кампанией и думаю, вы тоже проявите интерес. Не хочу пока отвлекать ребят, но как только они закончат с леоновскими заказами, я их сразу озадачу.
Вернувшись в Усинск, я решил взять двухнедельный «отпуск». Строительство нашего дома было закончено и мы обживали наши хоромы. Дом был одноэтажный, но в нем была спальня, детская, кабинет, гостиная, передняя или прихожая, две гостевых, кухня, столовая, три комнаты для моих камердинеров и Христинии, большая гардеробная, три раздельных санузла, котельная и две подсобки. Всё мои возражения Кондрат проигнорировал вернее даже не проигнорировал, а парировал, заявив мне:
— Ваша светлость, врать не буду, ваш дом само собой самый-самый, но хибарки мы строить вообще не будем.
— Хорошо, только скажи мне на милость, а кто автор всех этих проектов? — я совершенно не вникал во всё это, просто было не до того.
— Те, кто в столицах и заграницах бывал, тесть ваш, Мария Леонтьевна, да батюшки наши, — перечисление авторов проекта меня сразило наповал и я поднял руки, сдаюсь.
Кондрат лукаво улыбнулся и добил меня, добавив последний, но просто убийственный аргумент:
— Ваша супруга одобрила.
Мои тувинцы попросили отдать им нашу юрту и я естественно согласился. На задах нашей усадьбы, а она была сто на сто метров, как и усадьба нашего капитана, построили просторную конюшню.
Дом Ерофею ставили его гвардейцы, он был почти таким же как наш. Отопление в наших домах было паровым, котлами были большие печи, выложенные в котельных. На кухнях у нас были выложены русские печи с чугунными плитами на месте шестка. В котельной и на плите на кухне всегда была теплая вода.
Когда я после многих месяцев впервые воспользовался санитарными удобствами обычными и привычными для человека двадцать первого века, но совершенно еще неведомые в восемнадцатом, я был в совершеннейшем восторге.
По моему приказу Степан наладил производство очень мягкой бумаги и после нескольких попыток он получил то, что было надо, туалетную бумагу. Разумеется, для её производства была использована береза. Получив первые рулоны, я долго думал, как же объяснить народу зачем она нужна. Поэтому я поручил это сделать своим медицинским сотрудникам и они в течении недели успешно с этим справились.
После моего дома началось массовое строительство других домов. Перед началом массового строительства мы опросили наш народ, какие дома строить. И решили строить хорошие просторные дома, в каждом из которых будет отдельная кухня-столовая, отдельная комната-спальня для хозяев, две детских, одна «м» другая «ж» и общая комната или гостиная. Естественно раздельный санузел и подсобное помещение. Для очень больших семей детских несколько. Отопление пока от русской печи, а потом сделать паровое отопление. Хозяйственных помещений решили пока не строить, так как никто еще не предлагал отказаться от колхозной системы. Построенные дома решили половину распределять по жребию, а половину по заслугам. Кондрат уверенно заявил, что в Усинске строительство домов будет закончено за два-три года.
Когда началось строительство домов, я несколько раз ловил себя на мысли, что мы все делаем неправильно: построить такие дома для всех не реально. Но неожиданно для меня дома стали расти как грибы после дождя. В Усть-Усе, Железногорске и Мирской станице строить начали даже раньше Усинска.
Ипполит, отправившийся с семьей обратно в Красноярск, повез и четыре килограмма золота. Его сопровождал Харитон с пятью гвардейцами. Харитон вернулся неожиданно быстро и не один, с ним пришло двадцать три человека. Все они были староверцы и пожелали поселиться где-нибудь в Туве. Верховенство нашей светской власти они признали и посоветовавшись, мы их отправили в Туран, пусть Шишкин сам решает, где их поселить.
Харитон, которому кстати построенный дом выделили чуть ли не первому, привез нам известия о больших изменениях в Красноярске. Губернатор Чичерин, получив отчет своего чиновника, разогнал всю красноярскую власть. Господину Аксенову было велено, не дожидаясь императорского указа, ехать в Минусинск и начинать там свою деятельность. Ему была прислана сотня донских казаков и десяток губернских чиновников. Так что для передачи золота, Харитону не пришлось ехать в Красноярск.
 
Лонгин, после двухнедельного отдыха, уехал в Туран и я очень был этому рад. Ситуация в Туве была тревожная, Ольчей считал, что нового вторжения надо ждать этой зимой.
Возвращение графа Казимира было очень кстати, Ерофей еще не полностью оправился от полученной раны. Панкрат просто физически не успевал делать сто дел сразу, помимо проведения постоянных сборов гвардейцев, надо было готовить новые десятки. Мы решили, что на случай войны необходимо выставлять десять гвардейских десятков, не считая двух пограничных в Мирском и Северном Пограничном острогах. Так мы стали называть новый острог, строящийся около Хаин Дабана.
Итого получалось сто двадцать человек гвардии, плюс две батареи по двадцать пять человек. Орудийные расчеты мы решили сделать по шесть человек и командир батареи. Итого двадцать пять человек. Общая численность гвардии стала аж сто семьдесят человек. Да еще капитан, два лейтенанта, Шишкин и Панкрат и командир артиллерии. Одним словом, если проведем мобилизацию, мужиков останется маловато. А какой это будет удар по хозяйству. Как всё сразу ускорилось стоило гвардейцев отправить по домам, проведем опять мобилизацию мужиков останется очень мало. А учитывая, что почти шестьдесят процентов потенциальных матерей у нас забеременели, то всё может практически встать.
Граф Казимир сразу же стал обучать гвардейцев сабельному бою, а в этом деле он оказался просто супермастером. Особенно много он занимался с Ерофеем, Панкратом и мной. Я показал ему свой прием перебрасывания сабли в левую руку и мои спарринг партнёры начали тренировать свои левые руки, тем более, что капитан плохо владел правой.
Помимо этого, я много времени занимался со своими самбистами, Ерофей, Казимир и Панкрат то же старались не пропускать занятия самбо.
Занятия медициной и эпистолярное творчество занимали всё остальное время. Общение с Осипом превратило меня в выжатый лимон, он просто высосал из моего мозга абсолютно всё, что я знал о всяких фармакологиях и микробиологиях. Я вспомнил даже то, что никогда не знал. И наш медицинский арсенал благодаря его усилиям стал неуклонно пополняться. Осип продолжал свои работы под получением пенициллина и хотя по моему мнению, до получения кристаллического пенициллина было еще далеко, нативный раствор, с которым работал наш экспериментатор, вполне можно было применять. Осип попросил выделить ему помощников и постепенно к нему присоединилось шесть человек. Совместно с нашими химиками Осип из коры ивы и таволги получил ацетилсалициловую кислоту. Полученное лекарство я предложил называть аспирином. Якову не составило труда воспроизвести опыты Джозефа Пристли и получить закись азота или веселящий газ. А уж получение медицинского эфира или диэтилового эфира вообще не представляло никакой проблемы. С получением йода из наших селитряниц у Якова тоже не было никаких проблем, так же, как и с физраствором. Осип не любил рассказывать о своих планах, но я со дня на день ждал предложения попробовать внутривенное введение жидкостей.
Машенька потихоньку опять работать начала и я поручил ей подобрать претендентов на звание главного гематолога, под её чутким руководством естественно. Но эти лавры моя супруга решила не упускать и сама стала заниматься определением групп крови и их совместимости. Причем это она стала совмещать с занятиями своим любимым акушерством. А вместе с Евдокией и Осипом она еще и обучала новых сотрудников. При этом нашего Ванечку супруга никому не поручала, кормила его всегда сама, вопрос о кормилице даже ни разу не прозвучал. Когда Машенька работала, ей помогала Христина, но мальчик всегда был вместе с мамой.