2070 (СИ)

Я скосил глаза на Уззу. Она сидела неподвижно, словно статуя, и даже дыхание её не было заметно. О, эти чувства идеально подходили ей, готовой на всё для своей родины. Осознавала ли она, как сильны её чувства? Или же Узза специально делилась ими, чтобы мне было легче освоиться на Матер?
Минут через двадцать врачи отошли от экрана, и Калес произнёс:
— Никаких серьёзных повреждений у тебя, Узза, я не вижу. Небольшое истощение, но заслуженный отпуск, скажем, — он слегка нахмурился, — в недель десять это исправит. Я отправлю отчёт Совету, но сомневаюсь, что он будет против. В конце концов, до это никто так долго не был вдали от Матер. Что касается питомца, — он внимательно посмотрел на меня, а я ощутил, как Узза встревоженно напряглась, — то тут не всё так радужно. Организм сам по себе слабый, тут дело в расе, плюс целая смесь различных ядов и серьёзная рана. Тут нужен долгий курс реабилитации.
— Сколько? — жёстко спросила Узза, поддавшись вперёд.
— Реабилитация около года, — нехотя ответил Калес. — А в целом… Если лет пять проживёт, то это уже будет чудом. Есть выход, ты прекрасно знаешь…
— Почему так мало? — голос Уззы дрожал.
Я тупо смотрел перед собой, пытаясь осознать услышанное. Мне осталось жить… пять лет? Всего пять лет? Это казалось неправильным и нечестным.
— Вы ошиблись, — произнёс я и удивился тому, как безжизненно звучал мой голос. Узза резко взглянула на меня, и я увидел боль в её глазах. — Я не могу умереть.
— Послушай, Марк, — Калес сделал шаг ко мне. — Я понимаю, это сложно осознать. Но такое случается. Ты слишком долго ходил с отравлением и некоторые процессы невозможно уже обратить вспять. Есть…
— Марк, выйди, — Узза резко поднялась с кресла и подошла ко мне. Обхватила моё лицо ладонями и, наклонившись, тихо прошептала, чтобы никогда более не услышал: — Клянусь, я не позволю тебе умереть. Я придумаю что-нибудь! Но сейчас прошу, подожди меня в коридоре, пожалуйста.
Мне хотелось возразить, но я не посмел. В коридоре я прислонился к стене и медленно опустился на пол. О, как я ненавидел в эту минуту безумца Бала-Атана, отравившего меня! Что угодно отдал бы я, лишь бы прожить с Уззой долгие годы, не зная больше страданий и тревог. За дверью кабинета послышались крики: Узза и Калес о чём-то спорили, но я не мог разобрать ничего, кроме «судьба питомца» и «единственный выход». Сквозь дверь я ощущал злость и отчаяние Уззы. Невольно мне вспомнилась наша первая встреча. Тогда я и подумать не мог, что инопланетянка, клеймившая нас, как скот, станет самым важным существом в моей жизни. И плевать, что дело всё в непонятной мне связи, что меня насильно привязали к себе. Счастье, что я испытывал с Уззой, стоило того. И если бы мне предложили отказаться от участи питомца и стать свободным, я бы ни за что не согласился. Даже… даже если бы мне дали возможность прожить долгую жизнь.
Дверь отворилась и врезалась мне в плечо. Я поморщился от боли, но не шелохнулся. Узза огляделась и, заметив меня на полу, произнесла:
— Пойдём, Марк. Пора домой.
Я поднялся на ноги и последовал за ней, не задавая вопросов. Узза закрылась от меня, и я не мог понять, что она ощущала, и от этого становилось тревожно. Я надеялся, что она найдёт выход, отыщет вариант спасти меня от смерти, но что-то подсказывало, что тут даже она бессильна.
Не говоря друг другу ни слова, мы вернулись к флайеру. Аэлея, заметив состояние Уззы, не стала ничего спрашивать. Мы вылетели на очередную оживлённую улицу, но вскоре остановились: чуть дальше пешеходы переходила с одной стороны улицы на другую. Я повернул голову вправо, уже без особого интереса изучая новый для меня мир. Похоже, тут проходил какой-то праздник: одетые в чёрные наряды Иные танцевали на большой открытой террасе возле ярко освещённого здания, похожего на огромную спираль. Звучала музыка, торжественная и печальная, и, если бы мы задержались хотя бы ещё на минуту, я бы, наверное, не смог сдержать слёз.
Дорога до дома Уззы заняли около четверти часа. Флайер замер возле дороги.
 
— Была рада тебя увидеть, Узза, — произнесла Аэлея. — Надеюсь, в ближайшее время увидеть тебя у себя в лаборатории.
Узза кивнула и первой покинула флайер. Я попрощался с Аэлеей и последовал за хозяйкой. Парадные двери распахнулись, стоило нам подойти к ним, и мы оказались в небольшом холле. На стенах висели таблички с именами хозяев и номерами квартир, возле каждой имени была кнопка для связи. Напротив от входа расположились три двери, и Узза направилась к той, что была посередине. За ней оказался длинный и узкий коридор, в конце которого оказался лифт. Чтобы подняться на тридцатый этаж потребовалось меньше двадцати секунд. Лифт замер, но дверь не открылась. Узза приложила ладонь к панели возле кнопок с этажами, и через несколько секунд дверь загорелась рыжим и отворилась.
— Приложи руку, — велела Узза. — Лучше сделать это сразу, пока я не забыла.
Я повиновался. Узза стояла рядом и, когда на экране загорелось требование подтвердить добавление нового жильца, снова приложила ладонь к панели. Двери вновь вспыхнули рыжим.
— Теперь это будет твоим ключом, — произнесла Узза. — Конечно, я пока против того, чтобы ты покидал квартиру в одиночку, но мало ли что случится…
Я проследовал за ней. Прямо за дверьми лифта расположилась её квартира. Мы оказались в огромной комнате, превосходящей размерами типичный школьный спортзал. В дальней от входа части, на небольшом возвышении, стояла кровать. У той же стены расположился широкий шкаф из тёмного дерева и небольшой столик с зеркалом. Справа от входа стоял круглый стол, вокруг него двенадцать стульев. Левая стена была полностью прозрачная: опустив голову, можно было увидеть улицу, по которой мы прилетели сюда, а чуть выше, на уровне следующего этажа, был уже следующий уровень улиц. В доме напротив ярко горел свет в окнах, но у меня не было возможности увидеть тех, кто жил по ту сторону улицы. Весь пол устилал чёрный ковёр с длинным и мягким ворсом, и я представил, как будет приятно просыпаться по утрам и ощущать босыми ногами тёплую ткань, а не холодный пол. Изучая своё новое жилище, я отметил и картины, висящие на стенах: изображение скал, космоса, городских улиц.
— Ты удивлён, — произнесла Узза, наконец нарушив молчание. — Ты действительно думал, что мы живём в бараках или космических кораблях?
— Да, — признался я. — Мне казалось, что роскошь и богатство несовместимы с вашими убеждениями. Вы выдвигаете благо родины на первый план, забывая про себя, поэтому я и ожидал более аскетичного образа жизни.
Узза тихо рассмеялась.
— О нет, зачем? Конечно, квартиры отличаются расположением и размерами в зависимости от рода деятельности, но мы не видим ничего плохого в комфортных условиях жизни. К тому же, чтобы получить такие апартаменты, необходимо отслужить родине минимум семьдесят лет. Это что-то вроде благодарности за нашу любовь и верность.
— А что нужно делать мне? — с лёгкой тревогой спросил я.
— Пока ничего, — пожала плечами Узза. — Тебе нужно время, чтобы привыкнуть к новой жизни, а после сможешь начать работать или учиться. Конечно, могут возникнуть сложности, но, думаю, в одной из многочисленных лабораторий отдела по взаимодействию с инопланетными расами ты сможешь найти интересную тебе работу.
— А как же пять лет? — еле слышно произнёс я. Я страшился задать этот вопрос, но, обсуждая будущее, не мог его игнорировать.
— Забудь, — Узза подошла ко мне и осторожно взяла за плечи. Она спокойно и уверенно смотрела мне в глаза, и от этого сразу стало легче дышать. — Теперь это неактуально.
 
— Ты нашла способ?
— Сомневался во мне? — чуть насмешливо спросил Узза, чуть прищурив глаза.
Я в ответ рассмеялся и отрицательно помотал головой. Мне было легко и радостно, смерть отступила, Узза была рядом, а будущее теперь виделось захватывающим и спокойным.
  
Глава 19
 
На следующий день около двух часов Узза велела мне собираться. Нас обоих ждал некий Совет. Узза уверяла, что никаких проблем не будет, возможно, со мной даже говорить не будут, но я всё равно нервничал. Вчерашняя эйфория схлынула, и я теперь более спокойно воспринимал реальность.