Сирень (ЛП)

— Есть какие-нибудь изменения? — спросила я его, когда мы шли по дому.
— Температура упала на два градуса.
Услышав эту новость, Лорен промчался мимо нас, и через несколько секунд мы последовали за ним в одну из спален. Рик, тоже без рубашки и в джинсах, спал в кресле-качалке, откинув голову назад и открыв рот, храпя, как медведь. Как и Лорен, он тоже кое-что изменил. Его волосы больше не были лохматыми, а стали коротко подстриженными, а глаза больше не были печальными, а были полны уверенности человека, нашедшего свое место в мире.
Барабанщик совершенно не замечал нашего присутствия после того, как не спал всю ночь.
— Па-па.
Это было все, в чем нуждался Лорен, стоявший над кроваткой. Он сунул руку внутрь и поднял нашего сына с кровати. Он начал возбужденно подпрыгивать своей толстой попкой на руках у отца, несмотря на лихорадку, из-за которой наша поездка была быстрой.
— Я тоже скучал по тебе, крутой парень.
Наконец заметив меня, наш малыш начал визжать, что разбудило его другого отца ото сна. Рик вскочил на ноги, прежде чем осознал, что мы находимся в комнате и расслабился, но лишь слегка. Хьюстон поставил меня на пол, и я подошла к нему.
— Извини, что разбудили тебя.
— Все в порядке, — сказал он мне сонным голосом. Протерев глаза, он схватил меня и коротко поцеловал, прежде чем повернуться к нашему сыну, который взволнованно что-то бормотал нам четверым. — Кода, почему ты не спишь, чувак? У нас же было соглашение.
Кода.
Начало заключительного отрывка.
Или, в нашем случае, начало нашего «долго и счастливо». Я не думала, что возможно чувствовать себя более полноценной, пока он не появился год назад.
Он определенно не был запланирован.
Слишком много времени в дороге не позволило мне вспомнить о противозачаточных средствах.
Рыжие волосы.
Карие глаза.
Угрюмый, как черт.
Без анализа ДНК я не могла быть уверена, кто был его отцом. Мне было все равно, как и Хьюстону, Лорену и Джерико. У Коды всегда будет три отца.
Наш сын протянул руку, и Джерико осторожно взял его в свои татуированные руки. Он сделал их в то же время, когда Лорен и Хьюстон набили свои.
Что бы ни было причиной того, что я чувствовала запахи и вкусы, мои эмоции так и не вернулись, и, возможно, никогда не вернутся.
Итак, Хьюстон, Лорен и Джерико нанесли себе татуировки и украсили сиренью каждый холл и комнату в нашем доме, чтобы я никогда не забывала, как пахнет любовь.
В доме погас свет, и грохот стал оглушительным.
За кулисами «Форума» я ждала вместе с ними.
— Все хорошо?
Я встретилась взглядом с каждым из них — зеленым, темным и серебристым.
Как только я кивнула, они улыбнулись и двинулись вперед. Я наблюдала, как они занимают свои места на сцене. Я слушала песню Хьюстона своими глазами — красные, синие и фиолетовые фигуры освещали арену, когда они будоражили толпу.
Так всегда должно было быть.
Это было то, что они сказали мне четыре года назад, и я им поверила.
Я все еще верю.
Свободные от «Гениев», они могли делать все, что захотят.
Мы могли делать все, что захотим.
Улыбаясь, я ставила одну ногу перед другой, пока свет прожекторов не осветил меня, а любовь всей моей жизни не встала позади меня.
И тогда я, новый фронтмен «Связанных», подняла свой микрофон.
Вы подкрались незаметно, как рассвет
Вы показали мне новый день
Но вместо того, чтобы нести свет
Вы последовали за мной во тьму
Воинственные, воинствующие, сломленные, связанные
Мы нарисовали нашу революцию задом наперед
В конце концов, мы нашли свою любовь
Конец