Пунктир (СИ)

— Милейший Азирафель, да ведь вы уже давно служите Злу, — Вельзевул вернула ему улыбку. — Конечно, не шесть тысяч лет, но полсотни наберется. Напомните, пожалуйста, когда вы впервые передали Кроули святую воду?
Ангел побледнел.
— Причем тут?..
— При том, что ваш друг Кроули отнюдь не цветочки ею поливал, — в голосе княгини Ада не осталось ни следа мурлыкающей ласки. — Он использовал ее для убийства собрата. А затем вы опять снабдили его святой водой, и Кроули убил Дагон — мою верную помощницу, дельную и энергичную демоницу. У которой, между прочим, осталось двое детей. Станете ли вы утверждать, будто не знали, какое применение для святой воды нашел ваш друг Кроули?
— Уже не стану…
— А теперь вы помогаете ему плодить хаос в мире смертных. Конечно, действуете с самыми благими намерениями, но они вымостили вам прямую дорогу сюда.
— Боюсь, я злоупотребляю вашим гостеприимством, княгиня, — Азирафель встал. — Позвольте мне откланяться.
— То есть вы по-прежнему отказываетесь от моего предложения? Да, формально вы не падший, но на деле мало чем отличаетесь от вашего друга Кроули.
«Если она еще раз назовет его так, я не выдержу… Господи, помоги мне!» — мысленно ужаснулся ангел, но вслух сказал только:
— Я… я подумаю.
Вельзевул, продолжая сидеть, широким жестом обвела комнату.
— Учтите, в случае согласия это все будет вашей повседневностью. Лучшие блюда, тончайшие вина, искусство, красота… И можете не считать себя падшим, если уж так не хочется, мы в Аду смотрим на многие вещи куда шире, чем эти, в Раю. Кстати, вас же с позором оттуда выперли, верно? Оставили без поддержки, без защиты, — она в насмешливом сочувствии покачала головой. Светлячки над ней сложились в кукиш, мигающий, как неоновая вывеска. — С одиноким ангелом всякое может случится. А герцог — третья по значимости фигура в преисподней. Вот как ваш друг Кроули заботится о вас, я даже завидую…
— Перестаньте его так называть!!!
— Отчего же? Разве он вам не друг?
Азирафель чуть не плакал. Стыд и ужас рвали его на части. Кукиш превратился в стрелку, указывающую на дверь. Вельзевул поднялась со своего места.
— Что ж, подумайте над моим предложением, но на мое долгое терпение не рассчитывайте.
— Вы не сможете заставить меня выполнять вашу волю!
— Неужели? Минуту назад по моей воле вы отреклись от лучшего друга, — она неприятно рассмеялась. — Не обольщайся насчет себя, мой милый ангел.
Обратный путь по дворцу был далеко не таким приятным. Княгиня молча проводила его до подъезда и проследила, чтобы он сел в карету.
Теперь бархат обивки казался Азирафелю иголками, а подушки и сиденья сделались точно каменные. В топоте копыт, шелесте колес, криках кучера чудился злой смех: «Отрекся! Падший!»
Гулкий взрыв, раздавшийся позади, и яркое зарево, осветившее карету, заставили его отвлечься от мучительных мыслей. Рискуя выпасть, Азирафель приоткрыл дверцу и увидел, что прекрасного дворца и парка больше нет: на их месте поднялась до черных небес стена огня. Ад возвращал себе привычный облик.
* * *
Кроули незаметно для себя самого задремал, засмотревшись на сияющую сферу. Разбудил его цокот копыт: с небес спускалась сногсшибательная карета, запряженная четверкой лошадей.
Экипаж остановился напротив магазина, лакей открыл дверцу и из нее вышел Азирафель.
— Ангел! — радостно завопил Кроули, вываливаясь из машины. — Где тебя носило?!
Тот ничего не ответил, как-то странно посмотрел на демона, молча отпер дверь и вошел внутрь.
— Азирафель, ты где был? — Кроули смерчем ворвался в магазин. — Я весь Лондон оббегал! Всю преисподнюю!
— На ужине был. У Вельзевул. — Азирафель цедил слова точно через силу. — Она предлагает мне стать герцогом Ада. Говорит, твоя идея. Это правда?
— Ты с ума сошел? Нет, конечно! Я все объясню…
Демон подошел ближе, но ангел отстранился.
— Ты убил Лигура и Дагон. Использовал мою святую воду.
— Да, но я защищался!
— Ты вынудил меня помогать Злу.
Кроули попятился. От Азирафеля вдруг пахнуло небесным холодом.
 
— Ты помогал не Злу, а своему другу…
— Друзья не устраивают подлости и не заманивают в ловушку. Вельзевул все рассказала мне.
— И ты веришь ей?! Ей, не мне?!
— Ты уже обманывал меня. Разве не так?
Кроули сделал еще шаг назад. В магазине, где горели все лампы, отчего-то потемнело.
— Так… У тебя хорошая память, ангел. Напряги ее, может вспомнишь еще что-нибудь.
Он повернулся и вышел из магазина. Мгновение спустя в витрину что-то ударилось, раздался звон разбитого стекла и под ноги ангелу подкатился шар, обернутый черно-золотой бумагой.
Где-то за дверью рыкнули электрогитары, Меркьюри крикнул надрывно «Show must go o-on!», завизжали покрышки и все стихло.
Сквозь дыру в витрине задувал сырой ветер. Азирафель стоял, словно оглушенный, его мутило, но на этот раз не потому, что вновь надышался дрянью: она, оказывается, таилась в нем самом. Вельзевул лишь умело взбаламутила ее на дне его души. Однако, немало накопилось…
Что он сейчас наговорил? Да, демон когда-то схитрил с монеткой, чтобы остаться в городе и не трястись в седле, но то был один-единственный случай! Зачем, ради всего святого, зачем понадобилось вспоминать этот ничтожный эпизод?!
В носок ботинка что-то толкнулось. Ангел поднял увесистый шар, за которым по полу тянулся след из осколков витрины. Бумага соскользнула с гладких боков, за стеклянной стеной взметнулась снежная буря…
«Знаешь, как я называю твой книжный магазин? «Место, где свет». Не гаси его, Азирафель…»
Крохотное солнце, сиявшее сквозь пургу, мигнуло и погасло. Маленький, занесенный снегом дом в застеколье теперь выглядел таким же пустым и темным, как и его прототип в большом мире.
Вал обжигающего раскаяния швырнул Азирафеля к дверям. Скорее просить прощения, потребуется — умолять, и пусть он хоть трижды демон и пособник Зла, это все только слова, пустые, глупые слова…
Уже схватившись за ручку, Азирафель еще раз взглянул на шар, оставленный на столе, на скомканную подарочную упаковку, сердито стукнул себя кулаком по лбу и побежал в заднюю комнату. Через несколько минут появился вновь с прямоугольным свертком, и, щелкнув пальцами, исчез прямо из магазина.
От пронзительного дребезжания звонка у ангела заныли зубы, но он не убирал палец с кнопки, пока демон не открыл дверь. Очков на нем не было, глаза смотрели с подлинно змеиной холодностью.
— Прости меня, я дурак и свинья, — выдохнул Азирафель.
Ничего не ответив, Кроули убрел обратно в квартиру. Азирафель пошел за ним, прижимая к груди сверток, как младенца, и бормоча:
— Она черт знает что про тебя наговорила… на меня будто помрачение нашло… Конечно же, я верю тебе, Энтони…
— Энтони. Ну надо же.
Сунув руки в карманы, Кроули остановился перед интерактивной картой. Казалось, он поглощен изучением мельтешащих цифр и картинок.
— Ты делал для меня столько хорошего, вытаскивал из ужасных неприятностей, — продолжал ангел, глядя в неподвижную черную спину. — Ты лучший друг, самый верный, самый честный, а я говорил с тобой, будто какой-то Агриэль…
— Всего лишь как высокомерный райский засранец.
Азирафель тяжело вздохнул.
— И подарок ты мне сделал замечательный, настоящее чудо, — он робко дотронулся до руки демона. — Пожалуйста, прости.
— Кроме витрины я ничего не разбил? — Кроули повернулся, но смотрел в пол и хмурился.
— Ничего кроме моей глупости и гордыни, — улыбнулся Азирафель. — И я тоже принес тебе подарок.
Он зашелестел оберткой и протянул ему игрушечного клоуна размером с большую книгу — в черном костюмчике, с красным носом, желтыми озорными глазами и пестрым трехрогим колпачком на голове, из-под которого выбивались ярко-рыжие вихры.
Кроули сжал упругое туловище игрушки. Хмыкнул:
— Бесхребетный идиот. Вылитый я.
— Не бесхребетный, а мягкий. И не идиот, а самый умный демон во всей преисподней, тут я полностью согласен с Вельзевул. Посмотри, у него и улыбка на твою похожа.