Майнбласт. В бездне тьмы. Часть первая. Двуличие (СИ)

— Трог, явись же наконец, — в мысли двоих проникает женский, приятный голосок, который, смешиваясь с хором, звучит будто эхом в горах, — мы жаждем видеть все тебя.
— Ты слышал? — произносит ошарашенный Гриф, который озверев, подскакивает к другу и впивается в его одежду грязными от пересохшей крови пальцами. Красный от невиданной ярости взор уже будто старается проникнуть в мысли Трога, чтобы лишь узнать одно: слышал он или нет. — Скажи! — повторяет, смотря на напуганного друга, старающегося отвести взгляд. Тот прижимает голубоглазого к стене и вновь повторяет, уже более гневно: — Говорит, твою мать!
— Я… — в растерянности. Собираясь с мыслями, он выбирается сознанием на свет и произносит чётко и холодно: — Я слышу имя — Трог. — Хват Безымянного слабнет. Отстранившись, Гриф отходит, освободив мертвецких хват.
— Кто же ты такой? — с безумием в яростном оскале. Взгляд полон и злобы, и ненависти. Тот, подняв и направив на друга вырванный ранее корень, острие которого выглядит опаснее лезвия бритвы, угрожает. Отходя всё дальше, ступает медленными, боязливыми движениями, держа Трога на расстоянии: — Почему кто-то проник в мой разум? Кто взывает тебя? Отвечай! Быстро!
— Я… Я не знаю! Что с тобой? Голод? В тебе говорит голод? Я не понимаю тебя! — оперевшись на стену произносит безоружный. — Мы можем поймать кого-нибудь и скормить ликворе, друг! — носится по помещению, совершенно забыв об опасностях вокруг.
— Какой, мать твою, голод? — хватает за одежду и подносит к горлу срезанное растение. — Мы сюда явились, чтобы правду узнать, ублюдок! А ты, видимо, и вовсе её знаешь! — остриё ударяется о кожу, сочится проклятая кровь. Глаза Грифа словно пьяны. Тот делает необдуманные поступки, будто над ним кто-то держит контроль. Всё же, кажется, будто Безымянный пытается с этим бороться, поэтому предаётся удивительной силы панике. Он продолжает говорить: — Кто ты такой? Я тебя спрашиваю! Почему зов внемлет лишь тебя? Я недостоин? Кто ты, проклятие, говори! — Трог, отбросив тень сомнения в неадекватности товарища, ударяет по его руке, сбив от шеи и оставив на своей коже глубокую царапину. Взгляды с агонией в зрачках встречаются, Безымянный выходит на свет, исходящее из помещения, где поют жители катакомб. Тот выскакивает, ошеломившись, сталкивается с нечто, о чём никогда и представить не мог.
Трог, проругавшись про себя всеми ужасными словами и сорвавшись с цепи, ступает следом. Товарищи встречают пред собой дыру в пространстве, а вокруг огни, что горят созвездием. Как светящиеся цветы, они гуляют по воздуху, пленяя взгляд каждого, ведь в них, будто поселился сам вапор. Потолок же находится настолько высоко, что эта бездна, зависшая над полом в десятке метрах, сама имеет диаметр в несколько человеческих ростов. Она поглощает всё, только ореол светится ярко белым светом, изредка излучая при этом цвета радуги. Гриф, потеряв дар речи, не смотря по сторонам, впитывает в себя это безумное величие, ставшее для него единственной мечтой жизни. Смотря, словно на возлюбленную, изучающую глазами чистейшую любовь, тот медленно перебирает ногами, подступая ближе и ближе по туману. Оказавшись достаточно близко, он собирается с мыслями и с восторгом кричит:
— Я достоин! Вот он я! Не ждали? — бьёт в грудь. — Я не Трог, а тот, кто привёл его сюда! Одари же меня величием, о, чудо! — держа в руках корень, поднимает руки выше, желая пасть в объятия.
Неизвестные продолжают петь, будто находятся в глубоком трансе. Тем не менее, некоторые из них, всё же обращают внимание именно на Трога, стоящем в полном исступлении. Парень, смотря на всех присутствующих, не обращается к чёрной дыре, будто и не замечая вовсе. Бездна, будто понимая этого, меняет цвет, окрашивая огромный зал кровавыми тонами, излучая сомнения и злобу. Огни начинают пульсировать и вращаться вокруг дыры, поднимается ветер, раздувший весь туман. В головах раздаётся зов:
— Взгляни на меня, чудовище! Я знаю тебя, каждый твой шаг и горечь во мнеме! Я здесь! Прямо над тобой! — Трог поднимает голубые глаза и смотрит точно на дыру, что бездной смотрит на него. Ничего в ней нет, оно будто туннель, в котором нет света, но жизнь сочится из неё. Песни прекращаются. Они слышат только шум ветра. Два товарища переглядываются. Безымянный в ярости, отворачивается на бездну вновь и говорит:
 
— Я здесь! Я здесь! — умоляя. — Я проделал такой путь, чтобы получить молчание? Дай же мне ответ!
— Ты явился, Трог, — произносит неизвестный, сидящий на троне, что высится над залом по левую сторону. По всей видимости, это глава культа, который с незнакомым акцентом говорит: — Я ждал тебя. Ты тот, кто жаждет своё прошлое получить. Покажи свой облик зверя, — безымянного никто не замечает и не слушает. Он в гневе начинает визжать и подходить всё ближе к бездне, которая находится высоко над полом, почти под потолком. Словно звезда, она начинает вращать вокруг себя планеты, пламенно-багровые созвездия окрашиваются в кислотно-зеленый цвет разрушения. Улыбка проявляется, и он смотрит точно в центр, не отрывая взгляд. Сжимает корень и крепится, готовясь к своей участи. Не ведая ничего вокруг себя, пламенем горят глаза, а кожа покрывается чернотой и смоляным покровом, колени сгибаются, чудесные созвездия начинают вращаться вокруг своей любви.
— Что вы делаете с ним?! — вопит в оцепенении Трог, на лице проскакивают слёзы, а память проходит по глазам. Разум застилает неизвестность.
— С кем? — полумертвец хрипит. "Как это с кем?" — думается Трогу, кого боль и гнев выжигают изнутри. Безымянный пропадает в неизвестность. Начинают петь культисты, а голос в голове звучит:
— Зови меня — Винит, я предвестник нового мира, кто стихиям даст отпор, — блаженство в речи и любовь.
Званый гость падает на землю. Смотря на свои руки, видит, что держит корень. В страхе отбросив его в сторону, не понимает, как каменное образование отказалось у него. Не контролируя себя, павший на колени искатель истины чувствует метаморфозы у себя в организме. Начинается превращение. Боль пронзает в области сердца. Странное ощущение, которое тот никогда не чувствовал, похоже на превращение в животное, только, если ранее, всё происходило безболезненно и довольно таки быстро, то сейчас он ощущает, будто молнии бегут по костям. Иногда взрываясь внутри, будто хлёсткими ударами, щёлкают по нервам.
Смотря на свои кисти рук, которые держит ладонями к полу, видит, как пальцы ломаются, выгибаясь сначала в другую сторону, а после, вернувшись назад, резким движением удлиняются. Подняв руки, смотрит, как ногти удлиняются, становятся уродливо-острыми и длинными, немного изгибаясь. Ломается рука, выгнувшись, начинает нарастать мясом, а после и короткой редкой шерстью с проплешанными в некоторых местах. Зажмурив уже глаза от боли, понимает, что и лицо подвергается изменениям. Сорвав крик, он меняется с человеческого на подобие животного. Гулкий, в некой степени жадный и голодный, давящий ужасом вопль пугает его самого. Упав на бок, меняются и ноги. Дрожа, ступни становятся подобием волчьих лап. Размеры Трога увеличиваются, рвутся тряпки, которые на нём надеты. Страшнейший зуд пробегает по телу. Начиная разрывать самого себя когтями, сбрасывает одежду и омертвевшую кожу.
Трог становится настоящим чудовищем — смесью зверя и человека. Он умоляет в страданиях вместе с превращением, чтобы тому дали вапора, и как можно больше. И всё же, метаморфозы прекращаются. Разум становится чистым. Тот возвращает контроль над телом. Монстр скулит. Открыв глаза, видит свою вытянутую, полулысую морду. Посмотрев на руки, взирает когти на длинных пальцах. Кожа того серая, будто мертвецкая, с обильным количеством уродливых шерстинок разной длины. Сжавшись, кричит:
— Кто я? Кто я теперь? — приоткрыв глаза, наблюдает, как вновь ложится туман, а цвета Винита становятся лазурными.
— Аб'баца с нами, Винит, — поднимает глаза неизвестный, сидящий на троне. — Дайте выйти из темницы! Я свет не видел сотни лет, — мертвец сходит с трона. Под хор, он подходит к Трогу, которого иногда подрагивает, то плечо вдруг станет больше, массивнее с мускулами, то нога, на которой вырастет участок с шерстью, то лапа, где выскочит коготь. Страдалец унывает, не понимая происходящего. Глава культа хватает за голову Трога и приподнимает своей неимоверной силой. Взглянув в глаза, он говорит с гордостью.