Настоящий Американец - 4 (СИ)

Собранная по Фрэнку Уилсону информация говорила, что до 1955 года он жил обычной жизнью отпрыска высшего среднего класса. В меру балагурил, учился Массачусетском технологическом институте, где получил степень бакалавра. Вот только во время обучения никакими особыми талантами не блистал, изобретений не делал. Но в 1955 году все резко изменилось. После смерти отца Уилсон остался без гроша и как начал фонтанировать идеями, еще немного, и он сможет подвинуть с автомобильного рынка Ford Motor Company. Конкурент из Уилсона, несмотря на его молодость, из-за многочисленных патентов и деловой хватки получился серьезным и стало понятно, что в техническом плане его не переиграть. Поэтому Генри был вынужден прибегнуть к другим методам, которые пока давали сбой. Но кто мог подумать, что Уилсон использует профсоюзы в судебной тяжбе, да, их используют в конкурентной борьбе, но не таким же способом. Удивил.
— Ничего, Фрэнк Уилсон, ты выиграл всего лишь одну партию, игра еще не закончена.
— Фрэнк Уилсон? — услышала его ворчание старшая из дочерей Шарлотта. — Это который гонщик? Это же о нем сняли фильм «Гран-При»? — засыпала она отца вопросами. — Мы ходили на него с подругами из колледжа. Он такой красивый! — девушка мечтательно закатила глаза.
— Кто красивый? — чуть не подавился остывшим кофе президент Ford Motor Company.
— Шарлотта, в фильме играл актер, а не Фрэнк Уилсон, — поправила Анна дочь.
— Мама, я знаю! — возмутилась девушка из-за того, что ее продолжают считать ребенком. — Я говорю о Фрэнке Уилсоне, а не Шоне Коннери, хотя тот тоже ничего. Я видела фотографию Уилсона в газете.
— Дорогая, что происходит? — перевел на жену взгляд Генри. — Тебе не кажется, что этой юной леди еще рановато рассматривать фотографии мужчин?
— Генри, это фотография из газеты, — напомнила ему Анна о происхождении «криминального» фото. — И вообще, дорогой, Уилсон мог бы стать хорошей партией для Шарлотты. Разумеется, после того, как она немного подрастет. Хотя бы восемнадцатилетия надо дождаться.
— Мама, папа, вы чего? Я всего лишь хотела сказать, что он фотогеничен! — разговор родителей о ее будущем напугал Шарлотту.
* * *
Первую атаку Форда мы отбили, счета автозавода не арестовали, но это было только началом схватки, суд еще продолжался. И теперь на передний план выходил Мэтьюз с его талантом адвоката. А я в его тени, когда все стихнет, начну вести переговоры с профсоюзами, теперь уже об атаке на Ford Motor Company.
Сейчас же у меня образовалась пауза и я решил проинспектировать свои предприятия. Хотя бы те, которые находятся в Апстейте.
Начал я с того, с которого все началось — с семейной пивоварни. Правда, от прежних хозяев тут остались только громкие слова о преемственности, духе и часть персонала. Но для всего Миддлтауна и Апстейта — это именно «Willson’s Brewery», ведущая свою историю аж с начала века.
Сейчас моя пивоварня — самое современное предприятие подобного рода в США. Она выпускает десять тысяч баррелей пива, двадцати сортов в месяц и приносит годовой доход в два миллиона долларов. Если бы не мои грандиозные планы, то только этого было бы уже достаточно для вполне себе достойной жизни. А так бизнес надо масштабировать и выходить сначала на уровень штата, а потом и всей страны.
У мистера Осборна, моей правой руки на пивоварне как всегда всё было в полном ажуре. Мы с ним прошли по цехам, по всем трём. В первом шел монтаж нового варочного порядка, который для нас сделали по спец. заказу, во втором я полюбовался на три ряда цилиндрических металлических танка в которых шел процесс брожения. Эти танки уникальны для отрасли, каждый оснащён манометром, водяным затвором для сброса углекислого газа и портом для забора образцов. Анализы делались каждый день и именно поэтому мы не испортили еще ни одной варки, и вся округа знала, что пиво Уилсона — это пиво высшего качества.
Годовая отчетность тоже радовала, доход составил два миллиона двести тысяч долларов. К сравнению, мой новый завод упаковки напитков пока не приносил и четверти от этой суммы.
 
Довольный увиденным, я решил простимулировать персонал на дальнейшие подвиги. Собрал всех сотрудников, поблагодарил за работу и сообщил им о премии, а также о внеплановом повышении для кого почасовой оплаты, а для кого и оклада.
Закончив с пивоварней, где провел почти целый день, я отправился на бывший железнодорожный вокзал, где теперь размещались сразу две мои фирмы, и это, не считая гоночной команды.
У кастомного автоателье «Wilson’s Americans» с финансовыми показателями было всё не так здорово, как у пивоваров, но ежемесячно от пяти до десяти машин ребята отдавали клиентам и самое главное очередь была расписана аж на три года. Учитывая, что каждая машина приносила нам минимум пять тысяч долларов чистой прибыли, не считая расходов на персонал и запасные части, получалось, что на этом я зарабатывал полмиллиона долларов в год. Причем всё это — побочный продукт моего автоателье. Главным же было то, что именно здесь доводились до ума все дизайнерские решения, которые приходили нам из Маранелло. В этом итальянском городишке находилась контора, которая придумывала для Альфа Ромео концепты экстерьера будущих автомобилей. Как ни крути, а макаронники понимают в эстетике куда как больше нас, простых американских парней, поэтому я и продолжил с ними работу.
С Шелби и другими парнями, Майлзом и Левегом мне не удалось пересечься. Зима скинула свои снежные покровы, дороги просохли, а асфальт прогрелся. И моя гоночная команда тут же приступила к тестам новых болидов, на сей раз предназначенных для шоссейно-кольцевых гонок. В Бельгии будет именно такая.
Поэтому я полюбовался видом шести машин которые мы готовили для клиентов, затем зашёл в моторный цех, там на стендах уже третьи сутки работали два наших новых мотора, V8 и V12. И закончил визит у Билли, моего делового партнера по производству снегоходов.
В отличии от пива и машин снегоходы пока не приносили больших денег. Да, у нас были заключены контракты с конной полицией Канады и с канадским правительством, но суммы там фигурировали не такие значительные, всего триста тысяч долларов, еще и его исполнение было растянуто по времени, а выплаты привязаны к готовности сервисных центров, раскиданных по всей северной стране — все это займет года три не меньше.
Поэтому я и заинтересован в открытии завода по производству снегоходов в Италии или во Франции. И как только я его открою, то завалю Снежными котами всю Европу. Может быть даже и на североамериканском рынке будут продаваться снегоходы «made in Italy». И что самое вкусное — головной офис находится в США, так что уловки правительства, направленные на защиту внутреннего рынка от импорта мне не страшны.
Но уже сейчас, если брать один только Миддлтаун с окрестностями, у меня здесь три миллиона долларов годового дохода. В эту сумму входит и доход от мелочевки: аэроменов и надувных аттракционов, биотуалетов, хоккейной экипировки, а также сувенирка.
Что-то из этого никогда не сможет стать по настоящему высокодоходным. Как, например, аэромены или сувенирка. Но вот, например, спортивный инвентарь в будущем принесет очень неплохие деньги, особенно если грамотно раскручивать это всё в маркетинговом плане.
Но даже сегодняшние три миллиона — это очень большие, просто запотолочные деньги для 1956 года. А ведь это только пятая часть от общей прибыли Way of Future LTD.
Та же трасса в Дайтоне в гоночный уикенд способна приносить от двух до пяти миллионов долларов. Сто тысяч зрителей — это не шутка. Жалко только что таких уикэндов в году пока что запланировано всего четыре. Кроме моей гонки в Дайтоне будут проводиться еще и этапы двух американских гоночных серий.
Но главный мой актив н сегодняшний день — это «Макдональдс». Гамбургеры и картошка фри кроют это всё, как бык овцу.
Наша с Реем сеть уже представлена в каждом американском штате, и сейчас идет подготовка к прыжку через океан. Но первый этап — это выход на рынки Канады и Мексики. Крок как раз закончил переговоры. Пара лет и «Макдоналдс» станет первой в мире международной сетью ресторанов быстрого питания. На февраль 1956 года у нас уже больше четырехсот точек в США и новые рестораны открываются каждую неделю. Если провести первичное размещение акций сегодня, то миллионов сто — сто пятьдесят мы можем получить уже сейчас! К моменту выхода на рынок Канады и Мексики эта сумма удвоится, а через пять лет компания будет стоить все пятьсот миллионов.