Рекомбинация (СИ)
— Ты опять пялишься? А говорил о том, что нет у тебя целей!
— Да не пялюсь я, просто как… Это… человек новый передо мной…
— Только я не человек.
— Это тебя задевает?
— Напротив, я давно себя не чувствовала человеком, меня это наводит на давно забытые ощущения, они не плохие.
— Слушай, я вроде не долго с тобой в группе путешествиями увлекаюсь, но ты второе существо, кроме Джино, которое не хочет меня убить. Я тут подумал, тебе ведь некуда идти? Жить в лесу тоже не вариант, а сидеть на голодом пайке, как Джино не очень перспективно. Да не смотри ты так! Расскажу я тебе все, о чем он мне успел поведать.
Алана настороженно смотрела на меня, не понимая к чему я клоню. Я продолжил.
— Так вот, предлагаю тандем! Честно, я новый человек здесь и ничего не знаю, а ты будешь слишком одинока одна. Ты будешь помогать мне в освоении, а я взамен, попытаюсь избавить тебя от проклятья. — я выпер грудь вперед и стал похож на оборванного и лживого рыцаря в кавычках без страха и упрека. Обстановка разрядилась еще больше, как бы это провокационно не звучало, но я действительно начал думать о ее компании, а что-то отдать взамен найдется, хотя ничего и нет.
— Ч-что? Ха-ха-ха ха-ха, ты меня рассмешил, такой ерунды я давненько не слышала! Ха-ха-ха, ох.
Её звонкий смех раз носился по пещере, отражаясь и множась от стен, он был похож на смех моей сестры, когда она заливалась в раскате безудержного веселья.
— Незнакомец, ответь мне на вопрос. Чем я должна питаться? Я согласилась на смерть, отказавшись от мяса и с чего ты взял, что проклятье можно остановить? Сотни и сотни подобным мне, уходили в поисках лекарства от "чиу", как видишь, никаких изменений.
— Даже если так, то подыхать в лесу перспектива хреновая. Держу пари, что дорожных бандитов никто не отменял. Можно перекусить ими…
— Я тебе говорила о Катаклизмах? Тогда о каких грабителя ты говоришь?
— Ты сказала, что много лет провела в лесу.
— Забудем, подумаю над твоим предложением позже, сейчас нужно выбраться от сюда.
Она направилась к стене и ловко начала хвататься за выступ и заталкивать когти в щели, довольно быстро карабкаясь к противоположной стороне. Когда она встала на твёрдую поверхность, повернулась и махнула мне рукой, приглашая к себе.
Высоко, очень высоко, а пальцы не гнутся от холода. Если грохнусь, считай труп и никто мне не поможет. Когтей, в отличие от Аланы у меня не было, пальцы суользили по цвета стенам. То и дело попадал на цветные грибы, разрыва их, руки окрашивались и немного щипало. Ничего, доберусь. Преодолев половину расстояния, права лопатка взорвалась болью и почти помогла мне сорваться в золотую бездну.
— Ааааааа! Сука!
Я обернулся в тот момент, когда из тёмного проёма вышел Висг, с перевязанной головой, а за ним кучей повалили разномастные диодолты.
— Думаешь, меня так легко убить человек!?
Ему явно с трудом удавалось разговаривать. В руках у него был лук, на который он начал натягивать ещё одну стрелу.
— Быстрее!
Закричала девушка, а я не мог шевелиться, стрела застряла внутри и при каждом движении резала мясо внутри меня. Следующая стрела попала в бедро.
— Ааааааа!
— Карабкайся, черт возьми!
Я сделал пару маленьких шагов, собираясь прыгнуть на встречу руке, которую вытянула девушка. Висг натягивал ещё одну стрелу.
— Что, больно?
Всё зверолюды стояли на месте, в ожидании моей смерти и праздно косясь на Алану, а Висг продолжал.
— Благодаря вам, мы узнали о том, что сссуществует другая дорога к ссстолице, на этом, сспассибо.
С огромными усилиями я прыгнул, оттолкнувшись ногой, пораженной молнией.
— И досссвидания.
Во время прыжка стрела насквозь пронзила горло, я начал падать, а рука Аланы вцепилась в мою запястье, протыкая его когтями.
— Ой! Алана, прости, что о тебе я тоже не забыл!
Ещё одна стрела воткнулась в плечо девчонки, от чего та зарычала. Ну что ж… Все? Похоже, что на этот раз наверняка? Какие мы разговорчивые стали…
— Я же, ска… Ха… зал… что я… Невезуч… Хак…
Из рта вытекала кровь, мешая разговаривать.
— А ну держись! Ты меня о проклятье обещал избавить! Держись я сказала!
— Изв… Ни… Не вы… дет… Игорь… Звут.
Полетела еще одна стрела, пронзив обе наши руки насквозь и скрепив их между собой, ещё стрела, скользнувшая по шее Алане. Казалось, так может продолжаться и продолжаться, хотелось растянуть этот момент, но решив, что хватит, я ослабил хватку. Стрела переломалась пополам.
Я падал, в молчании взирая на рубиновые глаза Аланы. Капли крови с ее плеча капали мне на лицо, догоняя в падении, шум пропал, стало тихо и темно… Время растянулось, секунда превращалась в минуту, затем обратно, будто я медленно падал, с неожиданным ускорения и обратно. Звук появился а момент удара о воду, она янтарными вспышками встретила меня в свои теплые объятия, окутывая, как младенца, закрывала меня от враждебного мира, прикрывая мне глаза. Она укачивала меня, чтобы я уснул, погружая меня все глубже в свои тёплые, сверкающие золотом, воды. Эти Рубиновые глаза на фоне серого камня между сверкающими стенами.
Глава 8. Психоз
Когда обычное восприятие мира заканчивается и из глубин сознания появляется чудная, но великая сила воли? Сначала нехотя выскальзывает, тихонько таясь между извилинами мозга и постепенно показывается полностью, стесняясь, но намекая что вот оно, время то пришло! Без меня тебе никак, хозяин! Говори, что нужно делать?
И когда сила эта получает импульс с командой действовать, вступают в игру храбрость и трусость, как ангел и черт на плечах у воли, которые раскачивают её из стороны в сторону и в зависимости от тяжести происходящего настраивают баланс.
Какие факторы еще влияют на поступки человека в экстренных ситуациях? Хотя, почему в экстренных, тем или иным способом мы всегда пользуемся силой воли. Встаешь, как проснешься? Толика этой самой воли все равно присутствует даже в таком простом действии, другой разговор, просыпаться с будильником в шесть утра и ежедневно выходить на бой с леню, которая хочет окунуться обратно в теплую кровать и будет всячески пытатья договориться и надеяться на возможное перемирие. И даже если один раз миролюбиво уступить ей место, то всё — режим улетучивается вместе с хорошим настроением.
Но все это шелуха, обыденность и блеклость на фоне понастоящему тяжелых и уникальных ситуаций. Когда всемогущая лень способна превратиться в жесткую режимную деятельность во благо себе подобных. Храбрость станет непоколебимой верой, трусость поменяется местами и усилит аккуратность, прикрывая тылы не рациональным но похвальным идеям серого вещества, а сила воли обретет стальную непоколебимость.
Существует ли великое ничто? Я закрываю глаза, вокруг темнота, задерживаю дыхание и остается лишь шум. В конце концов я затыкаю уши и слышу лишь неровный ход собственной крови, спешно перегоняющейся ударами сердца. И вот, если я уничтожу остатки чувств и эмоций, вместе с заглохшим по желанию сердцем, идет ли это в зачетку смерти, остается то самое ничто или благодаря раздробленному на куски разуму я болтаюсь на границе этих гигантов, называемой жизнью?
Все события, что со мной произошли, получается… На благо? Было бы все хорошо, если не было бы все оак плохо. Энергия не бесконечна, каждый раз я преодолевал не без помощи везения трудности, неожиданно вставшие передо мной, перед моей линией жизни, ведь сейчас я даже свой путь выбирать был попросту неспособен. Организм принял происходящее за критическую ситуацию и наполнился всеми доступными ему резервами энергии, когда нужно, давал мне силы больше. Больше? — не вопрос, и боль притуплялась, а когда терпеть ее было невмоготу, он придавал воодушевление в совершенно непредсказуемые ситуации, требующие духовного подъема, повторяя и повторяя этот цикл множество подходов. Могло продолжаться вечно? Нет, конечно, когда последний рубеж был достигнут, моему организму было совершенно нечего отдать мне. Наконец, на смену воодушевлению меня догнал настигающий долгое время психоз.