Путь к Цитадели (СИ)
— Эй дозорный!
-“Кровля хрустит на зубах у зимы, человече!”, - прокричал в ответ голос с надвратной башни.
-“Столбы сохнут от дыхания лета”(49), — ответил Свен: “Открывай, люди устали!”
— Слушаюсь, сотник!
Толстые, протянутые полосами железа, створки пришли в движение. Открывали их два дюжих молодца в доспехах(50). Внутренние решётки, сработанные из Бринмегхенского дерева, были уже подняты при помощи системы воротов и противовесов, и обоз начал беспрепятственный въезд в воротный колодец(51) и лежащий за ним двор. Бранд, перебежавший загодя к голове колонны, с восхищением рассматривал открывшийся вид. Чёткие прямоугольники зданий, упорядоченное движение отдельных воинов, идеальные лестницы и галереи(52) заставляли сердце наполняться восторгом, понятным только тому, кто вырос в военном окружении. Телеги, одна за другой, врезались в эту упорядоченность, привнося толику хаоса, проходили внутренний двор и выстраивались у длинного здания, расположенного в дальней от входа части крепости. Широкие, добротные двери постройки распахнулись, и навстречу обозу вышел статный муж с посеребрёнными годами волосами. Он и подошедший Свен поприветствовали друг-друга глубоким рукопожатием(53), перебросились парой слов и занялись разгрузкой, позвав на помощь нескольких братьев из числа находившихся во дворе. Тележные, попытавшиеся было принять участие, получили резкий и чёткий отказ. Их помощь и впрямь была не слишком уместна — пятеро членов Ордена действовали подобно единому организму, споро перетаскивая мешки и тюки внутрь склада. Бранд, заглянувший за двери здания, лишь удивлённо хекнул, увидев, что витязи успевали не только занести груз внутрь, но и разложить его в аккуратные стопки по какой-то, ведомой им одним системе. Понаблюдав за кипящей работой с пару частей, обозники нашли себе дела поинтереснее — тележные завалились спать, а охранники сгрудились вокруг италика, не столько защищая его, сколько изображая бурную деятельность в надежде на более щедрую, чем обычно, подачку. Впрочем, заниматься этой профанацией им пришлось недолго. Витязи управились с работой в полчаса, за которые Бранд предусмотрительно собрал свои пожитки. Поэтому, когда последний тюк занял своё место на складе, ему оставалось лишь взвалить котомку со скарбом и бочонок на плечи, и направиться к своему покровителю прямой наводкой. Тот, в свою очередь, уже заканчивал прощаться с Радомиром.
— Ну, друже, свидимся ещё.
— Да, дадут Боги — скоро. Ну, бывай.
Едва последнее слово упало с губ дружинника, он повернулся и пошёл к коновязи, взбивая пыль широкими резкими шагами.
-“Сударь, а почему бы им не остаться?”, - недоумённо спросил Бранд: “Ведь через несколько часов стемнеет.”
— Ну, положим, торговца с его прихлебателями я не оставил бы тут не за какие коврижки, а Радомир… Он — княжий человек, его ждут дела.
— Так, получается, не он вёл караван?
— Нет конечно. Ратуша нашла торговца, шедшего через наш город порожняком, и припрягла его за какие-то пошлинные послабления(54). Радомир только сопровождал груз дерева. Редкая и дорогая поставка — вот и пришлось соблюдать процедуру.
Риггер немного помолчал и направился вглубь Твердыни. Отрок судорожно вскинулся
— Сударь! А меня-то куда?
Свен, уже погрузившийся в свои мысли, замер. Очевидно, он просто забыл про своего подопечного, и не мудрено — мелкие шкеты, прямо скажем, нечасто попадали в цитадель Ордена.
— Хорошо, что ты напомнил. Испытания начинаются завтра, поэтому сегодня ты спишь снаружи.
— Понял, сударь. Склад у вас тоже ничего так.
— Говоря “снаружи”, я имел в виду не двор. По правилам Ордена не входящие в наше число не могут задерживаться в Твердыне больше, чем на несколько часов. Не постанови мы так, сейчас здесь было бы тесно от приехавших на испытание.
До Бранда дошло, что его ждёт ещё одна “замечательная” ночь под открытым небом. Отрок оценил это обстоятельство и пришёл к выводу, что оно имеет больше положительных, нежели отрицательных сторон. Неудобство от дополнительной дюжины часов, проведённых на твёрдой земле было несравнимо с теми неудобствами, которые могли прийти в его жизнь позже, попытайся он схитрить сейчас. Он должен показать себя таким же кандидатом, как и все прочие, иначе хороших отношений с другими новиатами ему не видать. Решив так, Бранд понятливо кивнул и направился за ворота крепости на поиски лагеря претендентов. Тот обнаружился буквально в сотне шагов, скрытый за несколькими рядами деревьев. Впрочем, говорить об этом образовании, как о едином лагере, не стоило. То были, скорее, отдельные группки людей, общающиеся лишь в малой степени. Впрочем, ничего удивительного здесь не было — они являлись не только соперниками, но и представителями разных народов. Там были и жёсткие, угловатые лица северян, и округлые лица жителей срединных королевств, и даже некоторое количество смуглых, темноволосых южан и оливковокожих имперцев. До Бранда начал доходить масштаб грядущего события. Многие из этих людей проделали путь в несколько недель, прошли насквозь не одну страну, не имея при этом уверенности, что им не придётся возвращаться назад несолоно хлебавши. Подивившись, герой направился к северному становищу, надеясь найти там родственные души. Вошедшего в круг света отрока встретило около трёх десятков настороженно глядящих пар глаз. Обладатель одной из них, рослый муж, облачённый лишь в полотняные штаны и рубаху с закатанными по локоть рукавами, открывающими вид на руки, покрытые рунными цепочками и угловатыми изображениями хищных животных, спросил ворчащим басом
— Малец, ты чьих будешь?
— Здесь ничейный, а так Рехенский.
— Рехен? Это что за деревня?
— Ну, не деревня, положим, а город.
— Махонький поди?
— Махонький, али нет, а шайки морских королей, вместе с самими королями, каждый год по два-три раза в год на ладьи взад загоняем!
Мужчина хлопнул ладонью по ноге и утробно захохотал. Дружина поддержала его одобрительными смешками и усмешками.
— Ох, остёр ты на язык, гутт(55)! Чувствуется в тебе кантландская(56) кровь. Как звать тебя?
— Бранд, сын Бьерна.
Нордманн усмехнулся в бороду и воскликнул
-“Говорил же, наша кровь!”, - а затем продолжил на кантладском: “Vil du sette oss i brann, Brand?(57)”
Отрок без затруднений ответил
-“Nei, kanskje jeg kan kutte opp et par telt!(58)”, - кантландский, ввиду географической близости с носителями, пользовался популярностью в Рехене.
Дружинники вновь засмеялись. Пуще всех заходился татуированный бородач.
-“For en liten djevel!”(59), — выдавил он сквозь слёзы, стуча кулаком по скамье: “Проходи, Бранд, сын Бьерна; гостем будешь!”
Лёд настороженности был растоплен, и польщённый юнец подошёл поближе. Впрочем, он не стал ломиться в круг возле костра. Попытайся он сесть там на лавку — получил бы по шее, сядь на землю — не отмылся бы потом от насмешек и пренебрежения. Отрок встал во внешний круг, к младшим дружинникам (60). Все они были старше Бранда, по меньшей мере, на три зимы и возвышались над ним на треть, или даже половину аршина, создавая достаточно забавный контраст. Соседи отрока и сами обратили на это внимание. Послышались тихие смешки. Бранд лишь беззлобно ухмыльнулся в ответ и приосанился. Вечер потёк своим чередом. Хёвдинги(61) вернулись к прерванному разговору, тогда как хускарлы(62) сдвинулись поближе к новичку. Один из младших дружинников, облачённый в длинную синюю рубаху, коричневые штаны из тонкого льна, багровые обмотки и ботинки с бейкой(63), в небрежно наброшенном на плечи кафтане, с серебряным поясным набором, вероятно из отигниров(64), чуть вальяжно подошёл к отроку и вытянул руку в приветственном жесте. Бранд без раздумий ответил. Юнцы крепко сжали предплечья друг-друга.
-“У тебя твёрдая рука, венн(65)”, - заметил молодой богач.
— У тебя тоже.
— Будем знакомы. Я Болдр, сын Арнодда, сына Алрекра, сына Гуннара, сына Магни.(66)
— Моё имя тебе уже знакомо, сын сыновей(67).