Попала...Попала! Попала!!! (СИ)

— Знай…узнай…класть…силы…граница…восток…, - бормотала я про себя, вглядываясь в буквы.
— Что это за письмо?
Я обернула конверт и увидела незнакомую мне печать. Два змея, переплетенных вокруг ветви дерева. А на моей руке, держащей письмо, красовался перстень…перстень княгини. Я была столь увлечена чтением, что даже не взглянула в зеркало. А теперь оно отражало растерянное и немного напуганное лицо красавицы.
— Княгиня должна узнать расположение сил на востоке? — пробормотала я по себя, — Неужели она — шпионка?
Тут я услышала шум раскрывающейся двери. В зеркале за мной отразился князь.
— Элен, милая, — сказал он ласково, подходя ко мне.
Спешно, я засунула письмо в длинный рукав платья княгини.
Князь же, тем временем, подошел ко мне сзади и обнял меня за талию.
— О, Элен, — прошептал он, откидывая волосы от моей шеи, — Моя красавица Элен…
Легкие поцелуи начали покрывать мое тело.
Внутри я вся сжалась. Что это? Страсть или страх? Что за отголоски чувств передает мне эта женщина?
Тем временем руки князя скользили по моему телу.
— Элен, — снова нежно прошептал он мне на ушко, — Ты ведь знаешь, что если не родишь мне сына — я прикажу тебя повесить?
Тело мое задрожало. Повинуясь слепому инстинкту самосохранения, я попыталась вырваться из объятий Влада, но он был сильнее, и лишь крепче прижал меня к себе.
— Тихо…, - шикнул он, — Ты знаешь, я не люблю, когда кто-то играет не по моим правилам.
После чего князь резко отпихнул меня. Тело княгини упало на пол, и я потеряла контроль. Свет с болью снова перенесли меня, хотя я и боялась оставить Элен одну с ее мужем.
Последняя эпидемия Золотой Чумы случилась в Сэн-Турб около пятидесяти лет назад. А ведь Золотую Чуму даже нельзя было считать болезнью. Болезнь — можно вылечить, а Золотую Чуму — лишь изгнать.
Никто не знал, какой маг или же ведьма призвал Сэй в тот раз, и для чего нужен был приход иноземной души в темный, средневековый мир. Злая шутка? Месть? Все это удалось. Золотая Чума разразилась через месяц после того, как жители начали замечать странности, обычно связанные с явлениями Сэй. В замок был призван Заклинатель духов, но было уже поздно.
Сошедший с ума дух, появлялся то в одном теле, то в другом. И глаза жертвы при этом неизменно загорались золотым цветом — отчего мор и получил свое название. Дух же, пытаясь выбраться из тел, стараясь «уйти навсегда», покинуть этот мир — убивал каждого, в которого он попадал. И, прежде чем заклинатель духов смог поймать Сэй, превратившуюся в демона, сотни людей видели, как близкие их сжигали себя заживо, топились в реке, прыгали со стен замка в бездонный ров, закалывали себя ножом…
Жак Сим — королевский библиотекарь — уже видел золотые искорки в глазах людей, одержимых Катериной, но библиотекарь надеялся, что на этот раз Сэй сильнее — она уже продержалась дольше, намного дольше…И еще Жаку так хотелось верить, что Марта не ошибается в своих чувствах.
Все началось с призрака. Мои злоключения — всегда по части этой барышни. На Сэн-Тубр опустилась ночь. Я получила тело своего прекрасного и горячо любимого повара Большого Билли. Поэтому мне пришлось чистить от столетнего жира свое — его — рабочее место и тащить оленьи ноги в ледник. В целом, это было не таким уж и плохим концом дня. За исключение «инцидента» в теле Элен, я провела время весьма увлекательно. Позавтракала с фрейлинами, выведав у одной из них, как они раньше связывались с ведьмой, потом я побывала на конюшне у Ганса — мне попалось тело верного Леруа — и вместе мы решили еще раз поговорить с Тарой: той самой подругой, что вела Мила на злосчастные гадания. После — я дала себе волю и всласть натанцевалась на городской площади. В теле красавицы-цыганки я была великолепна, и ловила на себе сотни восхищенных мужских взглядов. (Хотя, признаюсь честно, умение танцевать было не моим. Я уже давно заметила, что если чуть отпустить контроль и дать телу делать то, что оно умеет — результат будет выше всяких похвал). Затем я зашла в таверну и проиграла чьи-то деньги в кости. Но хозяин тела сам виноват — я попала в него, когда он уже стоял на пороге злополучного питейного заведения. И вот — вечер в теле Большого Билли. Не так уж и плохо. Я могла бы закончить в тюрьме, у позорного столба, или, еще хуже — на чьем-нибудь любовном ложе. А тут — достопочтенный повар. И почему бы ему не помочь? Белки на завтрак были очень даже нежными.
 
Итак, я шла по коридору в теле повара Билли. За собой я волочила две огромные оленьи ноги. (Ледник замка, в котором хранились продукты, находился глубоко в подземельях Сэн-Тубр). Спасибо силище Билли — мне было совершенно не тяжело справляться со своей ношей. В этом мощном теле я надеялась остаться еще ненадолго и посетить Жака Сима. Мне очень хотелось поговорить с ним об Элен, ее письме и том, могу ли оказаться в ее теле, когда палач занесет надо мною свой топор? Конечно, я могла и сразу пойти в библиотеку, проигнорировав вечерние занятия повара, но все же: я не хочу, чтобы из-за меня этот человек пострадал. Найти работу в замке — большая сложность, и я не хотела, чтобы Билли вылетел со своего места. Странно, но, даже не будучи знакомыми, я начала проникаться симпатией к здоровяку… Но планам и мечтам о спокойном вечере в обществе библиотекаря не суждено было сбыться.
В одном из дальних коридоров замка, уже почти на подходе к леднику, я встретила Ее. Прекрасную, парящую, в легком синем платье и с волосами, развивающимися неощутимым ветром. Девушка-призрак. Как и всегда, глаза наши встретились. И снова — она бросилась на меня с ужасным визгом. Плазма соприкоснулась с моим телом и я переместилась.
Снова в тело паралитика. Вернее, даже не в тело. Оное не играло в жизни этого человека какой-либо роли. И потому я раз за разом попадала в его подсознание.
Это было словно очутиться в комнате, полностью заставленной лампами, свет каждой из которых направлен на тебя. И при этом — полная беспомощность. Я хотела забиться в угол, хотела закричать. Все, лишь бы не говорить, лишь бы не слышать. Но, несмотря на все мои попытки — спрятаться, вырваться, сбежать из этого тела — я снова услышала чужой голос.
— Вы пришли? Я рад. Меня не часто навещают гости…
Паника вновь охватила меня. Конечно, чисто гипотетически, я понимала, что нахожусь лишь в голове у этого человека, и он не может причинить мне вреда. Но это было лишь гипотетически. На самом же деле я была в панике. Увы, я не привыкла, чтобы со мною разговаривали в те минуты, когда я нахожусь в чьем-то теле. И пугало меня даже не то, что со мною говорило подсознание этого человека, а скорее то количество силы, которое было у нечастного, способного на такое.
— Ну что вы, не бойтесь меня, — продолжал мой «собеседник» так, словно он еще и мои мысли читал, — Конечно, вам это не привычно, — заметил он, — Вы ведь Сэй? Тот самый дух, о котором мне рассказывала Марта?
Я встрепенулась. Это человек знал Марту? Значит, он знаком с белой ведьмой замка Сэн-Тубр.
— Да, Белая ведьма ей действительно подходит, — согласился голос, хотя я снова не произнесла вслух ни слова. Да и как я могла что-либо сказать, находясь внутри сознания человека?
— Поверьте, со временем учишься многому, — ответил мне хозяин тела.
Странно, но я начала немного успокаиваться.
В конце концов ситуация моя была и без того странной, так что: голосом в подсознании больше, голосом в подсознании меньше…
— Прошу, располагайтесь, — предложил мне мой любезный хозяин.
— Где? — подумала я.
— Ах, — усмехнулся голос, — Одну минуту…
И белая пустота вокруг нас начала меняться.
Вы когда-нибудь видели, как художник рисует картину?
Сначала: наброски. Потом твердые очертания. Добавление деталей. И только затем — слои красок. Так было и здесь. Вокруг меня, словно нарисованные волшебным карандашом, начали вырастать стены, колонный, сводчатый потолок, арки, окна-бойницы…Потом добавились детали: бархатные стулья, картины, факелы, люстра со свечами. Затем появились цвета: золото подсвечников, алый бархат ковра, изумруд леса на гобеленах, висящих по стенам. И вот я уже стояла в тронном зале замка Сэн-Тубр. И все было как в настоящем замке, за исключением того, что все было словно хорошо прорисованная картина. И, конечно же, я знала, что была вовсе не в замке. Я была в подсознании человека. И как странно и быстро перестала я видеть все через его почти неподвижные очи.