Последний настоящий дракон (ЛП)

— Почему ты спрашиваешь у меня?
Вопрос вылетел раньше, чем Джулиус понял, как глупо он звучал. Он был в центре этого с самого начала, конечно, спрашивать нужно было у него. Но, хоть в этом был смысл… его мать никогда не спрашивала у него совета или мнения. Она почти не говорила с ним, кроме приказа или оскорблений. Теперь она на него глядела, словно ожидала совета, и Джулиус растерялся. К счастью — или нет — Амелия поддержала его:
— Потому что ты, бедняга, оказался в центре, малыш Дж, — Ходящая по измерениям обвила рукой его плечи. — Я связываю драконов, но у тебя когти. Мерлины, ООН, духи, мы — все мы тут из-за тебя. И план был от твоего человека, так что, если ты не хочешь передать Марси мне, что было бы круто, кстати, это делает происходящее твоей ответственностью.
Собравшиеся драконы кивали, словно это было единственным логичным объяснением, и Джулиус обмяк в поражении. Он даже не пытался объяснить, что Марси не была его человеком, ведь это не сработало бы, и он не хотел тратить дыхание. Время и внимание драконов были короткими, и раз все смотрели на него сейчас, Джулиус принялся подробно объяснять ситуацию и план, как ее исправить. Он репетировал речь в голове с тех пор, как Марси ушла. Он думал, что все учел, но, когда он закончил, драконы выглядели еще более гневно.
— Позволь уточнить, — сказал Аркнисс, который выглядел опаснее в облике человека, чем дракона с черной чешуей. — Алгонквин устроила этот бардак, и ты хочешь, чтобы мы убирали за ней?
— Да, — Джулиус кивнул. — Потому что иначе мы все умрем.
— Вот так дух, — буркнул старый дракон, выпуская едкий дым. — И мы будем работать с Фениксом? — Джулиус снова кивнул, и Аркнисс взглянул на генерала Джексон, которая устроилась в углу рядом с бессознательным телом Мирона. — Странные товарищи. Но вы, Хартстрайкеры, никогда не отличались вкусом.
— Что это было? — спросила Бетезда, прижав ладонь к уху. — Я не слышала тебя из-за звука моих детей, спасающих твой лысый зад.
— Часть этих детей моя, так что я имею право жаловаться, — рявкнул Аркнисс, а потом улыбнулся ей. — Хотя мне всегда нравился твой острый язык.
Джулиус покраснел, когда его мать послала черному дракону поцелуй. Амелия закатила глаза.
— Мы можем приберечь неуместное поведение на время после опасности? — простонала она. — Если нам придется пережидать все шутки, Левиафан съест нас раньше, чем мы взлетим.
— Согласен, — сказал Марлин Дрейк, шагнув вперед, и Джулиус отпрянул.
Реакция была глупой. Лидер драконов без кланов, Марлин Дрейк был без магии семьи. Он был просто главой коалиции изгоев, многие собрались так, чтобы им не вредили кланы сильнее. Другие драконы в круге были куда сильнее, но, хоть Дрейк был ниже, чем они, он все еще был самым известным из всех, кого встречал Джулиус.
Как первый дракон, появившийся на публике после возвращения магии, Марлин Дрейк стал известен во всем мире, снялся в куче фильмов и телешоу. Через шестьдесят лет он управлял своей медиаимперией, тремя сетями, работал ведущим на самом популярном разговорном еженедельном шоу. Бетезда смотрела программу постоянно, была регулярной гостьей десятки лет. Даже Джулиус, который старался держаться вне политики драконов и людей, видел больше эпизодов «Субботней ночи с Марлином Дрейком», чем хотел признать. Но, несмотря на внимание его матери, он не встречал известного Первого Дракона на Телевидении. Потому сейчас он выглядел удивительно грозно, ведь Дрейк был харизматичнее в живую, чем в шоу, хотя это казалось физически невозможным.
— Джулиус, да? — сказал красивый дракон, протягивая руку и отбрасывая уложенные как для телевизора светлые волосы. — С Дж?
— Не знаю, как еще это можно произнести, — нервно сказал Джулиус. — Но я…
— Как чудесно тебя встретить, — перебил Дрейк, схватил Джулиуса за руку и энергично пожал. — И хорошая работа с привязыванием первого Мерлина. У тебя серьезный нюх на таланты.
Лицо Джулиуса вспыхнуло.
— Я…
— Я бы хотел позвать ее на шоу, когда это закончится, — продолжил Дрейк. — И тебя, раз ты в центре этого. Кстати, как долго твоя девушка будет производить изгнание? У меня целый вертолет команды, готовой снимать все для эксклюзивного репортажа, но они пока не могут взлететь из-за вмешательства магии, и я не хотел бы, чтобы они пропустили действие.
 
— Твои люди ничего не пропустят, тщеславный идиот, — рявкнула Свена, указывая на огромного Призрака, который все еще держал для них барьер, хотя Марси ушла. — Никто не может сейчас летать из-за этого бардака. Если это не пропадет вскоре, мы останемся тут, щелкая чешуей, пока Конец Алгонквин не убьет всех нас!
— Лучше бы это поспешило, — раздраженно сказала Бетезда. — Зачем всех собирать, если мы не можем выбраться из этой ямы, не будучи раздавленными? — она посмотрела на отчасти замерзшую землю под ее золотыми сапогами, а потом оскалилась, глядя на Джулиуса. — Почему ты тут живешь?
Потому что она его заставила, и он был тут далеко от нее.
— Это было хорошей базой, — сказал он. — И все еще есть, — он кивнул на толпу драконов вокруг них, они даже не притворялись, что не слушали. — Тут все драконы мира, а Левиафан все еще не заметил нас. Думаю, это впечатляет.
— Или это намек, — сказала Та, Что Видит, темнокожая драконша, чья семья занимала почти всю Африку. — Он мог игнорировать нас, потому что знает, что мы — не угроза, — ее черные глаза посмотрели на Джулиуса. — Ты сказал, что эта штука не из нашего измерения. Мы точно сможем с ним биться?
— Вообще-то, чем больше он становится, тем эффективнее будем мы, — властно сказала Амелия. — Обычно мы не могли бы навредить Левиафану физически. Мы уже сталкивались с ним не раз в СЗД, так что я уверена, что все мы помним, как невозможно биться с этими щупальцами из тени. Теперь он использует магию Алгонквин, чтобы пролезть в наше измерение. Значит, Левиафан покрыт магией духа, а мы знаем, как хорошо горят духи.
Другие драконы одобрительно ухмылялись, и Джулиус выдохнул, мысленно радуясь, что Марси тут не было.
— Мы можем ему навредить, — сказал он. — Может, не сможем его одолеть, но это не наша работа. Нам нужно не дать Безымянному Концу втянуть остатки воды Алгонквин, мешать ему несколько часов, пока Марси готовит изгнание.
— Несколько часов — много для боя с тем, что нам не одолеть, — с опаской сказал Цилинь. — Особенно, если мы еще не можем отправляться в бой, — он поднял золотую голову, посмотрел на дыру в крыше, где черные щупальца двигались уже быстрее. — Он вбирает ее магию, пока мы говорим. Когда мы сможем лететь, может быть уже поздно.
— Мы справимся, — с нажимом сказал Джулиус. — Все духи и маги заверяли меня, что всплеск магии ослабевает, а Алгонквин осталось довольно много. Не важно, помешаем мы ему забрать ведро ее воды или больше. Если хотя бы капля останется, Безымянный Конец не сможет полностью захватить Алгонквин, и у нас еще будет шанс.
Он на это надеялся. Это был план Марси, и он доверял ей жизнь, но, хоть он продал ее стратегию другим, что-то все еще не нравилось Джулиусу. Как ни смотри на проблему, Алгонквин была в центре, но ее как фактор все игнорировали. Даже решением Марси было только изгнать ее магию. Это не затрагивало самого духа. Учитывая то, что отчаяние Алгонквин было причиной этого кризиса, это ощущалось как ошибка. Но, пока Джулиус разрывался, другие драконы не разделяли его переживаний.
— Я этого жду, — Свена гордо подняла голову. — Алгонквин сбила моих матерей с неба. Месть давно пора осуществить.
— Я тебя умоляю, — Бетезда закатила зеленые глаза. — Ты молилась, чтобы твои матери умерли, веками, чтобы ты заняла их место.
— Это не означает, что я могу оставить их смерти без ответа, — рявкнула Свена. — У некоторых из нас еще есть честь.
Бетезда снова закатила глаза, и Джулиус потер виски.
— Какими бы ни были причины, цель ясна. Если Левиафан получит полный контроль над Великими Озерами, всему конец. Мы должны защитить оставшуюся воду Алгонквин любой ценой, так что главное — это связь. Мы не хотим случайно ударить по силам ООН, которые прибудут на помощь.