Сирень (ЛП)

Да, я просила об этом, но у них не возникло проблем с тем, чтобы согласиться на это.
Им было слишком легко отстраниться от меня. Они даже не пытались. Они просто насмехались надо мной, как обычно, пока даже это им не наскучило.
От сильного напряжения в номере у меня отяжелели ноги, но в конце концов я добралась до своей комнаты.
Последнее, что я увидела, прежде чем запереться внутри, была склоненная голова Рика, напряженные плечи Лорена и Хьюстон, снова уставившийся в окно.
ТРИДЦАТЬ СЕМЬ
— Хорошо прошло, — саркастически протянул Лорен, как только Брэкстон закрыла за собой дверь. Я уже знал, что она умна, но когда я услышал щелчок поворачивающегося замка в ее спальне, я понял, что у нее еще и отличные инстинкты. — Отличная идея, Рик. Я так рад, что ты уговорил нас на это.
— Я вас ни во что не втягивал. Вы уже думали об этом. Мы все думали.
Лорен скорее вздохнул, чем стал спорить:
— Полагаю, вернемся к первоначальному плану. К черту это дерьмо с тремя мушкетерами. В любом случае, я бы предпочел, чтобы все досталось мне, а вам — ничего.
— Она не сказала «нет».
— Она и средний палец не показала, но подразумевалось «пошли вы».
— Мы морозили ее два месяца, Ло. Просто дай ей пару дней. Мы можем попробовать еще раз.
Усмешка Лорена, которую он бросил в сторону Рика, сказала мне, что мы уже потеряли его. Казалось, не было никакой надежды на план, который не провалился бы, когда дело доходило до Брэкстон Фаун. Она была слишком сложна для разработки стратегии, а мы до сих пор не были достойными противниками.
В предложении Рика не заставлять ее выбирать одного было столько дыр, что я не мог винить Лорена за то, что он спрыгнул с тонущего корабля. Оставался только один вариант, но я не мог отделаться от мысли, не слишком ли велика цена. Никто из нас не остался бы рядом, чтобы смотреть, как она будет счастлива с тем, кого выберет. Это означало бы конец нашей дружбе, которая и так едва держалась. Это означало бы конец «Связанных».
— И вообще, какого черта ты так настаиваешь на этом? — Ло подстрекал Джерико. — Начнем с того, что это была дерьмовая идея. Разделить ее? Ты знаешь, как сильно от этого чешутся мои яйца? Пошел ты.
— Не вижу, чтобы у тебя появлялись какие-то идеи.
— Конечно, они есть, — Лорен ухмыльнулся, закидывая ноги на журнальный столик в номере и сцепляя пальцы за головой. — Мой план состоит в том, чтобы заставить ее влюбиться в меня. Тот, кто из вас меньше всего проплачет по этому поводу, может стать моим шафером на нашей свадьбе.
Рик, у которого терпения было больше, чем благоразумия, выглядел готовым наброситься на Ло:
— Почему ты так уверен, что она выберет тебя, а не кого-то из нас?
— Ты видел мой твердый как скала пресс и великолепные волосы? Что же я говорю? Конечно, видел, — взгляд, которым одарил его Лорен, был насмешливым и понимающим, Рик избегал его, отвернув голову. Естественно, Лорен не был готов так просто закрыть тему. Он нажимал на все необходимые кнопки, чтобы добиться нужной ему реакции. — Ох, нет, не стыдись, Джерико. Для меня большая честь, что ты, будучи таким натуралом и все такое, подставил зад, лишь бы я не ушел.
Рик вскочил на ноги, его сердитый взгляд был подобен жидкому серебру, когда он устремил его на Ло.
— Мне не стыдно, — отрезал он. — Мне просто интересно, зачем я вообще беспокоился.
Что-то во взгляде Рика заставило Лорена заколебаться, прежде чем он сказал:
— Мне тоже.
Рик сорвался с места и закрылся в комнате, которую они должны были делить, прежде чем Лорен загнал себя в немилость. Снова. Теперь он будет спать на диване вместо кровати, а я сомневался, что этот роскошный предмет мебели был создан для комфортного сна.
Почувствовав на себе пристальный взгляд Лорена, я обнаружил, что он молча пытается проникнуть в мой разум, чтобы разозлить и оттолкнуть и меня тоже. Он, вероятно, думал, что так будет легче, когда он попытается забрать Брэкстон себе. В первый раз у него ничего не вышло, но упрямство было одним из главных его пороков. Мне еще предстояло выяснить, как он стал таким умным, вероятно изучая все это дерьмо на собственном горьком опыте. Может быть, это было потому, что он настаивал на том, чтобы ему все повторяли дважды.
 
Я вздохнул:
— Если ты не хочешь, чтобы страховой залог за номер был вычтен из твоей суммы за этот тур, я предлагаю тебе проглотить все, что ты собираешься сказать, Ло.
— Мне просто интересно, как ты спишь по ночам, — расцепив пальцы за головой и опустив руки, он снова раскинул их вдоль спинки дивана. — Сначала ты убеждаешь нас, что дерьмовая сделка с «Гениями» была нашей мечтой, а потом позволяешь Рику поверить, что разделить женщину на самом деле возможно.
— Почему ты уверен, что это не так?
— Потому что любовь так не работает.
— Откуда ты знаешь, если никогда не был влюблен, Ло? Наше единственное знание о ней — это то, что нам говорили. Информация из вторых рук.
— Но ты думал о том, что произойдет, когда это всплывет наружу? Не обманывай себя, думая, что этого не произойдет, и я не собираюсь держать Брэкстон в секрете.
— Я тоже, но чье мнение тебя так волнует? Незнакомцев, мимо которых мы проходим на улице? Людей, которых мы никогда не встретим? Наших семей, которым наплевать, грустим ли мы, не говоря уже о том, счастливы ли мы? Мы сами можем определить, что такое настоящая любовь. Никто не имеет права делать это за нас. Как только она станет моей, я никогда не причиню ей боль, не буду пренебрегать ею и не позволю ей забыть, что она — ось, вокруг которой я вращаюсь. Я могу сделать то же самое и со своими лучшими друзьями, которые ошиваются поблизости. Мы уже были семьей, Ло. Мы вместе построили карьеру. Мы живем в одном доме… У нас даже нет отдельных банковских счетов. То, что принадлежит мне, всегда было твоим. Этот мир — волк в овечьей шкуре, и люди в нем предпочли бы, чтобы ты был несчастен, пока им так комфортно. Почему бы не создать свой собственный шедевр и не быть свободными, любить так, как мы выбрали?
Лорен на мгновение замолчал, уставившись в стену перед собой, прежде чем пробормотать:
— Может быть.
Боясь, что я, возможно, принуждаю его к чему-то, чего его душа не выдержит, я продолжил:
— Я не говорю тебе, что это неправильно — хотеть Брэкстон только для себя. Это не делает тебя никем иным, кроме того, кто ты есть. Но если твое единственное возражение — это что подумают другие люди…
— Я беспокоюсь не о себе, — сказал он, обрывая меня.
Наверное, это было к лучшему, так как я чувствовал, как мое сердце бешено колотится в груди. Это все, что я мог сделать, чтобы удержать нас всех вместе. Дело было не только в «Связанных». Помимо моей бабушки, Рик и Лорен были единственной семьей, о которой я когда-либо по-настоящему заботился. Я должен был воспользоваться возможностью, которую Брэкс невольно предоставила нам. Никогда не думал, что смогу когда-нибудь разделить свою женщину. Это противоречило всему, что, как мне казалось, я знал о себе как о мужчине, и у меня было чувство, что никакая другая женщина не смогла бы убедить меня совершить такой прыжок веры. Никакая.
— Во время скандала на девушку всегда льется больше всего дерьма, — отметил он. — Мужчины будут похлопывать нас по спине, в то время как те же самые женщины будут унижать Брэкстон, соперничать за то, чтобы занять ее место. Парни решат, что она легкодоступная. Это… — разочарованное выражение исказило черты лица Лорена. — Я уже хочу убить кого-нибудь, а ведь еще даже ничего не произошло. Она даже не захотела нас выслушать.
— Захочет.
— Как? — скептически отозвался Лорен. — Купим ей бриллианты и цветы? Ты знаешь, Брэкстон гораздо лучше, чем это. Она просто найдет самое высокое окно и вышвырнет их.
Я почесал подбородок, потому что в его словах был смысл. Брэкстон могла затаить обиду, и у нее хватало самообладания продолжать в том же духе. Это определенно заставит меня дважды подумать, прежде чем переходить ей дорогу в будущем.