Оно того стоит (ЛП)

Он поднимает на меня взгляд, а я пожимаю плечами, когда мы оба возвращаемся на исходные позиции.
— Не так сильно, — предупреждает он с кривой усмешкой.
— Это то, что она сказала?
— Это определенно не то, что ты сказала вчера вечером, — парирует он, и я сопротивляюсь желанию бросить яйцо ему в голову.
Мы начинаем догонять Джейн и ее партнера, и это должно быть начинает нервировать парня, потому что его следующий бросок слишком высокий и жесткий. Яйцо лопается у Джейн где-то в районе шеи, и гнилостный запах мгновенно заполняет воздух. Она начинает кричать, когда вонючая слизь стекает по ее груди. Ничего не могу с этим поделать. Смех вырывается из моего горла, сбивая мое дыхание, и я даже не замечаю, когда Андерсон приближается сзади меня, пока я не слышу, как он требует ответа:
— Что, черт возьми, происходит?
— Это не смешно, сука! — Джейн плачет и бросает в меня еще одно яйцо. Я резко пригибаюсь, хотя яйцо и было слишком высоко, в меня оно не попадает, но не пролетает мимо Андерсона. Оно взрывается, как протухшая ручная граната, растекаясь по широкому лбу Андерсона. Его лицо меняет оттенки от красного до фиолетового, когда он что-то неразборчиво бормочет, и слизь сочится к его губам, даря ему приятный вкус.
Я едва могу различить его, слезы от смеха на глазах размывают краски мира. У меня болят бока, и каждый раз, когда пытаюсь сделать вдох, из груди вырывается что-то похожее на повизгивание. Не уверена, что когда-либо смеялась так сильно в своей жизни, и если не возьму себя в руки, я просто обмочусь.
Сквозь возмущенные крики Джейн и рвотные позывы Андерсона, веселый голос говорит:
— Время идет, детка.
Сильная рука обвивает мою талию, и Дэвис уводит меня к пляжу. Мне удается бежать и быстро сделать фото Андерсона, склонившегося и придерживающего живот в нелепой позе, с яйцом, все еще размазанным по его лицу. Джейн на заднем плане, морщится, пока ее подруга вытирает ей грудь.
Лучшая свадебная Олимпиада.
— Куда мы направляемся? — спрашиваю я, наконец, переводя дыхание.
— Подальше отсюда. Андерсон выглядел так, будто был готов убить тебя.
— То есть после того, как его вывернуло наизнанку? — хихикаю я.
Красота его улыбки соперничает с разноцветным закатом, пылающий сейчас за его спиной.
— Опять же, надеюсь, что никогда не перейду тебе дорогу.
— И заметь, я и пальцем его не тронула. Мы должны вернуться в ближайшее время. Начнется парный бег.
Он притягивает меня к себе на прохладный песок.
— Они линчуют нас.
— Да ладно, — поддразниваю я. — Ты боишься? Они не знают, что мы поменяли яйца. Насколько всем известно, мы только и делали, что смеялись над ними.
— Хорошо, — соглашается он, притягивая меня на колени. — Я пробегу гонку с тобой, а потом отведу тебя прямиком в свою комнату и раздену догола.
— Никаких возражений по этому вопросу.
Следующие несколько минут я провожу в уютной тишине, сидя у него на коленях, а его пальцы блуждают по моим волосам, как в детстве. Часть меня пытается забыть, заблокировать это, но то чувство все сильнее впитывается с каждой секундой, прекрасно понимая, что бы я не сделала, все равно буду скучать по этим мгновениям, когда неделя закончится.
Небо становится ярко-красным, выцветая до фиолетового и розового, прежде чем солнце прекращает борьбу за день.
— Нам надо идти. Гонка скоро начнется, — говорю, слыша в голосе нежелание. Я могла бы остаться здесь навсегда.
У меня урчит в животе, а Дэвис смеется.
— Когда ты ела в последний раз?
— Наверное, за завтраком. Это был напряженный день, когда тебя ужалили в задницу, а ты играешь с тухлыми яйцами и все такое.
— Пошли, — хихикает он, обнимая меня за плечо, когда мы направляемся к лужайке, где проходит гонка. — Давай покончим с этим, чтобы я мог накормить тебя и отужинать тобой.
— Какой ты все-таки романтик, — вздыхаю я.
На декадентски оформленной лужайке перед домом установлены прожекторы. И снова везде этот розовый
— Ух, чувствую себя словно внутри влагалища, — ворчу я. Женщина, которую я не узнаю, протягивает мне шарф — конечно, розовый — с улыбающимися лицами Джейн и Андерсона на нем и датой их свадьбы.
— Кажется, меня сейчас стошнит.
Дэвис смеется и завязывает шарф вокруг наших икр. Боже, он твердый, как камень. Каша машет мне с расстояния в несколько футов, где она привязана к Роману и, очевидно, счастлива находиться сейчас там. Я не понимаю, почему она так любит эту Олимпиаду, но, по крайней мере, получает удовольствие от этой поездки. Интересно, как Лидия провела этот день, и надеюсь, что ее не заперли в комнате с самого утра. Мне нужно проведать ее.
— На счет три можете начинать! — объявляет человек позади нас. — Первая команда на финише побеждает. Раз, два, три!
У меня нет возможности сделать и шага. Дэвис обнимает меня за талию, приподнимает и бросается через двор. Он такой чертовски сильный.
— Дэвис! — смеюсь я. — Ты жульничаешь!
— Третья команда дисквалифицирована! — раздается голос позади нас, и я отчетливо слышу смех Каши.
Дэвис продолжает невозмутимо идти, неся меня мимо финиша прямо к дому.
— Опусти меня, ты, сумасшедшая задница!
Смеясь, он останавливается, срывает шарф и отбрасывает его в сторону, прежде чем взять меня за руку.
— Думаешь, ты действительно смешной, не так ли? — спрашиваю я.
Он улыбается, когда я бью его по плечу.
— Я чертовски рад, и ты это знаешь. Давай выберемся отсюда и поужинаем в городе.
— Хорошо, но сначала я хочу проведать Лидию и переодеться в джинсы. Становится прохладно, и у меня, похоже, песок трется в заднице.
— Оставь его на ночь, на утро получишь жемчужинку.
— Задница, — ругаюсь, стараясь при этом не улыбаться.
Его руки обвиваются вокруг моих плеч.
— И, кстати, чертовски хорошая задница.
— Моя или твоя?
— О, и твоя тоже. — Некоторые вещи никогда не меняются. Он всегда мог меня рассмешить. Мы потратили половину нашего времени, кидаясь друг в друга оскорблениями, и никто из нас за словом в карман не лез. На языке умников мы абсолютно равны.
Дэвис договаривается встретиться со мной через десять минут, и мы расходимся, пока я переодеваюсь. Лидия свернулась калачиком в кресле в углу с планшетом на коленях.
— Эй, чем ты тут занимаешься?
— Читаю, — пожимает она плечами, откладывая планшет в сторону. — Как прошла Олимпиада?
— Мне так много нужно тебе рассказать, но надо сначала переодеться. Дэвис будет через секунду. Мы собираемся поужинать вместе. Ты была здесь весь день?
— Кажется, это была лучшая идея.
— Пойдем с нами, — приказываю я, натягивая джинсы.
— Нет, мне и здесь неплохо. — Она подходит к кровати и растягивается на животе.
Прежде чем я успеваю ответить, раздается стук в дверь, и Дэвис входит.
— Привет, Лидия, как ты? — спрашивает он.
— Отлично, — отвечает она.
— Буду через секунду, — говорю ему и закрываюсь в ванной. Я быстро споласкиваю лицо и поправляю волосы. Уверена, что ресторан, который мы выберем, не будет модным, но пляжный, бомжеватый образ — не самая лучшая идея. Когда возвращаюсь в нашу комнату, Лидия натягивает туфли.
— Я пригласил Лидию присоединиться к нам, — объясняет Дэвис с улыбкой.
— Рада, что ты передумала, — говорю ей.
— У тебя очень настойчивый парень, — Лидия косится на меня, качая головой.
Мой первый порыв — отрицать, что он мой парень, но я не хочу показаться стервой, так что пропускаю это мимо ушей.
— Иногда это даже хорошо. Тебе нужно выбраться из этой комнаты и немного развлечься.
Небольшая улыбка проскальзывает на лице Лидии, когда мы спускаемся по коридору, и Дэвис оказывается между нами, беря каждую из нас под руку. Он провожает нас до своей машины, и через несколько минут мы паркуемся возле итальянского ресторана.
— Я почти не контролирую себя, когда дело доходит до блюд итальянской кухни, — замечаю я. — Мне точно предстоит набрать пяток лишних кило.