Расскажи мне сказку на ночь, детка (СИ)
Поздравляю, Осборн. Только что ты подарил тачку своей бывшей любовнице.
...Отлично, я уже мысленно разговариваю с Чарли. А еще до сих пор чувствую его заботливые объятия; мое лицо горит от ласки, а губы ноют от разочарования. Страшно признаться себе, но я, кажется, схожу с ума именно от того парня, от которого решила держаться подальше. Более того, я даже сделала первый шаг. Буквально умоляла...
Зарываюсь лицом в подушку и хнычу от бессилия.
У меня будто тормоза отказали, и я врезалась в стену по имени Чарли Осборн.
Стою оглушенная…
Влюбленная…
И об этом я не расскажу даже Аманде.
Глава 9
Четверги я люблю гораздо меньше понедельников. Особенно когда в колледж нужно идти с высоко поднятой головой, а она клонится к земле. Мы с Мэнди приехали одновременно, и боевая подруга походкой от бедра вышагивает впереди, а я, ссутулившись, плетусь в прикрытии.
У входа трое одногруппников и местный шедевр по имени Картер, парень с заправочной станции, сбились в стаю недоволков. Они обсуждают явно нечто важное, вроде будущего фильма «Звездных войн», но сразу умолкают, стоит нам с Мэнди приблизиться.
Да ладно, ребятки, я же знаю, кто из вас в чате, список видела. Обхожу их, и вдогонку прилетает от Картера:
– Классно выглядишь, Ри!.. На двадцать тысяч!
И тихое гоготанье.
Вот придурки, детский сад. Плечи как-то сами собой расправляются, напоминая, что у меня стальной стержень внутри, а не позорный столб.
– Ой, Картер, у тебя пакетик с экстази выпал, – говорю, указывая на бумажку из-под жвачки у него под кроссовкой. – Снова наркотиками торгуешь? – а потом бодро машу невидимому гостю у него за спиной: – Доброе утро, сержант Салливан!
Картер мельчает на глазах, бледнеет, несмотря на извечный искусственный загар, а потом, отойдя от ужаса, кричит:
– Да чтоб тебя, бешеная!!! Катись ты знаешь куда?!
Мне вдруг становится смешно. Даже за приличную плату не решаются подойти к девушке, только и могут, что подкалывать, а потом обижаться. Бедный Чарли, ну и задачку я ему задала. Наших нежных, ранимых мальчишек ни деньгами, ни чипсами не приманишь.
Мистер Хопкинс улыбается всем входящим в святая святых, желая отличного дня. Любит он встречать студентов в холле, чтобы каждому раздать по доброму слову.
– В понедельник – выездной день, не забудьте взять достаточно воды, – напоминает директор.
Интересно, что бы он сказал, узнав, что я покупаю мужское внимание, да еще и за чужой счет. Лицемерка в квадрате. Будь я нормальным человеком, то послала бы Осборна к черту, заявила на него в полицию, как советовал Томми, и прекратила это все – то, что происходит между мной и соседом. Пошла бы к сержанту Салливану и выложила все как на духу об оскорблении личности и моральном давлении. Добавила бы, что и его собственный сын Майкл не постеснялся урвать выгоду, поступившись гордостью и короной.
Да, надо бы зайти в участок…
Но не могу.
Есть такая штука, как физика для влюбленных дур. Когда сила внутреннего сопротивления гораздо слабее силы взаимного притяжения. Чарли – магнит для меня. К нему тянется душа, не только сущность. Упирается лишь мозг, но он в меньшинстве – и поэтому у здравого смысла нет ни единого шанса, я вчера поняла это. Если бы затею с чатом устроил любой другой парень, я бы с ним больше ни разу не заговорила. А к Осборну вопреки логике бросилась на шею. Это нормально разве? Такое чувство, будто Чарли околдовывает людей. И собак, кстати, тоже: Лобстер полночи выл в сторону соседского дома.
У нас с Осборном по четвергам занятия не пересекаются, и во мне бурлит ядерная смесь любви-ненависти-тоски-любопытства. Проклятые единороги ослепли от «неизведанных доселе» чувств, вытоптали все живое и объявили голодовку, подлые твари. Утром мне кусок в горло не полез, и Джоанна массажер для головы принесла зачем-то, стараясь согнать тень печали с моего лица.
Но в обед в столовой все же заставляю себя поесть. Отщипываю мякиш от пресного сэндвича и слушаю шуточные рассказы Мэнди о том, как потратить десять тысяч фунтов – долю от маленькой лжи, которую собираюсь скормить Осборну.
– Сделай себе татуаж синего цвета на все тело и вставь клыки. Нет! Лучше нарасти волосы, как у Рапунцель, и…
– Привет, не против, если я присоединюсь?
Спокойный, уверенный голос Чарли сдувает Аманду с места. Сбегая, подруга бормочет:
– Конечно, садись! Мне… э-э… нужно туда, направо.
Чарли явился в столовую без пиджака, в брюках и светлой рубашке, с подкатанными до локтя рукавами. Весь такой прекрасный, что не могу вспомнить, почему он мне при первой встрече не понравился и показался обычным.
Ах да, я тогда была психически здоровой, не залипшей на ком попало.
Как ни в чем ни бывало запиваю сэндвич водой, делая вид, что счастлива.
Один взгляд на соседа – и искры из глаз, настроение в хлам. Сущность с вечера мечется, раненная и отвергнутая, а разум наспех выкладывает защитный барьер из острых кольев, готовый сражаться, как Ван Хельсинг.
– Даже не поздороваешься? – спрашивает Чарли.
– Я с тобой мысленно поздоровалась. Ты же телепат. Два месяца назад Санта-Клаус обещал мне зоопарк, и вот, ты купил мне стадо местных приматов. Не об этом ли мечтает каждая девочка?
Чарли откидывается на спинку кресла и закладывает руки за голову, глядя в потолок, а потом с мученическим выражением лица вздыхает и опирается локтями о стол.
– Ри, ты не просила свести тебя с парнем, любовью всей жизни. Тебе понадобилась срочная помощь с научным проектом.
– Да, но не финансовая, Чарли. Ты меня очень унизил.
– Прости, – говорит он примирительно. – Только давай будем честными до конца. А меня ты не унизила, предложив роль «сводницы»? А парней, с которыми хотела пообщаться? Они же для тебя не люди, а данные для исследований. Так пусть хотя бы компенсацию получат за участие в чужих разработках в качестве подопытных кроликов.
Вожу кончиком ножа по тарелке, ловя взглядом блики с серебристого металла, и ёжусь от внутреннего дискомфорта: да, меньше всего я думала о чувствах «подопытных», вроде Картера или Салливана. Наверное, слишком привыкла, что они все «свои», знакомые с детства мальчишки, с которыми я просто играю в очередную игру, без обид.
Нельзя так, конечно. Я бессердечная тварь, нет мне прощения…
Резко вскидываю голову и восхищенно смотрю на Чарли: какой же он все-таки манипулятор! Эдакий циничный борец за несправедливость. Перевел стрелки на меня, заставил покаяться и почувствовать себя стервой. Да, я не спорю, повела я себя отвратительно. Но Чарли упускает из виду суть: с людьми так не поступают, как он поступил со мной. Конечно, деньги творят чудеса, как и любой другой ресурс. И меня совсем не обидело то, что местные от скуки, а может, из любопытства дружно побежали в чат.
Нет, меня задело, что Чарли из лучших побуждений навязывает мне «истинную» реальность, в которой он и сам-то задыхается. В итоге он не помогает, а наоборот, упорно тянет в свой мир, где мы задохнемся вместе. Он будто кричит мне: раскрой глаза! И при этом протягивает черную повязку, чтобы я их себе завязала и покорно признала: да, действительно, темно, хреново…
Не дождешься, мой прекрасный «рыцарь наоборот».
Помог он, видите ли. Рубанул правдой, что деньги упрощают жизнь и все можно купить. Да уж, упростил! Запутал так, что не выпутаешься.
Но и объяснять все это Осборну нет смысла. Если он не чувствует, в чем разница между помощью и ударом в спину, то это не покажешь на пальцах азбукой жестов.
…Не знаю, откуда во мне сила воли. Что она такое, где ее источник? Почему так легко простить и пойти дальше? Может, потому что не люблю впустую тратить время, не знаю. Но я откладываю нож и спокойно уточняю:
– Ладно, не буянь. Лучше скажи, кто там следующий в списке.
У Чарли теплеет взгляд, уходит напряжение. А чего он ждал? Что я начну мстить? Смешной он. Я не отомстить собираюсь, а помочь нам обоим. Просто он об этом пока не знает.