Майнбласт. В бездне тьмы. Часть первая. Двуличие (СИ)

— Ловушка захлопнулась, да! — соглашается старик. — Но, когда они сунут свои охотничьи пальцы, чтобы забрать добычу, тогда мы и укусим! — воодушевлённо поднимает ладони и показывает жестом, будто он ловит кого-то в хватке. — Чего один Карвер стоит!
— Да что ты несёшь? — Трикст кривится.
— Как думаете, Садрос будет перехватывать Старшторма, чтобы тот до нас не добрался? — интересуется Карвер, вернувшись к разговору.
— Да, это интересно. И кто бы мог подумать, что Старшторм будет таким "непредсказуемым"? Военочальничек. Хех, — говорит Уранн, немного охваченный размышлениями. Он хватает пустой стакан и уходит. Стиллиан, успокоившись, смотрит на свои руки. В затуманенном взоре вспыхивает гнев, который хватает под свой контроль каждое неверное окончание. Всматривается в почерневшие ладони, увязая в прошлом, желает поскорее закончить и с Старштормом, и с Садросом.
Карвер, смотря на него, чувствует что-то необычное. Странное ощущение, которое понять не может. Ему больше непонятны его замыслы, тот явно скрывать больше, чем кажется на первый взгляд. Стрелок, опустив взор, пытается найти этот ключ к разгадке, ведь времени осталось совсем мало. Бросается от идеи с выстрелом Келемдара до идей со схваткой с солдатами Гавиллада, поэтому тот немного отстранён от всех. Всё в голове перемешивается. Он не задумывается только об одном — о побеге, ведь это ни к чему не приведёт. Если и бежать, то бежать как минимум с Келемдаром, ведь тот смог выдвинуть лучшие теории, которые впечатлили Майнбласта. Стрелок всерьёз задумывается и о том, чтобы дать безумцу в руки револьвер. Всё кажется слишком тяжёлым, но пора принимать решения.
— Вот что я думаю, — говорит Карвер и достаёт револьвер. Осматривая механизмы, продолжает болтать, — Старшторм не может знать наш следующий шаг. Быть может, письмо было доставлено позднее? А быть может атака Гавиллада так и спланирована. В любом случае, он даже и не предполагает, что мы знаем о его плане. К тому же, Садрос только и ждёт, чтобы тому расчистили дорогу, поэтому вмешиваться он, скорее всего, не будет. Если к нам явится целая армия, то прольётся много крови, но меня всё же схватят, а тебя, Келемдар, наверное, схватит Садрос и будет выпытывать всю информацию обо мне… Нам нужно действовать непредсказуемо. Выйти сейчас или… Думаю, в подвале обсудим все вопросы. А где Кинесса?
— Чистит кольты, — мигом отвечает Логпоин с кухни.
— Позволь мне тоже вставить слово! — вопрошает Келемдар, упав на стул. Не ожидая ответа, толкует. — Карвер, а… — взгляд, пробежавшись по помещению, падает на кобуру. Брови хмурятся, превращая его в запутавшегося в головоломке мальчика, думающего, что шаг назад был у цели. Поднявшись со стула, старик поднимает стакан и, взглянув на него, делает глоток. Трое ожидают вопроса, терпеливо позволяя додумать Келемдару упущенные моменты. В его взоре виднеются осколки, собирающиеся в единую картину, на устах пробегают тики, заставляя того улыбаться мгновениями. Пальцы его будто перелистывают страницы. — Интересно, но я додумываюсь до чего-то… — тот водит взглядом по полу, будто рыщет по библиотеке в своём мозгу. Все, посмотрев на него, удивляются поведению. Карвер же понимает, что не зря дал тому выговориться. — Кто этот? Кареглазый посыльный. Вы видели его ранее?
— Его называют "Искателем". Я с ним знаком. А что? — отвечает Майнбласт. Его взгляд замирает на одной из картин. Квадратное полотно с богатой рамой сохраняет на себе масляные краски, рисуя войну, где солдаты сошлись в бойне. На их фоне едва заметная теневая фигура, капюшон которой накинут на голову, а маска изображает подобие злорадства. Выполнена картина в жутких красках, передающий настоящий ужас. Изображены на ней и другие детали: трупы, взрывы пороха в ружьях и пистолетах, сражения на клинках.
— Как вы думаете, почему он нам помогает? — задаёт вопрос Келемдар, продолжая бродить в чертогах своего разума. Подняв ладонь, тот закрывает себе рот.
— Нам? Он… — пытается возразить Уранн, вошедший в гостиную. Трикст переводит на него встревоженный взгляд.
 
— Откуда ты его знаешь? — перебивает Стиллиан. Логпоин останавливает его жестом, требуя дождаться ответа.
— Келемдар, нам он не помогает, — совершенно расслабленный, он говорит и обращает внимание на старика, пребывающего в думах. — Эгоизм данного лазутчика, вероятно, вышел на крайнюю степень, чтобы удовлетворить своё эго, он решил поиграть в дрессировщика борзых. Эта "теневая крыса", если вы не поняли, манипулирует нами, как и, возможно, манипулирует Старштормом. Вы знаете что? Откуда вы вообще знаете, что Гавиллад к нам идёт? Слышите? — тот гневается, чувствуя, что пора показать свой характер. — Вам всем следует посидеть и подумать. Успокоиться. Мы совершенно ничего не знаем. То, что наплёл этот негодяй, нам ни о чём не говорит. Нужно быть настороже, это верно, но и в панику впадать не стоит. Чем быстрее мы остановим наши панические припадки, тем быстрее мы сможем не просто выбраться из этой "ловушки", но и сможем разобраться с этими нашими врагами. То, что они сделали такой неординарный ход ладьёй, не означает, что следующим их ходом будет мат. Помните ли вы "Теургию"? Та, которая пыталась объединить Элемененов и Фортуитцев столетия назад? Та, которая влезала во все щели, лишь бы выдвинуть какие-то свои, глупейшие, и к тому же, — крича, — революционные идеи! Это ни к чему ни привело, — спокойнее. — Это манипуляция. Обман.
— Почему ты назвал его "теневой крысой"? — интересуется Карвер, всматриваясь в картину всё глубже и глубже. Его привлекает сама атмосфера и аура, исходящая от произведения искусства. Особый её шарм заставляет держать не только взгляд, но и все мысли на ней. И всё же, эта зловещая аура очень схожа с тем ощущением, которое тот почувствовал, смотря на бутыль Корагского Винита. Ему даже в этот момент непроизвольно захотелось коснуться кольца, доставшееся от неизвестного. "И точно ли оно Мираэтты?" — раздумывает он. Майнбласт сначала даже и не понимает это желание прикоснуться к нему, но потом чувствует, что какая-то неизвестная тьма связывает их.
— Теневая кры… — медленно прошёптывает безумный старик, но сразу же замолкает. Он вскакивает со стула. Выходит к окну, истерзанный страшными муками поиска. В испуганном взгляде читается, что тот подбирается к разгадке. Тот чешет голову, потирает нос, хватается за рот. Вскоре, весь бледный, он опускает руки. — Теневая крыса! — все, насторожившись, подходят к столу. Молча, те переглядываются, позволяя старику рассказать что-то. — В… — хватает сумку и быстро начинает копаться в ней, выбрасывая бумаги на стол, — ви… ви… — тонна информации вываливается в поле зрения товарищей. Они облокачиваются на стол, всматриваясь в бумаги, а Стиллиан, схватив одну, читает об афоантропосах, где вскользь упоминалось о них и о событиях Корага. Достав последнюю бумагу из сумки, летописец ощущает её силу. И сила её в отнюдь не чём-то материально мощном, а в знаниях, которые помогут раскрыть все тайны. Хранящаяся информация на ней ужасающая для него, он потирает глаза и медленно кладёт в самый центр стола, добавляя, — Винит…
— Кого? — не понимая о чём идёт речь. — Объясни! — Стрелок хватает бумагу и, пробежавшись по строчкам, видит путанные заметки, одни покрывают вторые, третьи, четвёртые. Он ищет полезную информацию и заостряет своё внимание на Кораге и словах об О.Ч.А.Г.е. Одиночная фраза обведена и подчёркнута, каждая буква выделена так, что точки образовали крохотные дырочки.
— Винит — это тень… Тьма… Бездна… — бегает и ищет одну бумагу, перебегает к другой, позже останавливает и, подбежав к окну, резко задёргивает шторы, бежит к другому и задёргивает тоже. Помещение омрачается. Уранн молча поджигает свечу, провожая взглядом каждое движение старика. Он видит озабоченность и боязливость, что пропитывает и вымывает изнутри все жизненные соки, оставляя только горечь.
— Слушайте меня! — шепчет учёный, схватив бумагу. — Слушайте… — хмурый взор спешно ищет необходимую информацию. — Кто такой "теневая крыса"? — хватает бумагу. — Кто такой Садрос? — выхватывает ещё одну. Впивается пальцами в очередную грязную папиросу и высказывает медленно, с застывшим взором на листе. — Кто же… кто же, Карвер, ты? — медленно тянется к другой бумаге и боится. Он кладёт все сведения в стопочку и хватает ещё пару штук. Сухие губы то сжимаются, то разжимаются. Уранн, обернувшись, смотрит на лестницу. Вернув внимание, он встречается с сердитым взглядом Карвера. Старик продолжает.