Рождение Веры (СИ)

— Доброе утро, Роза, что разбудило тебя в такую рань? — с деланным равнодушием проговорила Вера, потягиваясь и зевая.
— Доброе?! Ты называешь его добрым?! Ты это видишь? — и Роза показала рукой на волосы.
— Фант-а-астика-а-а… — Вера театрально соединила руки на груди. — Просто фантастика! Чудо из чудес! Как называется? Зря я вчера отказалась.
— Фантастика? Фантастика? Ты в своём уме? Офонарела что ли, надо мной опыты ставить?! Химера болотная! — визжала Роза, тряся головой, а Вера медленно обходила её, разглядывая получившийся шедевр.
А там было, что рассматривать. Волосы Розы свалялись колтунами, отдельные пряди торчали в разные стороны и покачивались от каждого дёргания хозяйки… А цвет… Цвет невозможно описать одним словом. Шоколадные пряди по кругу были украшены тёмно-зелёными пятнами вперемешку с бордовыми и фиолетовыми.
Особенно бросалась в глаза широкая зелёная полоса на лбу вдоль роста волос, всё лицо Розы окаймлял цветной обруч. Если приглядеться, то можно было заметить и фиолетовые разводы на висках, жёлтые пятна на лбу.
— Розочка, ты варила, а я виновата осталась. Откуда такие претензии? А химера — это оскорбление. Могу и в суд подать. Как раз подготовлюсь к экзамену по судебной речи. Я же не говорю, что ты — просто вылитая кикимора. Такой успех в твои-то годы, — ёрничала Вера, не сдерживая смеха.
— Ах, ты. Да я тебя. Сейчас ты у меня… — пыхтела Роза. Девушка пыжилась выкрикнуть угрозы пострашнее, оскорбления позабористее, но от расстройства фантазия отключилась. Она махала руками и открывала рот, как рыба, выброшенная волной на берег. — Верка, кто на меня такую страшную теперь посмотрит?
Роза упала ничком на Верину кровать и безутешно разрыдалась. Она выла, издавая гортанные стонущие звуки, настолько громко, что к приоткрытой двери стали подтягиваться соседи. По мере роста толпы всё больше сыпались вопросы: «Кто-то умер?», «Что там за клоун?», «Кто кипишует с утра пораньше?», «Изольда съехала, а цирк остался?», «Она Вере полномочия передала?», «Так кто там такой зелёный? Или синий?», «Почём билеты на утренний спектакль?»
Все реплики доносились до Розы. От каждой из них вопли становились интенсивнее, рыдания более горючими.
Комната постепенно стала набиваться народом.
— Чего уставились? — пробормотала Роза, присаживаясь и пряча лицо за подушкой.
— Роза, ты же сама спросила, кто посмотрит. Смотри, у тебя сегодня просто аншлаг, — съехидничала Вера. Впрочем, запрятанная совесть всё же нашла лазейку и начинала тюкать по макушке.
— Ладно, хватит пялиться. Всё у нас нормально. — Вера перегородила обзор случайным зевакам. — Посмотрели? Оценили? Вот вам лист. — И она вручила бумагу с ручкой стоящей в дверях девушке. — За дверью записывайтесь в порядке живой очереди…
— На что записываться? — не поняла студентка.
— Как на что? На покраску. Стоит сто рублей. Эксклюзив, будете уникальными и узнаваемыми. А теперь за дверь. Не мешайте нам красоту продолжать наводить. Будет сюрприз. Давайте, идите, куда шли. — Она выталкивала соседей из комнаты, постепенно закрывая дверь.
— Куда я теперь в таком виде? ЭТО не смоется, не перекрасится. Теперь только парик… Или… или… — Всхлипы мешали Розе произнести приговор самой себе. — Налысо-о-о-о…
Роза заголосила с новой силой.
— Розка, у тебя была бы ведь всё равно целая палитра на голове. Ну что ты так расстроилась? Давай поспорим, что завтра пол общаги так накрасится, а другая половина придёт к тебе за варевом. Ты его запатентуй, оформи торговую марку, — примирительно произнесла Вера. — Меня в долю не забудь взять.
— Да иди ты. Как мне теперь… — прозвучало откуда-то из-под подушки. — Вер, это правда не ты? — Роза всхлипнула, вытянула разноцветную прядь перед глазами. — Я думала, что опять ты. — Выдохнула: — А это не ты. А кто тогда? Не знаешь? — Роза отбросила подушку в сторону.
От увиденного у Веры открылся рот от удивления: на наволочке оставались всё те же цветные мазки, словно по ней водили кистью с акварельными красками. Тянуть было некуда. Надо срочно спасать своё постельное, а за одним и всю общагу от воплей несчастной горемыки. Она позвонила Барби:
 
— Привет, какими судьбами? — ответила девушка. На заднем плане кто-то ворчал, наверное, Жека.
— Привет, помощь твоя нужна. У Розы крайне неудачное окрашивание случилось. Ты говорила, что у тебя есть супер-крутой мастер, способный спасти в самой безнадёжной ситуации. Вот это именно наш случай. Поможешь к ней попасть?
— Ладно. Как узнаю, когда она свободна, дам знать. Игнату привет.
«Они что, сговорились? Что Игнат такого учудил, что они все про него говорят?» — размышляла Вера.
Роза тем временем подуспокоилась. Она протирала опухшие от слёз веки, размазывая краску по лицу. Теперь девушка была похожа на зомби с тёмными кругами под глазами и на щеках.
— Проблема практически решена. Можешь выдохнуть, — сказала Вера, а сама вздохнула: — Роза, а ты краску для постельного не изобрела случайно?
Глава 20
Суббота. Утро. Вера соскочила с кровати в шесть утра. Приятное волнение не давало девушке сидеть на месте. Она быстро оделась на пробежку. Телефон решила не брать, чтобы не смотреть каждые пять минут.
Весна вовсю хозяйничала целыми днями и спокойно почивала ночами, поэтому все дорожки напоминали конькобежные треки. Ноги разъезжались, как у пьяной лошади. Вера махала руками, словно отрабатывала движения для баттерфляя.
Девушка с опаской поглядывала по краям тротуара, где опасно сверкали почерневшие пики вчерашних проталин. Они были похожи на стекольные осколки. На их гранях сверкали первые солнечные лучи.
Закончив свои старания-мучения, Вера поплелась в общагу. Чтобы удержать равновесие во время утреннего паркура, потребовалось много сил. Болели мышцы рук, словно она бежала на них, а не шла ногами.
Вера взглянула на часы. Прошло всего полчаса. Как бы ещё потянуть время? Недолго думая, она отправилась в душ, прихватив с собой косметичку, полотенце и мыльно-рыльный набор, включающий в себя губку, апельсиновый гель для душа, шампунь, кондиционер для волос и молочко для тела с ароматом кокоса.
«Надо каждое утро так вставать. Никого, какая благодать. Всё только моё. И нет Розки, которая любит прятать у меня одежду», — произнесла, осматривая пустую душевую.
Девушка решила по полной насладиться уединением. Ей показалось, что она простояла под душем не меньше получаса. Но или часы сломались, или делала она сегодня всё слишком быстро.
Выбила полотенцем воду из волос, энергичными массирующими движениями втёрла в кожу молочко. Надела самую любимую рубашку и посмотрела на себя в зеркало.
Веснушки, которые прятались на зиму, стали проявляться, добавляя шарма её милому личику. Нанесла на веки светло-зелёные тени, а на ресницы тёмно-зелёную тушь, отчего её глаза из серо-зелёных стали зелёно-серыми. Покрутила головой вправо, влево, приподняла подбородок, поиграла бровями. Собой осталась вполне довольна — хороша, ничего не скажешь.
Снова глянула на часы. «Вас что, заколдовали? Наверно, пора батарейку менять», пробурчала она. Взяла чайник и отправилась на кухню.
Там на панели плиты горел таймер. Время было такое же, как и на часах.
— Семь утра. Не может быть…
Девушка подождала, пока чайник закипит, и вернулась с ним к себе в комнату. Завтрак решила сделать сладкий: хлеб с маслом щедро полила смородиновым вареньем. Щедро откусывала и припивала чёрным чаем без добавок. В уголках рта появились тёмно-фиолетовые капли, которые ничуть ей не мешали, а только развивали аппетит. Всё равно никто не видел, можно было и посвинничать.
Во время завтрака волнение стало отпускать. Веки потихоньку смежались. Девушка отложила третий недоеденный бутерброд, оставила чай в кружке остывать, протёрла рот салфеткой и решила прикорнуть минут пятнадцать.
Второй раз Вера проснулась быстро — от стука в дверь. После её разрешения войти на пороге появился букет фиолетовых цветов, а за ним Роман в смокинге.