Попала...Попала! Попала!!! (СИ)

Астель поманила меня за собой. Где-то давно я слышала, что нельзя идти за покойниками. Ни в коем случае. Все они — ведут к смерти. Но я ослушалась заветов, и послушно пошла за призраком.
Возле одной из колонн, украшающих окно замка, Астель растворилась, и я осталась одна. Или мне так показалось.
И вправду. За колонной, возле окна, стояли двое. И как я их раньше не заметила? Это были князь и барон.
Инстинктивно, я вжалась в стенку, мечтая, чтобы меня не заметили. Но мужчинам был явно не до выявления чужаков.
— Ты забываешься, дорогой брат! — гневно говорил Влад барону.
— Если ты думаешь, что я буду стоять в стороне, и смотреть, как ты топишь Сэн-Тубр в крови…
Герберта прервали:
— Я поднимаю его с колен!
— Очнись! Ты бредишь несбыточным!
Повисла пауза. После которой Влад тяжелым голосом спросил:
— Чего ты от меня хочешь?
— Отмени казнь над Элен.
— Не могу…
— Почему?
— Это будет слабостью.
Снова молчание, после которого Герберт очень тихо сказал:
— Влад, не стоит окрашивать мир кровью женщины…
А дальше случилось то, чего я долго не могла выкинуть из своей головы. Влад усмехнулся, повисла пауза, а потом раздался голос князя:
— Прежде чем давать такие советы, Герберт, счисти кровь со своих ботинок.
И он ушел.
Слава Вальтеру в другую сторону, и, в пылу гнева, так и не заметив меня.
Мы с Гербертом остались одни.
Я вышла из своего скудного укрытия.
— Герберт, о чем он? — спросила я у барона.
Тот обернулся, посмотрел на меня так, будто впервые увидел, и в глазах его было столько…Что это было? Боль? Ненависть? Я не знаю. Еще никогда не видела его таким.
— Катерина, — подошел ко мне барон, — Вы здесь давно.
Я пожимаю плечами. Что он хочет от меня услышать? Боюсь, я здесь достаточно давно…
И тут меня пронзает боль. Внезапная, жесткая, не такая, как при моих перемещениях, а хуже. Много-много хуже. И, что самое ужасное, я понимаю: боль эта принадлежит не телу, в котором я нахожусь. Эта боль моя собственная.
— Катерина! Катерина?! Что с тобой?
Теперь барон напуган. Я чувствую это. Все ощущения мои обострились. Я словно впитываю весь мир, а мир режет меня сотнею ножей.
— Я попробую найти Марту, — озабоченно шепчет барон, и подхватывает меня на руки.
Со стороны это, наверное, очень смешно. Барон, бегущий по коридору, с уличным музыкантом на руках. Однако сейчас мне все равно. Мне кажется, я умираю…
На каком-то этапе, я потеряла сознание. Хотя не знаю, можно ли потерять сознание, когда все, что в тебе есть, это твое сознание? Но я смутно помню то, что происходило со мною после того, как Герберт схватил меня на руки. Мы куда-то бежали. Мелькали потолок, двери, лестницы. Слышались крики людей. Наконец, Герберт остановился, я услышала стук в дверь, и, кажется, увидела обеспокоенное лицо Жака Сима, склонившееся надо мною. А потом была пустота. Полная тьма, небытие. Наверное, так и ощущается смерть. Меня не было. Я не существовала. Но постепенно я начала различать какие-то отсветы, блики, голоса и лица людей, склонившиеся надо мной. На них были белые повязки…
И тут меня всю пронзило током. Невыносимая, ужасная боль. Еще и еще. И меня снова не стало.
Когда я начала приходить в себя, то первым, кого я услышала, был Жак Сим.
— Вы оба больны! — с жаром говорил он кому-то, — Кто дал вам право распоряжаться ее судьбой?
— То, что она здесь — это судьба, — ответила Марта.
После я услышала шум хлопающей двери, и продолжение спора.
— А вы, я всегда считал вас здравомыслящим человеком! — обратился библиотекарь к кому-то.
Ответом было молчание. Я же попыталась встать, но тело не повиновалось мне. Тихонько, я простонала.
В то же мгновение, я увидела над собою лицо барона. Зрение мое еще слабо сфокусировалось, свет резал глаза, и Герберт предстал передо мною в светлом ореоле. О, это было самое прекрасное, что я когда-либо видела в жизни. Лицо близкого, родного человека, смотрящее на меня с такой нежностью.
— Ты здесь? — мягко спросила я его, и была рада слышать свой голос. Он был женский. Похоже, я сменила тело. Или тело сменили мне?
 
— Как я мог тебя оставить? — улыбнулся тем временем Герберт.
Барон взял меня за руку, и я почувствовала теплое прикосновение его пальцев. Это означало одно: я жива. Я здесь. Я с ним.
— Вы просто эгоист, — раздался откуда-то близко голос Жака Сима.
И еще один хлопок двери.
— Что со мною произошло? — спросила я слабым голосом.
— Мы тебя чуть не потеряли, — ответил Герберт, — Я так испугался. Я не могу отпустить тебя снова.
— Снова? — в полузабытьи повторила я.
Мысли мои еще пытались, голова болела, и я не стала, ли не смогла, продолжать думать о значении этого слова дальше.
— Побудь со мной, — попросила я Герберта.
— Конечно.
Герберт лег рядом со мной, и крепко обнял меня. Я чувствовала его дыхание, ощущала его жар. Не важно, что там говорил Жак. Я хотела быть с Гербертом.
  
Глава 24
 
Жак Сим был вне себя от злости.
Не найдя Марту Скрежаль в покоях старого князя, библиотекарь пошел туда, где, как он знал, могла быть белая ведьма Сэн-Тубр.
Вниз-вниз по лестницам. В тайный ход и за пределы замка. Там, в небольшом домике, увитом плющом, и некогда принадлежавшем леснику, раньше жила одинокая вдова Марта Скрежаль со своей дочерью.
И Жак был прав, найдя там сейчас белую ведьму.
— Вы мучаете ее! — выкрикнул он Марте вместо приветствия.
Та лишь посмотрела на библиотекаря усталыми глазами, окруженным сотней морщинок.
— Сегодня, она могла вернуться домой!
Марта вздохнула.
— Ты не прав, — ответила она, — Сегодня тело, принадлежавшее ей в том, ином, мире умерло.
— Да! Потому что вы не дали душе вернуться!
— Нет! — голос Марты вдруг стал звонким, почти истеричным, — Мы не дали похоронить ее душу в том теле!
— Ради чего!? Марта!? Ради чего?! — почти так же громко закричал библиотекарь.
— Она принадлежит этому миру, — уже спокойнее ответила ведьма.
— Это вы хотите так думать…
Ведьма подняла на библиотекаря саркастический взор:
— Я чувствую свою дочь. Я ведь мать. А вот твоя забота мне не совсем ясна.
Жак сим тяжело вздохнул. Отдышался. Посмотрел на ведьму.
— Признаюсь честно, сначала я хотел избавиться от Катерины как от Сэй. Я лишь не хотел золотой чумы.
— И что же изменилось?
— Я узнал эту девушку. Она хорошая. Добрая. Чистая. Она никому не желает зла. Искренне хочет помочь. А вы…Вы мучаете ее, в угоду своим глупым фантазиям!
Библиотекарь снова кричал на Марту.
— Посмотрите. Какую жизнь она ведет? Из тела в тело! Она может сойти с ума, если уже не сходит!
— Мы не допустим этого, — твердо сказал Марта.
— Как?
— Увы, не я призвала ее. Но, как только Катерина закончит то, ради чего ее призвали, я смогу вернуть ее в тело.
— В чье? — с нажимом спросил библиотекарь, — Вы думаете, она будет рада занять чужое место?
— Нет, — спокойно ответила Марта, — Катерина вернется в свое тело.
— Что? — глаза Жака Сима округлились, — Марта, о чем вы? Ваша дочь умерла более двадцати лет назад!
Марта Скрежаль встала. Гордо выпрямилась.
— Из тела моей дочери лишь ушла ее душа. Остальные функции остались. И я знала, что когда-нибудь Катерина вернется к нам. Поэтому, как ведьма, я сохранила и сберегла тело дочери. Пойдем.
Жак Сим смотрел на Марту, не веря своим глазам.
А, между тем, женщина открыла ход в подвал и жестом предложила Жаку следовать за ней.
Они спустились вниз по деревянным ступенькам, и оказались в прохладном темном помещении, посреди которого стоял гроб.
Марта подошла к нему и отворила крышку.
— Вы сумасшедшая, — выдохнул Жак Сим.
Мы лежали на столе в библиотеке. Я и барон. Его руки крепко обнимали меня сзади. Я чувствовала горячее дыхание на своей шее. Герберт был так близко, и, вместе с тем, так далеко от меня.