Круиз с боссом в один конец (СИ)

— Как ты? — шепнул тихо.
— Не знаю, но не буду говорить, что отлично, — выдохнула и высвободила свою ладонь.
— Ты меня до чертиков напугала! — Он прикрыл глаза, сдвинув брови к переносице.
— Я устала очень, сильная слабость во всем теле. Как считаешь, мы это переживем?
Что я хотела узнать, когда задала ему этот вопрос? Ведь ответ был очевиден, и от этого было тошно вдвойне. Тишина просто губительна для нас двоих, мы осознаем, что наши поиски ни к чему не приводят и все наши действия сходят на нет. Чувствуешь себя сотрудником без мотивации, когда понимаешь, что все твои усилия напрасны, даже к моральному удовлетворению.
— Давай сбежим отсюда?
Я зацепилась за его предложение сразу: больше здесь делать было нечего. Я не собиралась строить на необитаемом острове жилище и жить до конца своих дней.
— На плоту?
— У тебя еще есть варианты? Или ты по-прежнему против моего предложения?
Он улыбнулся, в блеске его глаз отражались яркие звезды. Чувствуя его всем своим телом, я руками уперлась ему в грудь. Он действовал медленно, не делая резких движений, приобнял меня и нежно поцеловал в кончик носа.
— Я не против. Мне кажется, все, что могли, мы попробовали и применили для выживания в подобных условиях. Какой смысл в дальнейшем пребывании здесь?
Я отстранилась от него, он недовольно заерзал на месте, подпирая спиной борт надувного плота. Сейчас мы были близки как никогда. Меня продолжало беспокоить наше будущее и та реальность, где он самый главный босс, а я лишь штатный сотрудник — менеджер по продажам. Где мы связаны трудовым договором, должностными инструкциями и между нами абсолютная пропасть. А еще нас разделяет целая жизнь! И невозможно было поверить в то, что нам удастся легко переступить через эти обстоятельства. Тот мир настолько непредсказуем и разнообразен, что наше общение может свестись к нулю. У него есть прошлое до меня, лишь одними обрывками фраз он разрешает мне заглянуть в него. Ровно настолько, насколько сам позволяет. Я не могу сказать, что была откровенна перед ним больше. У меня в той жизни все было ровно, без жутких скелетов в шкафу.
— Я боюсь, что, когда мы будем спасены… Мы отдалимся друг от друга! — внезапно Виталий произнес вслух то, что так тревожно засело в моем сердце болезненной занозой.
Я промолчала и отвела взгляд в сторону. Я не хотела показать Виталию свои настоящие чувства и переживания. Меня эта ситуация слишком волновала. Я не видела смысла первой признаваться в глубине своих чувств, боялась быть отвергнутой, а я едва переношу душевные раны.
— Уже вторая неделя пошла, как мы здесь оказались. А чувство такое, что мы здесь несколько месяцев! — я постаралась перевести тему.
— Я как представлю, сколько наворотили дел мои заместители за это время… Содрогаюсь при одной только мысли об этом. Исправлять чужие ошибки потом минимум полгода, безвылазно прозябать в офисе по двенадцать часов в день, без перерыва на обед. Хотя… я слишком забегаю вперед, нам еще предстоит выбраться с этого проклятого острова.
— Я не сильно о работе переживаю. Меня больше волнует неизвестность и тревога о самочувствии родителей. Кто знает, как они отреагировали на мое исчезновение? Мне страшно представить! Тебе разве не страшно за свою мать?
— Она сильная женщина. Тем более пропали или умерли — все-таки большая разница. — Виталий отвел взгляд и задумался о чем-то личном.
Босс явно не хотел вдаваться в подробности о своем детстве. Я бы сказала — конкретно о своих отношениях с родителями. Сложно представить довольно общительного человека настолько одиноким, без желания создать свою собственную семью.
— Ты бы не мог дать мне воды? — Я постаралась приподняться, чтобы освободиться из его объятий.
— Не вопрос! Как я и сам забыл, что ты еще слаба после такого жара! — Виталий хлопнул себя по лбу ладонью, быстро встал и перепрыгнул через борт надувного плота.
Я собралась с духом и присела. Голова очень сильно кружилась, но пить в положении лежа было совсем неудобно, а поперхнуться водой — та еще перспектива. Виталий быстро вернулся, неся воду в найденном походном стакане.
 
— Ты зачем поднялась? Я бы помог!
— Спасибо большое, но чувствовать себя обузой… не в моих правилах. Мне сейчас нужно набраться как можно больше сил по возможности, иначе наш план об отплытии с этого острова придет в негодность. — Я практически залпом опустошила стакан и отдала Виталию. — Один, без помощи, в открытом океане ты не справишься, если придется еще со мной возиться.
  
Глава 29
 
Милочка
Весь офис стоял на ушах вторую неделю. Ошеломляющая новость, что учредитель «Аква Комьюнити» Виталий Утесов и победительница круиза Виталина Ольхова оказались за бортом круизного лайнера, обсуждалась ни первый день. Местные и зарубежные СМИ смаковали горячую тему, выбрасывая на первые полосы зажигательные заголовки: «Смерть или заранее спланированный ход?», «Всех победителей ждет дорога в ад!», «Смертники или несчастные жертвы обстоятельств?».
Я отложила глянцевый журнал, на обложке которого красовались Утесов и Виталина, заголовок с ноткой трагизма сообщал: «Последние мгновения жизни преуспевающего бизнесмена». Я потянулась в кресле, выдохнула и ввела пароль в ноутбуке. Открыла браузер, чтобы пролистать очередные "хорошие" новости с раннего утра. На пороге показался шеф.
— Доброе утро, Михаил Борисович! — Я лучезарно улыбнулась и слегка кивнула.
— Утро добрым не бывает. — Мужчина переступил порог офиса и с мрачным выражением лица скрылся в темноте своего кабинета, плотно захлопнув дверь.
Телефон пропиликал заветным сигналом по внутренней линии.
— Мила, будь любезна кофе, и покрепче. Отмени на утро все запланированные встречи. Сегодня приезжают Ольховы, родители Виталины, и Эльвира Николаевна Утесова. Как все будут на месте, проведи их в конференц-зал.
— Да, конечно. Что-то еще?
— Да. Сегодня также подъедет представитель поисковой службы для отчета. Его тоже сопроводи в конференц-зал.
Удивительно, как жизнь может повернуться одним местом! Мне Виталину даже было жалко, несмотря на минимальное общение с ней. Такая еще молодая — живи да радуйся, а тут не понятно: то ли уже акулам на съедение попала, то ли выживает, как Робинзон, окучивая один из местных необитаемых островов, которых немало в тех местах. Я не успела опомниться, как дверь распахнулась и на пороге оказалась семейная пара.
— Мы к Михаилу Борисовичу! Ольховы! — деловым тоном проговорила женщина.
— Проходите, присаживайтесь. — Я указала на кожаный диван в углу. — Сейчас подъедет вторая потерпевшая сторона.
Женщина средних лет поджала губу и явно была недовольна. Затем развернулась на каблуках и направилась к своему мужу, который, не дожидаясь приглашения, уже сел и пролистывал свежую прессу. Я украдкой продолжила рассматривать мать Виталины: её лицо немного отекло и припухло, а вокруг глаз залегли синяки. Щелкнув замком сумки, она трясущимися руками достала из его недр носовой платок.
— Дорогая, ну, успокойся, — ласково поглаживал её по руке сидящий рядом мужчина.
— Андрюша, ты ли это?! Что значит успокойся? У нас пропала дочь, и что с ней, до сих пор неизвестно! — Она повела плечом в сторону. — А ты так спокоен, я просто не понимаю!
— Кто-то же должен оставаться спокойным! — в нетерпении проговорил отец Виталины.
Я молча кивнула, соглашаясь с отцом Ольховой: в таком деле холодный рассудок не помешает. Какой смысл сейчас истерить? Пусть небольшая, но надежда на спасение их дочери еще теплилась. Их тела не нашли, обломки спасательного плота тоже, вероятно, им удалось спастись на этой шлюпке со всей провизией.
Я погрузилась в повседневную работу, отвечала на письма, распечатывала договоры. При каждом новом жужжании принтера мать Виталины слегка морщилась. Возможно, после бессонных ночей любой посторонний звук ей казался похожим на запуск турбины. В няньки я не нанималась и психологом на полставки тоже не устраивалась, поэтому поведение женщины, громкие высказывания, рассчитанные на публику, меня волновали меньше всего. У меня обычный рабочий день, только и всего. Я относилась к реалистам и не строила ложных иллюзий. Возможно, со стороны я казалась людям бессердечной.