Мечты камня (ЛП)
Но в этом списке нет пункта «сделать меня счастливым до конца жизни».
И хотя я понимаю, что это эгоистично, я всё равно думаю о нас. О времени, которое у нас осталось. К чему мы движемся? Она сама сказала, что это пустые надежды. Что она не будет заниматься торговлей в Сильфосе. А я не хочу, не могу отказаться от короны. Это единственное, на что я гожусь. Единственное, в чём я был уверен всю свою жизнь.
Закрываю глаза и провожу рукой по спине Линн.
Пока она спит, я отчаянно ищу способ удержать её в своих объятьях.
* * *
Когда Линн просыпается, солнце уже садится за горизонт, и его последние лучики просачиваются сквозь шторы, оставляя полосы света на полу. Её тело в моих руках напрягается, будто от боли, а губы приоткрываются в безмолвном крике, и она резко хватает ртом воздух. Я поднимаю руку, чтобы коснуться её лица.
— Линн…
Она моргает, её взгляд фокусируется на мне. Все её мышцы разом расслабляются, когда приходит узнавание. Она обнимает меня и утыкается лицом в моё плечо. Я ничего больше не говорю, и она тоже молчит.
Ночной кошмар. Один из тех, что живут внутри неё. Хотел бы я забрать их все и спрятать в чулане.
Через несколько минут она потихоньку перестаёт дрожать и затем немного отстраняется, чтобы взглянуть на меня. Глаза у неё сухие, но во взгляде, кажется, разразилась буря.
— Выглядишь ужасно, — она проводит пальцами по моим щекам и обводит круги под глазами. Да, я, наверное, являю собой жуткое зрелище.
— Никак не мог заснуть, — признаюсь ей и меняю положение, чтобы поцеловать её ладонь. — Ты слишком красива, чтобы оторвать взгляд.
Не похоже, что её порадовал комплимент. Честно говоря, я думаю, что она пропустила его мимо ушей, судя по тому, как она хмурится.
— Тебе нужно отдохнуть.
— Всё в порядке, — вздыхаю. — Просто в голове слишком много мыслей.
— Что может быть важнее крепкого сна, когда очевидно, что ты очень устал?
Улыбаюсь. Выходит не особо радостно, но это лучшее, что я могу ей предложить.
— Ты. Мы.
Она напрягается, словно я ляпнул что-то не то. Может, мне стоило промолчать и просто поцеловать её. Когда мы целуемся, обнимаемся, спим вместе, слова излишни. Достаточно только шептать имена друг друга. Это простой язык, который мы оба понимаем.
Это способ общения, который не причиняет боли.
— То, что я сказала, ничего не меняет, правда? — бормочет она, вцепившись в мою рубашку. — Мы можем оставить всё как есть. Продолжать то, что делали до этого. Мне нравятся… наши… отношения. Это можно так назвать? — мне хочется ответить «да», но я не размыкаю губ. Она выглядит такой же потерянной, как и я. — Артмаэль, я ничего об этом не знаю. Об… отношениях. В парах. Я всегда была девочкой на ночь. Но я точно знаю… что никогда ни к кому не испытывала ничего подобного. Не думала, что у меня могут быть такие чувства. Но за эти дни с тобой… то, что было между нами, хотя у этого нет названия и определения, но это делало меня счастливой. И я хочу это сохранить.
И на какой же срок? Наши отношения вот-вот закончатся. Мы не можем бесконечно тянуть, просто потому что хочется. Мы всё говорим: «Ещё немного, ещё немного». Уже завтра мы доберёмся до Идилловской Башни. А потом останется только проводить Хасана до Дионы. Может, напоследок заскочим на Грат. После этого мы, возможно, захотим поехать посмотреть на драконов Даиса, а ещё заглянем на шахты Ридии, где добывают драгоценные камни. А если ещё нырнуть к затонувшим кораблям? Поискать подводные сокровища? Можем взять своё судно, чтобы отправиться в дальние страны, где, говорят, есть королевы, любимые своим народом. Возможно, там есть существа, о которых мы никогда не слышали, чьё существование даже вообразить не могли.
Но это всё равно не навсегда. Рано или поздно, но всё закончится.
— У нас остались считанные дни вместе, — напоминаю ей. И самому себе.
Не хочу расставаться с ней. Как и не хочу, чтобы кто-то из нас отказывался от своей мечты — мы ведь лелеяли их много лет. Никто не должен отказываться от всего ради другого. Это неправильно. Возможно, я готов отсрочить своё возвращение домой, как и она готова отложить свои путешествия и открытие собственного дела. Но не придётся ли нам об этом пожалеть? Не станем ли мы упрекать в этом друг друга? Не возненавидим ли друг друга?
— Знаю.
— Это ничего не меняет, — шепчу ей на ухо. Её волосы щекочут нос. Мне придётся отказаться от всех этих мелочей? Отводить её волосы в сторону, чтобы поцеловать в шею… Чувствовать прикосновения её губ к моей груди напротив сердца. — Я всё ещё… люблю тебя. И буду любить.
Она закрывает глаза. Её рука запутывается в моих волосах, а губы ласкают висок. Стоит ей вздохнуть, как я уже растаял.
— Я тоже тебя люблю, — шепчет она. Она меняет положение, обхватывая руками моё лицо и прижимаясь лбом к моему. — Давай наслаждаться тем временем, что у нас есть. А сожаления оставим на потом. По крайней мере… нам будет что рассказать. Это лучшая история из всех, что мы пережили за время этого путешествия, — она пытается улыбнуться. У меня застревает ком в горле. — Разве это не прекрасно? Все герои обязательно должны встретить свою любовь…
Из её уст это звучит так просто. Так естественно. Когда её губы находят мои, это кажется… самым правильным, что есть на свете. Но если так и должно быть, почему же тогда так больно? Почему мы не можем найти точку пересечения? Компромисс… Не хочу интрижку на месяц. Хочу историю любви на всю жизнь.
Никто не говорил мне, что любить — это больно.
— Не хочу, чтобы это заканчивалось, — моё пожелание, произнесённое прямо ей в губы, превращается в мольбу. В жалобный стон, нечеловеческий.
— Ещё ничего не закончилось, — напоминает она.
И правда. Возможно, это самое худшее. Чувствовать горечь от того, что наши отношения не имеют будущего, но держаться за них изо всех сил, лишь бы отсрочить неизбежное.
Мы целуемся жадно, исступлённо, как те, кто знает, что такое безысходность. С безумием тех, у кого осталось мало времени. Я стараюсь не думать. Я отчаянно держусь за неё, и она цепляется за меня. Словно мы заранее прощаемся. Я обнимаю её за талию, прижимаюсь всем телом и пытаюсь найти в этом спасение, обрести себя. Или потеряться. Она права: нам нужно наслаждаться этим и не думать о том плохом, что ждёт нас впереди.
Несмотря на то, что это сводит меня с ума.
Иногда цена мечты слишком высока.
ЛИНН
Впервые мы с Артмаэлем занимаемся любовью с таким отчаянием. Этой ночью не звучит шуток между поцелуями. Никто из нас не бросает взглядом вызов, кто первым сдастся или начнёт умолять другого. Растворяясь в друг друге, мы пытаемся создать третий мир, где нет никаких проблем, где нам не грозит расставание. Мы стремимся слиться воедино, чтобы навсегда остаться вместе, невзирая на расстояния, что будут нас разделять. Это безумная попытка поверить, что способ есть.
Как бы то ни было, к этому разговору мы больше не возвращаемся. Это негласное соглашение: избегать любых намёков на будущее расставание, которое ещё неизвестно когда будет. Может, пройдут недели или месяцы. Но пока что у нас есть наши поцелуи — наш способ сказать друг другу о своей любви.
Мы решаем держаться за настоящее, даже если будущее светит нам с разных концов карты.
Мы выходим в полдень следующего дня. Хозяйка трактира сообщает нам, что если поторопимся, то успеем в Башню до заката. Пока она это говорит, мы с Артмаэлем всё время переглядываемся, что вызывает у Хасана широкую улыбку.
В итоге мы седлаем лошадей и снова отправляемся в путь. Как ни в чём ни бывало мы спокойно общаемся и перешучиваемся, хотя Хасан кажется молчаливее обычного. Возможно, ему страшно. Переживает, наверное: вдруг ему снова скажут, что его бедной сестрёнке ничем помочь нельзя?
— Нервничаешь, Хасан?
Волшебник обеспокоенно ёрзает в седле.
— Немного… — он прикусывает губу и, к моему удивлению, будто бы пытается сдержать предвкушающую улыбку. — Магистры, с которыми мы сегодня встретимся, очень крутые. Лучшие во всей Маравилье! Все волшебники мечтают учиться в одной из двух башен Идилла. Это так волнительно!