Опередить дьявола
— Эй. Вы куда? — Командир бронзового звена шагнул вперед. — Вам пока нельзя спускаться.
— Анализ газовой среды дал отрицательный результат. Что бы там ни взорвалось, последствий взрыва не обнаружено. Так что я спускаюсь.
— Но там находится наш объект.
— Ничего. — Он похлопал по карману бронежилета. — У меня электрошоковый пистолет.
— За операцию отвечаю я, и, повторяю, вам нельзя спускаться. Сначала мы должны выяснить причину шума. Это приказ.
Веллард стиснул зубы и выразительно посмотрел на командира. Но все же отступил на несколько шагов от края и остановился, бессознательно сжимая и разжимая скобу держателя.
— Выясните, что за шум, — обратился командир к оператору. — Из-за чего этот чертов шум? Это точно не она.
— Ага. — Оператор весь напрягся. — Я пытаюсь. Просто тут… Твою мать! — Он подался к экрану. — Да, вот, кажется, то самое… про что вы спрашивали.
Народ столпился вокруг. Их глазам представилось нечто за гранью человеческого. Окровавленная и обуглившаяся масса. Только теперь стало понятно, почему они не увидели ничего в водах канала. Проди взрывом подбросило и насадило на железный штырь, торчащий из стены. Своего рода распятие. На приблизившуюся камеру он не отреагировал. Просто таращился выпученными глазами в объектив и втягивал ртом воздух.
— Мать честная, — изумленно прошептал командир бронзового звена. — От него же ни хера не осталось.
Кэффри глядел на монитор с колотящимся сердцем. Ну и бестия же этот Проди. Сколько раз водил их за нос. И вот опять, заставил их бросить все силы на туннель, в то время как девочки, которым жить осталось часы или минуты, находятся совсем в другом месте. Но главный свой трюк — это все равно что показать средний палец всей британской полиции — он может выкинуть прямо сейчас, если окочурится у них на глазах. Так ничего и не сообщив. Кэффри выпрямился во весь рост. И повернулся к Велларду.
— Спускайте команду, — процедил он. — Немедленно.
78
Затмилось солнце, и низина в страхе замерла. По холмам прокатилось эхо громового раската. Над самой землей повисли облака пепла. Птицы, писанные черным маслом, скучились на горизонте. Отец смотрел в небо с озадаченным видом.
«Вот это я называю грозой», — пробормотал он.
Фли была от него в нескольких шагах. Она совсем окоченела. Так худо она себя еще никогда не чувствовала. От этих грозовых запахов ее подташнивало. Пахло тухлой водой, и электричеством, и паленым мясом. Глисты в ее кишках до того раздобрели, что внутренности уже давили на легкие и теснили грудную клетку. В установившейся тишине стали слышны другие звуки. Хриплое, прерывистое дыхание. Как будто тяжелораненого зверя. И какой-то приглушенный звук. Скулеж? Она поднялась на ноги и пошла вниз по склону. Скулеж доносился из куста в конце палисадника. Приблизившись, Фли поняла, что это скулит ребенок. Скулит и плачет.
«Марта?»
Она подошла к кусту и увидела под ним что-то белеющее на выжженной земле.
«Марта? — повторила она осторожно. — Марта, это ты?»
Скулеж на мгновение прекратился. Фли сделала еще шаг. На земле белела детская ножка. В Мартиной туфельке.
«Пожалуйста, — голос был нежным, тихим. — Пожалуйста, помогите».
Фли медленно раздвинула куст. Улыбающееся лицо. Она выпустила ветку и отпрянула. Это была не Марта, а Том, ее брат. Взрослый Том, в девчачьем хлопчатобумажном платьице, с ухмылкой гнома. В волосах бант, тряпичная кукла под мышкой. Фли, поскользнувшись, упала навзничь. Попыталась отползти на спине подальше от куста.
«Не уходи, Фли».
Том снял туфельку. И вместе с ней ногу. Он поднял ее, готовый запустить в сестру.
«Нет! — Она барахталась на земле. — Нет!»
«Видала мертвое тело? Никогда не видала мертвое тело, Фли? Порезанное на кусочки!»
— Фли?
Она развернулась. Кто-то стоял у нее за спиной. Силуэт… не то отец, не то вовсе неизвестный. Она потянулась к нему и вдруг поняла, что уже не на косогоре. Она в забитом до отказе баре, а вокруг нее снуют люди в поисках свободного местечка.
— Полиция, — произнес кто-то рядом с настойчивостью в голосе. — Мы полицейские.
Чьи-то руки перемещали ее в пространстве. Над ее лицом болталась на толстой цепи огромная висячая лампа в разбитом стеклянном колпаке. Кто-то в «кошках» и оснастке скалолаза забрался на лампу и давай раскачиваться. Все быстрее, все ниже, вот уже у самого ее лица, слепя глаза, и тут она не выдержала, стала отталкивать лампу рукой.
— Неееееет, — услышала собственный стон. — Нееет. Не надо.
— Зрачки нормальные, — произнес кто-то совсем близко. — Фли? — Человек совал ей что-то в ухо. Ногти. Большой и указательный пальцы. — Вы слышите меня?
— Ааааааа. — Она била по руке, залезшей ей в ухо. Барный шум стих. Она в темноте. Учащенное дыхание людей вокруг. — Ххххватит!
— Все будет хорошо. Я сделаю вам укол. Ну-ка. — Кто-то пошлепал ее по руке. В глазах мелькали огоньки. Силуэты. Она втянула в себя воздух. — Вы почувствуете неприятные ощущения, всего несколько секунд. Постарайтесь не дергаться. Хорошая девочка. Все будет отлично.
На темя ей легла ладонь.
— Вот так, босс. Вы молодчина. — Голос Велларда. Говорит с ней как с ребенком. Что он делает в этом баре? Она попыталась повернуться в его сторону, но он прижал ее голову. — Лежите спокойно.
— Нет. — Она дернулась от вошедшей в тело иглы. Попробовала высвободить руку. — Нет! Боллльно.
— Спокойно. Уже всё.
— Ну, больно же. Не надо. Хватит.
— Вот так. Всё. Сейчас вам станет легче.
Она как во сне потянулась к больному месту, но ее остановили, прижали руку.
— Где одеяло? — раздался новый голос. — Она превратилась в ледышку.
Ей что-то прицепили на палец. Под спину подлезла ладонь. Зашуршало одеяло, которым оборачивали ее тело. Потом приподняли голову. Она почувствовала спиной что-то твердое и догадалась: ее положили на доску — на тот случай, если у нее поврежден позвоночник. Ей захотелось пошутить по этому поводу, но язык уже не ворочался и слова не выговаривались.
— О нет, — с трудом выдавила она. — Прошу. Не тяните. Больно.
— Надо только ее пристроить, — раздался голос, отдельный от тела. — Как она вообще сюда забралась? Ей бы сняться в Das Boot [35]. Кто-то засмеялся. И в шутку изобразил звуки гидролокатора на подлодке.
— Отставить смехуечки. Лучше посмотрите на эти трещины. Здесь может рвануть в любую секунду.
— О’кей, о’кей. Освободите мне немного места с этой стороны. — Рывок. Тряска. Всплеск воды. — Ага. Вот так.
И снова голос Велларда:
— Все хорошо, босс. Осталось недолго. Закройте глаза. Расслабьтесь.
Она так и поступила. Благодарно позволила какому-то хитроумному механизму, вроде третьего века, перекрыть поле зрения и унести ее, головой вперед, в мир киношных образов на серебряном экране. Том, Веллард, Мисти Китсон. Котенок в детстве. А вот отец, с улыбкой протягивает ей руку.
«Видишь, Фли. Сработало».
«Что сработало?»
«Игрушка. Она сработала. Когда надо, взорвалась, правда?»
«Да. Сработала».
«Теперь, Фли, тебе надо малость отдохнуть. Ты хорошо потрудилась».
Она открыла глаза. Мимо нее двигалась стена. Известняковая порода с растущими папоротниками, покрытая липкой тиной. Сверху лился свет, мощный, ослепительный. Ее ноги опущены, а голова, наоборот, задрана. Она хотела выставить руки и восстановить равновесие, но они были вытянуты вдоль туловища и вдобавок привязаны. Рядом возникло лицо мужчины в каске скалолаза, как будто высвеченное фонариком-налобником: каждая пора и морщинка отчетливы до головокружения, вокруг рта грязь и сажа. Он глядел прямо на нее. Он отвечал за ее транспортировку.
— Носилки-корзина, — произнесла она, еле ворочая языком. — Это носилки-корзина.
Во взгляде мужчины изобразилось удивление.