Замуж в Лас-Вегасе: в его объятиях (ЛП)

Когда его руки уютно обхватывали меня, я знала, что мой дом всегда был в его объятиях.
  
Эпилог
 
— Что, если бы я мог повернуть время вспять? Ты бы не стёрла нашу свадьбу в Вегасе? — Кэм прошептал мне на ухо, когда мы танцевали наш первый танец на нашей второй свадьбе. Той, которую мы устроили на благо нашей семьи и друзей.
— Нет, — ответила я. — Потеря тебя пробудила меня к истине.
Он одарил меня очаровательной ухмылочкой.
— И что же это за истина?
— Любовь может быть страшной и жестокой, но она может быть самой прекрасной вещью, если ты дашь ей шанс и позволишь ей расти.
Мой великолепный муж поцеловал меня, когда другие пары присоединились к нам на танцполе.
Когда мы отстранились, мои щёки окрасились не смущением, а румянцем любви. Он был всем, а потом ещё кое-чем.
Через его плечо, когда он развернул меня, я заметила свою мать. Она слегка помахала мне рукой.
— Она выглядит счастливой, — сказал Кэм, проследив за моим взглядом.
Она счастлива. Она отказалась от финансовой помощи Кэма и впервые в жизни захотела сделать что-то для себя. Я внутренне сжала кулаки, когда она отправила Билла собирать вещи. Ладно, может быть, и внешне тоже, пока она не умоляла меня остановиться. Я улыбнулась при этом воспоминании. Я помогла ей устроиться на её первую работу официанткой. Для неё это было самой естественной вещью в мире, поскольку у неё была страсть служить людям. Она любила свою новую работу так, что на её лице появилась другая улыбка, какой я никогда раньше не видела.
Кэм закружил меня, и когда я остановилась, то заметила спорящих Эдди и Джиллиан.
— Что все это значит? — спросила я Кэма.
Он посмотрел на меня так, словно я была тупицей.
— Что? Ты не знала?
— Не знала чего? — спросила я, ничего не понимая.
— У моего брата с ней что-то было пару лет назад. — Мне пришлось поднять свою челюсть с пола. — О, она была под запретом, как и я? — поддразнил он.
Я остановилась как вкопанная, готовая подраться со своим так называемым лучшим другом. Он обругал меня из-за своего брата и тоже нарушил правила. И теперь её комментарий о том, что он раньше был женат в Вегасе, обрёл смысл.
— Стой на месте, ковбой, — сказал Кэм, останавливая меня от моего марша туда. — Я уже навалял ему за это, когда он позвонил, чтобы предупредить меня не причинять тебе вреда.
Если бы Эдди только знал, что я никогда не чувствовала себя в большей безопасности, чем когда он надёжно обнимал меня, он бы никогда не навалял своему брату.
— Что случилось? — я спросила его.
Очевидно, он знал больше, чем я. Он пожал плечами.
— Только что они были страстными любовниками, а в следующую минуту разошлись. Он никогда не говорил мне почему.
Я бы докопалась до сути. Но это была наша вторая свадьба, о чем многие люди не могли бы сказать, что у них это было. Я посмотрела в его гипнотизирующие зелёные глаза и сказала:
— Я люблю тебя, Кэм
— Я всегда любил тебя.
Бриллиантовое кольцо, которое было у меня на руке, было немного больше, чем я бы хотела, но оно было достаточно простым, чтобы не быть кричащим.
— Я хочу быть с тобой всегда, — сказала я.
— Всегда и навеки.
В его глазах было бесконечное количество любви. И хотя на каком-то уровне это всё ещё пугало меня, я не боялась.
— У меня под платьем что-то голубое.
Он наклонился и поцеловал меня в шею.
— Да, я не могу дождаться, когда сниму это с тебя. На самом деле, нам лучше уйти прямо сейчас.
Его прикосновение было наэлектризованным, но я должна была кое-что сказать, прежде чем у меня сдадут нервы. Точно так же, как любовь вселяла надежду, так и жизнь вселяла её. Я приняла это, несмотря на страх. Я рискнула, чтобы моё сердце не было разбито во второй раз.
— У нас будет мальчик.
Его ноги остановились, и он уставился на меня с таким удивлением. Наши отношения были нетрадиционными. С его работой он не мог присутствовать на всех приёмах у моего врача, как только мы узнали, что я беременна. Я была отнесена к группе высокого риска и поэтому регулярно проходила УЗИ с особой осторожностью из-за моего предыдущего выкидыша. Во время этого визита на прошлой неделе наш сын предстал перед техником, который рассмеялся и спросил, не хочу ли я узнать пол нашего ребёнка.
 
Кэмерон, заикаясь, повторил мои слова.
— У нас будет мальчик.
Единственное, что могло быть неправильным в том, что он сказал, так это то, что он прокричал это. Его рука накрыла мой крошечный животик, скрытый платьем, объявляя миру о нашем секрете. Мы не рассказали об этом никому, кроме близких родственников и друзей, и только через двенадцать недель.
— У нас будет мальчик. Это мой сын там, — сказал он во всю глотку, прежде чем заключить меня в свои сильные объятия и снова поцеловать.
Затем мы были окружены семьёй и друзьями, и любовь переполняла моё сердце. Подумать только, я чуть не лишилась этого, потому что была сраной трусихой.
— Никогда не отпускай меня, — сказала я мужу, когда люди выкрикивали свои наилучшие пожелания.
— Никогда, — прошептал он мне на ухо.
Жизнь, любовь, надежда и счастье окружали меня, пока он держал меня в своих объятиях.
Конец