Дебил с дубинкой 3 (СИ)

Да и не хотелось мне на пустом месте создавать сценарий имперского сериала, так что я просто решил сыграть на опережение и сам поехал к ним в гости.
— Рад тебя видеть, Александр. Жаль, что ты приехал один. Нам нужно поговорить с тобой кое о чем.
— Один? А как еще я должен был приехать. Сегодня ведь суббота, значит ваш наследник не в школе. У него минут сорок чтобы собраться для охоты. Он ведь уже получил перстень охотника?
— Получил. И даже успел побывать на своей первой охоте.
— Вместе с двадцатью гвардейцами? Это даже не смешно.
— Все идут на свою первую охоту с большим отрядом.
— Не сказал бы. Но дело ваше. Может, уведомите его, чтобы поторопился?
— Он уже одевается, не беспокойся.
— Ментальный приказ? Как хорошо, что я вырос подальше от этого дома. Без обид, граф, это не оскорбление. Просто ненавижу, когда в моих мозгах пытаются копаться.
— У этого всего есть и обратная сторона медали. Иногда это очень полезно. Есть немало секретов, что приносят огромную пользу роду.
— Например, через ментальный приказ научить навыкам рода? Не надо смотреть так удивленно, я хорошо изучил свой дар перед тем, как… скажем так, модифицировать его.
— И мне интересно, как именно ты это сделал.
— При помощи охоты, естественно. Как же еще?
— Мало кто может контролировать свою мутацию во время поднятия ранга.
— А вот это уже секреты моего рода.
— Ну что же. Так или иначе, до перехода на пятый ранг не важно, в каких осколках охотиться, так что можно не беспокоиться об этом. А вот потом…
— А потом это уже станет вашей проблемой. Я доведу лишь до пятого ранга, а дальше уже будет слишком опасно для вас. Вы ведь знаете, что боги не любят, когда кто-то проскакивает паровозиком?
— Конечно. Именно поэтому, я надеюсь, ты позволишь моему сыну принять участие в битвах, а не просто будешь вести его, как ты сказал, паровозиком.
— Пригляжу за ним, не беспокойтесь.
— Теперь я хотел бы поговорить с тобой кое о чем личном.
— Тут все просто. Приблизишься к моей матери без моего ведома, не просто уничтожу весь род, но и позабочусь о хорошей посмертии. Я понятно изъясняюсь?
— Нам есть с ней, о чем поговорить.
— Если она так решит, то я вас приглашу к себе в гости. Но возможно, в последние тринадцать лет, когда она находилась почти в заложниках, моя мать все для себя решила.
— Я не знал о том, что она осталась жива.
— А вот ваши союзники знали. И даже рассказали об этом, стоило всего лишь уничтожить восемьдесят процентов их рода. Что мешало узнать об этом пораньше, и хотя бы, не знаю… звонить раз в год, разбавив черно-белую жизнь узницы каплей теплоты? Но баба с возу — кобыле легче. Вас ведь до сих пор все устраивало, господин Орлов. Так зачем зря ворошить прошлое?
— Александр, я знаю, что я виноват перед твоей матерью, но…
— Еще раз — все, кто были виноваты перед моей матерью, сдохли, не сказать, что легкой смертью. Поверьте мне, если бы я думал, что вы виноваты, то…
— Ты слишком самоуверен.
— Нет. Просто уверен в своих силах. Может, я раньше и игрался, но не теперь, когда у меня есть семья, за которую я в ответе…
Особняк рода Сурыкиных
— Учительница, у меня вопрос.
— Не называй меня так, придурок. Зови меня мастером. Меня бесят ваши феминитивы. Спрашивай, о чем хотел.
— Волков сказал, что у них какое-то особое отношение к договорным бракам. О чем он говорил?
— Ах, ты об этом? Не только к бракам. Особенно у дома Найаков очень бережное отношение ко всем своим женщинам. Это исходит еще со времен их становления.
— Расскажете?
— Я еще не родилась в те времена, а император Аджгара был всего лишь королем, чье королевство процветало и становилось сильнее слишком быстро. Это само собой не нравилось соседям, и те начали теснить короля и вскоре собирались объявить войну. Аджгару нужно было найти союзников, и одно южное королевство согласилось на союз, но с одним условием. Восьмилетняя дочь короля, принцесса Луна, чья красота уже тогда затмевала собою светило, должна была стать женой старого короля.
 
Само собой, требование не такое уж и суровое, но и не сказать, что было по нраву королю. Так что он собрал совет, дабы обсудить это дело со своими министрами и военачальниками. Хоть все и любили юную принцессу, но королевство было важнее, так что главный военачальник короля высказался за всех, потребовав, чтобы ее отдали замуж.
Всем далось это решение нелегко, но даже наследник престола смолчал. Тогда со своего места поднялся третий сын короля, принц Найак. Чтобы ты понимал, в отличии от своих братьев, Найак родился слабым и больным ребенком. Впрочем, это не помешало ему влюбить себя половину молодых девушек в стране, ведь он был довольно красив и утончен, а сам он получил прозвище Найак-ученый, за свою тягу к знаниям.
Когда принц Найак подошел к военачальнику, никто не ждал подвоха, а все лишь раздраженно смотрели на него и его тонкий меч, что больше подошел бы какой-нибудь девице, а не воину. А в следующий миг этот меч пронзил горло генерала, и тот упал мертвым на пол.
«Раз уж судьба нашего королевства в руках восьмилетней девочки, то зачем нам он?» —обосновал свой поступок принц. А после возглавил войско и пошел в свой первый бой. Само собой, чуда не произошло, а принц был ранен в первые же минуты. Но вместо того, чтобы лежать в полевом госпитале, он попросил целителя обезболить его и, истекая кровью, помчался вновь в бой. И все опять повторилось по кругу. И на удивление, войско, вместо того, чтобы удивиться тупости принца, воодушевилось его храбростью, и бой был выигран.
С того дня десять лет принц не возвращался в столицу, живя в непрекращающейся войне. И вместо того, чтобы умереть, как это и должно было случиться с его-то здоровьем, он познал в себе путь резни. Я не могу тебе объяснить, что такое путь, находясь в настолько слабом мире. Это не магия и даже не какой-то другой тип энергии, а скорее материальное проявление познания мира. Суть в том, что во время боя, чем больше крови лилось вокруг, тем сильнее становился принц.
Когда спустя десять лет принц вернулся в столицу на восемнадцатилетие принцессы, от Найака-ученого не осталось и следа. Кожу ему заменила рубцовая ткань от обилия шрамов, левый глаз не смогли излечить даже самые умелые целители из-за вражеского проклятия, а от него разило кровью так сильно, что даже опытные воины не могли находиться с ним рядом. В столицу возвращался уже Найак-Каратель.
Именно благодаря ему королевство стало империей, хотя, если честно, его братья мало уступали ему. Король предлагал ему трон, но он отказался. Была одна молодая влюбленная дурочка, которая, ведомая молодостью и безрассудством любви, пошла за своим принцем в тот первый бой. Только она могла подолгу находиться в его обществе и она же и стала его женой. А сам Найак отделился и стал великим герцогом.
Но у их дома всегда были особые порядки, связанные с женщинами. Ни одна дочь из дома Найак не выходила замуж по расчету. А за своих женщин эти психи готовы были схлестнуться даже с богами.
Ну и еще одна традиция их дома — первая жена герцога всегда была простолюдинкой. Если надумаешь вдруг криво посмотреть на жену Волкова как на младшую жену, перед этим попрощайся с жизнью.
— Значит, Волков тоже такой же псих, помешанный на битвах?
— На удивление, нет. Чтобы ты понимал, любой ребенок в их доме, как только учится ползать, сразу же стремится в оружейную. Это не какое-то особое воспитание и не делается родителями нарочно. Просто все они пошли в предка психа. Представь себе ситуацию — трехлетняя девочка не может уснуть, если не обнимет крепко свой меч. Неудивительно, что представители этого дома — сильнейшие боевые маги, известные во многих мирах. А вот великий мастер рун был исключением. В малом возрасте он уже стал гением рунной магии, а к нему за советом обращались даже бессмертные.
— Что за бессмертные?