Свихнуться без тебя

Вор также не знал, будут ли еще заказы, но готов был свинтить в темноту, оставив коллег выпутываться из того дерьма, куда они угодили. И никак иначе. Этот воистину умный трус просто смотрел в самое сердце. Одно дело медленно втекало в другое и выливалось в третье. И где это все берет начало, я пока не разобралась. Полагаю, что во дворце. Но в какой период?
Прозвища преступников мне пока ни о чем не говорили, а вот Кай о них наслышан. Цепочка выстраивалась такая.
Кто-то заказал убийство виконта, а его любовница просто подвернулась под руку. Возможно, сделала глоток из его бокала. Он что-то знал, или же покрывал заказчиков, или состоял с ними в тандеме. Это только предстоит выяснить. Что-то тут нечисто.
Взрыв в департаменте, возможно, — совершенно иное дело, и я думаю, что это была попытка испугать пришлых. Меня и Габриэля.
Циркачи воруют артефакты, скорее всего, для какого-то древнего ритуала, потому что не знаю ни одного, где фигурирует столько предметов.
Осталось выяснить, чего добиваются заказчики, и вычислить их.
Поймать воров, когда хотя бы станет ясно, к чему стремятся их наниматели. И тут, главное, действовать осторожно. В труппе есть главный, который обезопасил себя и вплел в ауру друзей заклинание уничтожения. Сомневаюсь, что Арджо сам вызвался его испытать.
И еще покоя не дают принц и принцесса. Может быть, тут просто инцест, а может, что-то более серьезное. Утверждать не берусь, потому что странно думать, что эти двое будут идти против страны и родителей. Если подтвердится, что Роксана также была любовницей принца, то версия об убийстве из ревности будет иметь место. А пока она лишь фигурирует на заднем плане.
Перед моим носом щелкнули пальцами.
— Да не слышит она тебя, — с набитым ртом промычал Гейб. — Когда думает, это все… Погружение в себя, бла-бла-бла…
Схватила последнее печенье из тарелки и кинула в напарника.
— И как в тебя столько влезает-то? — вздохнула. — Вас совсем не беспокоит это?
— Мы не женщины, чтобы париться заранее.
— Гейб! — рявкнула я. — Понимаешь ты все, просто опять придуриваешься. Завтра, точнее, уже сегодня, иди к своей любовнице и выясни все и про всех. Сплетни… Можешь по служанкам пройтись.
— Я, по-твоему, мужчина легкого поведения?
— Ты — мой подчиненный, поэтому считай мою просьбу приказом. — Я сладко улыбнулась.
— Вот так вот, Кай. Защищаешь женщин, любишь их, стираешь портки за ними… А потом бац — и власть ударяет в голову…
Я залпом выпила холодный чай, дожевала конфету.
Повернула голову и посмотрела на часы:
— У меня три часа на сон. Будете шуметь — прибью. Кай, у тебя выходной, можешь праздник отметить в стае. Гейб, утром марш во дворец или где вы там забавляетесь.
— Мы предаемся высокому искусству!
— Главное, чтобы это искусство потом мне боком не вышло, — огрызнулась я. — Все, давайте. Жду отчета.
Поднимаясь по лестнице, слышала, как друг жалуется волку:
— Когда она включает стерву, то просто невыносима. А когда начальницу — то хочется прибить. Все-таки жених попортил ее. Окончательно и бесповоротно. И ладно бы только физически, так нет же! Себе подобную сотворил! Изверг! Меня посылать танцевать на простынях ради информации!
— Не с мужчинами же! — рыкнула я и притворилась, что дальнейшего разговора я не слышала.
Габриэль
Праздник урожая считался в Лиссарде одним из важных событий года. В этот день на всех главных площадях страны подносили дары богам. Уверяли, что чем добротнее справишь этот день, тем лучше будешь жить весь последующий год.
Дома украшены цветами, фруктовыми корзинами и овощами. Торговые прилавки ломились от яств. Их можно было съесть, а можно было положить к большущему стогу сена.
Его, по обычаю, сожгут, распевая незамысловатую песню о прошении и благодарности. На улицах играли музыканты, дети, смеясь, носились по улочкам.
Габриэль впитывал в себя южную атмосферу, но скучал по снегу, по холоду, по дому.
В гостях хорошо, на задании весело и интересно, а в родной постели уютнее всего. Барс всегда придерживался правила: «Разделяй и властвуй».
 
И именно сейчас он собирался его нарушить. Ни разу в своей жизни Гейб не использовал постель ради достижения цели.
И его бесила твердая уверенность Эри в успехе. Словно для него так просто — взять переспать и выудить информацию. Он был не из тех мальчиков, которые работают в этой сфере услуг. Но фон Эрох считала, что раз друг слаб на передок, то можно и попользоваться.
Сегодня был первый раз, когда оборотень не смог отказать и готов был врезать себе по заднице за мягкотелость.
С пышечкой он договорился встретиться в ее апартаментах. Она любила продолжительные ласки, обнимания, неторопливый завтрак или же обед. Тягучая, приятная южная женщина.
Но это лишь маска, под которой скрывается расчетливая стерва. На других барса не тянуло. Увы.
Пышка, или Натаниэлла, была сестрой императрицы. Овдовела давно и больше замуж не выходила, как ни настаивала на этом ее родственница. Элле было удобно жить во дворце, а жизнь там всегда бьет ключом.
Гейб прошел во дворец со стороны слуг и тихо пробрался в апартаменты.
Его заметили стражники, но не придали значения. Как и служанки, которые хихикали за его спиной.
Все знали, что он любимчик Натаниэллы. Гейб сам радовался этому… Но сегодня от этого было как-то горько.
Постучал, открыл дверь, вошел.
Запах ванили ударил в нос, и барс втянул его в себя. Вкусно. Чем ему и нравилась Элла: от нее пахло едой.
Сладкие духи так же впервые в жизни не тревожили обоняние.
Элла лежала на широкой кровати, прикрывшись алой простыней. Ее золотистые волосы небрежно рассыпались по плечам.
Женщиной она была сдобной. Формы везде — что надо. Так сказать, боги щедро наградили.
— Э-э-эль, — томно протянула она.
Гейб широко улыбнулся. Отчего-то Элла решила сократить его имя. Слишком даже сократить.
— С праздником, ванильная пышечка. — Он облизал губы, подошел к кровати и запрыгнул к нагой женщине. — Не представляешь, какие выдались у меня ночи…
— Вероятно, слишком скучные без меня.
Кокетничать она умела, как и брать быка за рога.
— Ты права. А теперь давай развеем скуку и отпразднуем как полагается.
Подмял Натаниэллу под себя и впился в ее рот, мечтая, чтобы Эри со своим заданием провалилась под землю.
Через продолжительное, по меркам барса, время они лежали в постели и разговаривали.
Элла любила помечтать, что отправится с ним в Винсен и покажет, как южные дамы отличаются от северянок. Гейб лишь посмеивался над наивностью Эллы. В его понимании все девушки были прекрасны. Каждая по-своему и каждая для своего мужчины.
— Тяжело это — встретить пару, не так ли?
Она не в первый раз заводит разговор о парности.
— Понятия не имею. — Гейб прикусил губу. — Я еще не встретил ее. Но могу сказать, что и не хочу.
— Я тебя понимаю. Негоже связываться с теми, кого послал бог, а не выбрало сердце. К счастью, во мне почти нет магии.
— Да, осведомлен, что император встретил пару среди обедневшего дворянского рода магов.
Элла рассмеялась:
— Тогда наша семья словно ожила! Балы, приглашения в высшее общество, образование, выгодный брак для меня и младшего брата. Эмилии повезло. Но я всегда страшусь своей участи.
Тут она лукавила. Ничего она не боялась. Женщина наслаждалась разгульной жизнью и сейчас играла роль лани. Ради его инстинктов защитника. Мастерски обрабатывала. Точнее, пыталась. Но какой-нибудь неопытный юнец мог вполне клюнуть на наживку и заглотить крючок.
 
— У тебя красивые племянники, — невпопад буркнул Гейб, не зная, как начать постельный разговор о сплетнях.
— Одетта любит косметические процедуры. Каждый день отмокает по часу в бадье с молоком, мажет какой-то дрянью лицо и выдергивает пинцетом волосы. А Коэль… Он повернут на политике.