Грани Безумия (СИ)

Мое сердце забилось галопом, когда я почувствовал, что кто-то остановился за моей спиной. На уровне интуиции я даже знал, кто там стоит. Есть еще один человек, помимо нашей матери, который бывает на могиле сестры довольно часто. Интересно, как много он услышал из моего монолога. 
— Я удивлен тебя здесь застать, — высокомерно произнес Доменико. 
— Почему же? Бьянка была моей сестрой, которую я очень любил.
— Просто ты был тут, дай-ка подумать, кажется всего один раз. В день похорон, верно?
— То, что я тут не бываю, не значит, что я забыл о Бьянке.
— Да? А выглядит именно так.
— Ты ошибаешься Доменико, — развернувшись прорычал ему в лицо, — Я любил Бьянку. Любил настолько сильно, что известно только одному Господу Богу. Да, я этого не особо демонстрировал, но лишь потому, что отец всегда считал подобное проявление слабостью. Ты прекрасно знаешь отца, ты знаешь, что он за человек. И ты так же знаешь, как он нас воспитывал. Я с малых лет рос с осознанием того, что я будущий глава клана, а значит у меня не должно быть слабых мест, по которым будут бить враги. Но, Бьянка была моей сестрой, более того, она была моей близняшкой, с которой у нас была своя необычная связь. И ты зря думаешь, что я наплевательски отнесся к мести. Просто я не хотел еще одной невинной жертвы, только и всего.
— Она не невинная жертва, она дочь врага, — стал заводиться Доменико.
— Именно жертва. Она всего лишь дочь своего отца, и это не показатель того, что она должна отвечать за грехи своего отца.
— А как же Бьянка? Она тоже была всего лишь дочерью своего отца, однако врагов это не остановило. 
— Ты прав. Просто врагам оказалось легче добраться до Бьянки, чем до отца. И все, что с ней сделали вина именно нашего отца.
— Что ты имеешь в виду? — напрягся мужчина.
— А то, что я уже даже не уверен в том, что Разин вообще причастен к смерти Бьянки. Отец уже давно ведет нечестную двойную игру. Махинации, кражи, запугивания, неоднократная пропажа больших партий оружия. Так же мне удалось узнать, что пропало очень много членов влиятельных семей с которыми он когда-то вел дела, а это не только взрослые, но и дети. На отца много кто точит зуб. Вот только добраться до него никто не может, потому что он обложил себя вокруг обученными бойцами из охраны.
— Откуда такая информация?
— У меня тоже есть знакомства и связи. Информацию мне добыть удалось, но вот улик, к сожалению, никаких. Все четко спланировано и подчищено.
— И ты думаешь я тебе поверю? Твое слово против слово Джузеппе?
— Да плевать я хотел поверишь ты мне или нет, — выплюнул я, — Я все равно найду решение, как уберечь Алексию от смерти, даже если это будет стоить жизни мне. Она не виновата в смерти Бьянки, так почему должна отвечать за кого-то? 
— Ты готов пожертвовать статусом, местом главы клана, уважением со стороны других группировок, жизнью, — крайнее слово мужчина выделил, — неужели она действительно стоит всего этого?
— А Бьянка? Она бы стоила всего этого? Ты бы готов был отказаться от всего, что имеешь, ради моей сестры? — пошел я в наступление. 
— Я любил твою сестру, — сухо и сдержанно ответил мне он.
— Вот и я люблю Алексию. Видимо даже для таких, как мы с тобой не все потеряно. Видимо и у нас есть сердца. И я сделаю все возможное и невозможное, чтобы моя женщина и мои дети были в безопасности, — я поздно осознал, что сказал лишнего, но эмоции взяли вверх над разумом.
— Дети? 
— Да, Алексия ждет близнецов. И я не могу ее подвести и допустить, чтобы мои дети не родились, — слишком тихо ответил я.
Доменико переменился в лице, долго о чем-то думая. 
— Тогда тебе стоит поторопиться, пока не стало поздно, — наконец сказал он.
— Ты о чем? — напрягся я.
— Алексия и Габриэль у Джузеппе. И только одному ему известно, что он планирует с ними сделать.
— Откуда ты знаешь? — подлетев к нему, схватил за грудки и закричал в лицо.
— Тише, если убьешь меня не узнаешь, где он их прячет.
Чуть успокоившись, я отпустил его и отошел на безопасное расстояние.
 
— Что именно ты знаешь?
— Люди твоего отца перехватили их машину, когда они отъехали недалеко от больницы. Охрана мертва, девушка цела, по крайней мере была.
— А Габриэль?
— Ранен. Насколько все серьезно, не стану браться судить, я их не видел.
— Ты знаешь где он их держит?
— Знаю. Я напишу. Это недалеко от города в пригороде. Небольшая заброшенная ферма. Вот только соваться туда одному, это стопроцентная смерть. Там по всему периметру охрана.
— Разберусь.
— Много людей не обещаю, но кое-кого я туда отправлю. Вопрос лишь во времени, им нужно будет около часа, чтоб добраться до Неаполя. Они помогут, при этом никаких следов не будет вести ко мне. До этого тебе придется как-то самому.
— Почему ты мне помогаешь?
— Если твой отец действительно виноват в том, что случилось с Бьянкой и во всем том, о чем ты говорил, он должен за это ответить. 
— Но ведь это не единственная причина так?
— Мы с Бьянкой тоже мечтали о детях. Даже в шутку однажды придумывали имена наших будущим детям. Дети ни в чем не виноваты, и если мою возлюбленную спасти не удалось, то я хотя бы могу попытаться тебе спасти твою. Она бы этого хотела.
Я видел боль в глазах Дель Боско, и может беременность Лекси сделала меня слишком сентиментальным, но я посмотрел на мужчину другими глазами. Видимо он действительно сильно любил мою сестру, только раньше я этого не замечал. 
— Спасибо.
— Пока не за что.
Написав на листе бумаге адрес, Доменико передал его мне. И когда я уже было собирался идти к машине, он меня окликнул.
— Данте, — обратился он ко мне, — Она бы стоила всего этого. Я бы поступил точно так же, как и ты, — ему не нужно было уточнять, кого он имел в виду, я понял, что он говорит про сестру, — А теперь поторопись, не подведи свою семью.
Махнув головой в знак благодарности, я сел в машину и завел двигатель. Достав свой мобильный телефон, набрал нужный номер.
— Мне нужна подмога, чем будет больше людей, тем лучше. Адрес скину в смс, сам сейчас еду туда. Отец перешел все границы, у него Алексия и Габриэль, друг ранен. Я согласен на любые условия, — отчеканил после того, как ответили на звонок и сбросил. 
  
Глава 29
 
Алексия. 
— Девочка, ты не железная и тебе лучше заговорить, — приторно сладким голосом произносит Джузеппе, склоняясь надо мной. Из его рта пахнет едким табаком и дешевым кофе. Обострившаяся из-за беременности чувствительность к запахам дает о себе знать и меня выворачивает наизнанку прямо на шикарные брюки ди Лауро-старшего.
Он отпрыгивает подальше от меня и матерится на итальянском, а затем что-то говорит моему палачу. Тот тут же отвешивает мне хлесткую пощечину. Щеки до сих пор саднит после ударов, поэтому боли я не чувствую. Мне хочется хохотать в лицо им обоим.
— Я ничего не знаю, Джузеппе, смирись, — выплевываю я остатки кислоты на пол. 
Пытаюсь хоть немного размять кисти рук, которые до сих пор стянуты стяжками. Пальцы всех конечностей уже ощутимо покалывает и сводит судорогой.
Не знаю сколько они измываются надо мной и сколько времени я провела в затхлом подвале. Но, судя по всему, время неумолимо близится к вечеру. Меня ни разу не накормили и даже не сводили в туалет. Мочевой пузырь уже из последних сил сдерживается под давлением накопленной жидкости и подрастающих малышей. 
О детях в этот момент я стараюсь думать меньше, чтобы не переволноваться и не навредить им сильнее. Только молюсь, чтобы этот изверг не бил в живот. Пока что страдают только моя голова и затекшие конечности. Впервые в жизни благодарю Бога за свое миловидное лицо и то, что мужчины думают, что я беспокоюсь о своем внешнем виде больше, чем за что-либо.
Джузеппе дает какое-то распоряжение палачу и с наглой рожей смотрит на меня с другой стороны комнаты. Отошел подальше, трус.