Последний настоящий дракон (ЛП)

— Вряд ли он боится огня дракона, — сказала Амелия, улыбаясь с дымом. — Я не билась с Безымянным Концом, но пока он не прошел через барьер, он на девяносто девять процентов Алгонквин. Это делает его магией духа, и я знаю, что духи горят.
— Это правда, — жестоко сказала Свена. — Я отправила сама несколько в их владения. Они всегда так красиво горят, — она посмотрела через дыру в Небесных путях на одно из щупалец Левиафана, движущееся сверху. — Я могла бы это сжечь.
— Но сможешь ли ты сжечь достаточно? — спросила Челси. — Джулиус сказал, что Левиафан размером с все небо. Учитывая количество щупалец, какое я уже увидела над нами, мы говорим о тысячах целей на сотнях, а то и тысячах миль. Это слишком даже для тебя, Белая Ведьма.
Свена низко зарычала от намека на слабость, и Джулиус быстро вмешался:
— Мы не обязаны убирать все щупальца. Мы просто пытаемся его замедлить, а не отрезать все, и нам не нужно делать это только драконами, которые уже тут, — он повернулся к Цилиню. — Ты сказал, твой клан уже в пути, а Фредрик может привести остальных Хартстрайкеров своим Клыком. Это много драконов, если мы сможем работать вместе. Этого хватит, чтобы не дать Левиафану выпить остатки Алгонквин, и я успею с ней поговорить.
— Это все еще вряд ли сработает, — сказала генерал Джексон. — Мне нравится идея о сожжении щупалец, чтобы потянуть время, но конечная цель твоей операции полна изъянов. Мы могли бы дать тебе год, но это ничего не изменило бы, ведь Алгонквин не будет слушать.
— Откуда ты это знаешь? — осведомился Джулиус.
— Потому что Алгонквин никогда не слушает.
Внезапный гулкий голос заставил Марси вздрогнуть. Она даже не слышала, как он вошел, но Ворон вдруг оказался над ними. Истинный Ворон опустился на мокрую землю рядом с ними, тело было огромным и пернатым. В этом облике его голова была выше, чем у Черного Размаха, и его перья на крыльях были длиной с ногу Марси, каждое сияло радугой, как нефть на воде. Он выглядел как божество, но его величие портил смертный страх в его черных глазах.
— Видимо, на другой стороне все прошло плохо, — мрачно сказала генерал Джексон.
— Никак, — ответил Ворон, качая большой головой. — Алгонквин нет в ее сосуде.
— Что? — закричала Марси. — Но это невозможно. Духов определяют их сосуды. Это дает вам облик. Как ее может не быть там?
— Я не знаю, — сказал дух. — Но я знаю берега Алгонквин ниже Моря Магии почти так же хорошо, как знаю свои, и ее там нет. Ничего нет, кроме гадких щупалец.
— Погоди, — сказала Амелия, ее голос дрожал. — Так его щупальца внутри владений духа? На дне Моря Магии?
— Его щупальца всюду. Другая сторона загрязнена ими, и это даже не худшее, — Ворон махнул огромным клювом в сторону Джулиуса. — Я слышал твой план ушами Эмили. Твоя идея поговорить с Алгонквин — полный бред. Она никогда не слушала тех, кто говорил то, что она не хотела слышать. И она не будет слушать дракона. Даже тебя, Джулиус Хартстрайкер. Я в курсе твоей репутации превращать врагов в союзников, но это вне даже твоих сил. Если мало было ее резни твоего вида пару дней назад в СЗД, Алгонквин ненавидит драконов чуть меньше, чем Смертных Духов. Даже если ты можешь чудом пробить это давнее презрение, это не будет важно, ведь ты не можешь с ней поговорить. Не там, где она.
— Где она? — спросил Джулиус.
Марси думала о том же. Она все еще не верила истории Ворона о том, что Алгонквин не было в ее сосуде. Духи всегда были в их сосудах. Впадины на дне Моря Магии были чашами, содержащими магию, делавшую их разумными. Даже во время засухи они были там, спали. Сосуд Алгонквин вмещал ее душу и часть нее как воды. Если ее не было внутри, где она могла быть?
— Там, — Ворон посмотрел на тьму в небе. — Левиафан не просто поглощает ее озера. Он поглотил ее. Она полностью ушла в него, и мы не можем ее вытащить.
— Должен быть способ.
— Для этого нужно быть съеденным, — сказал Ворон. — Знаю. Я просто устал. Иначе почему я в этом облике? — он поднял огромную голову. — Когда я понял, что случилось, я попытался пробиться внутрь, но он создал себе броню из магии Алгонквин.
 
— Тогда нужно отойти и дать пробиться кому-то крупнее, — предложила Амелия.
— Дело не только в силе, — рявкнул Ворон. — Тут Левиафан не может нас съесть, пока не закончит Алгонквин и не станет достаточно большим, чтобы пробить защиту измерения, но внутри его панциря — его земля. Это как сосуд духа. Он управляет всем в своих владениях, значит, может съесть вас в любой момент, не переживая, что это отвлечет его от измерения, и, как я только что узнал, его зубы очень острые.
Ворон поднял крыло, показывая им кусок, который был откушен сверху.
— Потому твой план не сработает, — сказал он, повернувшись к Джулиусу. — Левиафан еще не закончил всасывать ее воду, но Алгонквин конец. Она технически еще не мертва, как дух, но она зарылась так глубоко в свой Конец, как только могла. Даже если удастся пробиться к ней, Левиафан поглотит тебя раньше, чем ты скажешь хоть слово.
Джулиус поморщился, и Марси было его жаль.
— Это был хороший план, — шепнула она, сжав его ладонь.
— Части этого — все еще хороший план, — сказала Амелия. — Я не хотела говорить с Алгонквин, но сожжение щупалец все еще можно устроить.
— Согласна, — сказала генерал Джексон. — Мы все умрем, едва Левиафан закончит с водой Алгонквин, так что замедление осушения озер должно быть задачей номер один. Я уже вызвала все военные самолёты Северной Америки. Добавь Харстрайкеров и Золотую Империю, и нам должно хватить силы в воздухе, чтобы остановить те щупальца.
Ворон переминался на больших когтистых лапах.
— Не хочу все рушить, но вряд ли этого хватит. Когда я искал путь внутрь, я увидел, какое большое тело Левиафана. Я не мог пролететь мимо в реальном мире из-за неуправляемой магии, но я нырнул в Сердце Мира, чтобы посмотреть через круг Широ.
Марси совсем забыла об этом.
— Конечно! — закричала она, шлепнув себя по лбу. — Почему я не подумала об этом?
— Не расстраивайся, — сказал Ворон. — У меня намного больше опыта в хитростях. В общем, я рассмотрел новый облик нашего врага, и он большой.
— Насколько? — спросила Эмили.
— Апокалиптично, — ответил дух, быстро чертил на замерзшей земле когтем карту. — Тело Левиафана охватывает регион Великих Озер. Щупальца от озера Верхнего до восточного края озера Онтарио. Только вода занимает девяносто пять тысяч квадратных миль территории, и он покрывает землю между ними. Это семь штатов, и небо занято огромным парящим Концом. И не только маленькие штаты Восточного побережья. Средний Запад тоже.
Мирон схватился за голову.
— Тогда нам конец, — тихо сказал он. — Даже если бы все было готово сейчас, мы не сможем защитить такую территорию.
Ужасная тишина воцарилась после этого. Все, даже Амелия, смотрели на землю. Только пророки не выглядели так, словно слышали барабаны их казни. Боб даже не обращал внимания. Он сидел на земле, закрыв глаза, веки быстро трепетали, глаза двигались за ними. Марси надеялась, что он искал новые возможности исхода, где они не умрут, но он мог и спать. Черный Размах стоял в стороне, скрестив руки, словно он был бесстрастным наблюдателем конца этой драмы. Учитывая, что он мог в любой момент уйти, Марси его таким и считала.
— Мы все еще можем убежать, — сказал конструкт, когда молчание затянулось.
— Ты можешь убежать, — прорычала Амелия. — У нас все еще проблемы.
— Никому не нужно бежать, — твердо сказал Джулиус, повернулся с улыбкой к Марси. — Лучшие разумы на планете работают вместе. Мы можем разобраться.
Марси покраснела от непрямого комплимента, что было мило, но неточно. Она стала Мерлином, потому что у нее было правильное отношение к Сердцу Мира, а не из-за того, что она была гениальным магом. Это была работа Мирона, и он был в тупике, как и все. У нее бывали проблески, но, несмотря на все ее академические стремления, но Марси была простым магом. Кроме Призрака, ее опыт в магии был сосредоточен на снятии проклятий, чарах, изгнании мелких духов, как барсучиха, с которой они с Джулиусом столкнулись на последнем заказе до…