По закону вселенской подлости (СИ)

–Ну, вы и…, – тут дыхание от злости перехватило, но я всё же смогла из себя выдавить парочку непечатных гергианских ругательств, которые ёмко и точно охарактеризовали степь подлости этих мерзких типов и поставив под сомнение их половую ориентацию.
Столь не лестно охарактеризованные личности смерили мене хмурыми взглядами и, не сговариваясь, подхватили ИРЭКа с двух сторон под руки и потащили прочь. Стоило им только покинуть мою каюту, как дверь закрылась и заблокировалась. Прелесть-то какая! Они уже панели разобрали и до ручного управления добрались.
Исходя от бессильной злобы, я металась из угла в угол каюты, в безуспешной попытке успокоить нервы, пока не вспомнила про таблетки однажды меня выручившие. Почти выручившие. В этот раз я конечно дозу превышать не буду, мне просто необходимо привести мозг в рабочее состояние, не отвлекаясь на лишние эмоции. Блистер обнаружила на тумбочке возле постели, разломила таблетку на четыре части и одну тут же проглотила, чуть не подавившись в процесс, так как заметила, что на внутреннем экране маски, которую я от комбеза отстегнула, как только на корабль зашли, и на одеяло кинула, мигает сообщение. Протянула руку, схватила и прочитала два слова, которые ИРЭК видимо, отправил за пару мгновений до того, как вырубили искин. «Цепь запущена» – гласило сообщение.
–ИРЭК, я тебя люблю! – не удержалась от прочувствованных слов, хоть и знала, что он меня теперь слышать не может.
В тот момент я впервые возблагодарила проведение за то, что мой аватар порой принимает решения, не посоветовавшись со мной. Сейчас это решение пришлось, как нельзя кстати! Стоило только осознать, что появился путь к спасению, как в голове «щёлкнул» таймер обратного отсчёта. Но не успела я порадоваться, как за дверью моей каюты разразился скандал, не предвещавший мне ничего хорошего.
–Какого чёрта ты оставил её одну в каюте?! – орал Дим, словно меня оставили наедине с атомной бомбой. – А если там у неё взрывчатка или ещё один бластер! Ты об этом подумал?!
–Дима, давай ты не будешь повышать на меня голос, – не крича, а чуть повысив голос, почти любезно предложил гир Вернев, а потом ехидно поинтересовался. – А ты предлагаешь её за собой таскать? Может ещё наручниками к себе приковать?
–Таскай или прикуй, если не уверен в том, что можешь контролировать эту девчонку! – не поддался на подначку гир Сери. – Мне всё равно, лишь бы она была на глазах!
–Ты параноик, Дима, – припечатал Алек Вернев, но продолжать конфронтацию не посчитал нужным и решил пойти на компромисс. – Ладно, я захвачу её с собой, а вы с Егором отправляйтесь на полигон. Не будем тратить время.
–На связь не выходите, вдруг засекут, – успокоившись, напутствовал он Алека и, судя по всему, ушёл.
–Ари, идём со мной! – позвал землянин, стоило только запору щёлкнуть, а двери открыться. – И не спорь! Мне некогда с тобой припираться.
Выбора нет, придётся идти. Выдохнув сквозь сжатые зубы, направилась к мужчине, ожидающему меня в коридоре. Как только я вышла, меня бесцеремонно сцапали за предплечье и потащили за собой, как капризного ребёнка, по пути всё же соизволив рассказать, куда мы направляемся и для чего.
Как оказалось, мы идём к первому ангару, внутри которого как раз и находится аварийный вход в лабораторный комплекс. Гир Вернев собирается «обезоруживать» систему охраны и вскрывать гермоворота, а мне в этом мероприятии отводится роль наблюдателя и немешателя, на последнее был сделан особый упор. А я что сама себе враг? Помешаю этому гаду, он в кодах ошибётся и всё – дедуле будет уже не нужно спешить на моё спасение, а всё же хочу, чтобы меня спасли.
–Ты меня поняла? – обернувшись, очень строго спросил Алек, глядя на меня как препод по лётной подготовке на экзамене.
–Угу, – буркнула я и ехидно добавила. – Буду сидеть в сторонке и оказывать моральную поддержку. Могу кричалку придумать, если хочешь, типа «Давай, не зевай!». Ну, как?
–Спасибо! – скривившись, поблагодарил наниматель и добавил на всякий случай. – Обойдусь без кричалок. Просто сиди и молчи.
 
–А попрыгать можно? – решила уточнить. – Мало ли, сколько ты там провозишься, вдруг я всё себе отсижу.
–Нет, – отказал мне в такой малости гир Вернев и, смилостивившись, предложил, – но можешь прогуляться по ангару, только меня заранее предупреди и ничего не трогай. Хорошо?
–Да без проблем, – заверила его, отметив, что мы уже у шлюза, рядом с которым лежит нечто похожее на ремонтный чемоданчик.
Подхватив пластиковый короб с удобной анатомической ручкой, землянин выпустил на мгновение мою руку, чтобы открыть шлюз, но стоило створкам разъехаться, как меня снова потащили за руку вперёд, прочь с моего корабля. Шлюз за нашими спинами закрылся, и мне стало очень неуютно.
Времени, с того момента, как я и ИРЭК закончили свою вылазку прошло немного, наверное, не более часа, так что до восхода оставалось ещё как минимум четыре с половиной часа. Самая темень! И как Вернев собирается искать ангар без приборов ночного видения или фонарика, на ощупь что ли? Нет, я не согласна ломать ноги на пару с ним!
Ломать ничего не пришлось. Гир Вернев слегка встряхнул чемоданчик, вся торцовая часть которого превратилась в сплошную светящуюся панель, освещающую пространство впереди нас на десяток метров. Как продуманно! Поумиляться чужой предусмотрительности мне не дали, потащив меня за собой, как капризного ребёнка из отдела детских игрушек, но я в отличие от ребёнка не орала, не упиралась и не заливалась слезами. Я считала. В моей голове с громкими щелчками вёлся обратный отсчёт, а стоило отвлечься, то перед глазами появлялись призрачные часы. Ни о чём другом я думать не была способна, хотя через пару минут поняла, что ошиблась. Любопытство наше всё! И когда Алек со мною на прицепе добрался до нужного ангара, отпустил мою руку и, усевшись прямо на бетон, открыл таинственный чемоданчик, я встала за его плечом и принялась с любопытством разглядывать нутро.
Содержимое чемоданчика меня озадачило. Всё пространство занимала многоячеистая конструкция, плотно забитая узкими металлическими пластинами непонятного назначения, верхняя часть представляла собой сенсорный экран. К пластинам землянин пока не притрагивался, а вот на тёмный экран положил раскрытую ладонь, дождался подтверждения сканирования, затем нагнулся, позволяя сканировать сетчатку глаза, только после всех процедур появилась стандартная картинка загрузки системы. Интерфейс программы автоматически запустившейся после загрузки мне был незнаком и, постояв ещё чуть-чуть, наблюдая за манипуляциями Алека с ней, потеряла всякий интерес к происходящему. Отдалившись от мужчины на расстояние трёх шагов, присела на корточки и принялась ждать, когда произойдёт хоть что-то достойное внимания. Отходить дальше от гира Вернева побоялась, ночную тьму едва разгоняли тусклые посадочные огни, а фонарик в торце чемоданчика автоматически погас, как только его открыли. Немного света давал и экран, над которым колдовал мой наниматель, хотя его было правильнее теперь назвать пленителем.
Минут десять ничего не происходило, и я даже немного расслабилась, настроившись на длительное ожидание, как вдруг по периметру ворот ангара зажегся ярки, белый свет, а громкий щелчок магнитных запоров возвестил о том, что дверочка открылась. Вздрогнув от неожиданности и умудрившись усесться попой на бетон, в священном ужасе смотрела, как землянин вынимает одну из пластин, что лежали в чемодане, и неспешным шагом направляется к вратам. Когда он подошёл вплотную к ангару, на правой створке появился мерцающий контур панели управления или возможно ещё одного дополнительного замка, но с моего места было не разглядеть, а подходить ближе я не решалась, памятую о многоступенчатой защите данного объекта.
Гир Вернев вставил пластину в считывающее устройство, после чего приложил к панели, подсвеченной контуром, ладонь и дал отсканировать сетчатку. Стоило лучам сканера погаснуть, как ворота ангара медленно и беззвучно разъехались в стороны, освобождая проход. Внутри огромного помещения неспешно загорались световые панели на потолке и подсветка на стенах, но мужчина словно бы потерял к ангару интерес. Он развернулся, подошёл к открытому чемоданчику, захлопнул крышку и выразительно уставился на меня, всё ещё протирающую бетон своей попой.