Игры Богов (СИ)

Айт почувствовал на себе внимательный взгляд и, чуть повернув голову, посмотрел прямо в глаза королю. Тот в пол уха слушал советников, явно погруженный в свои собственные размышления. Он даже не притронулся к ужину. На мгновение Айтеши показалось, что на лице Бриана промелькнуло недовольство, но оно тут же исчезло, как тень. Король криво усмехнулся.
— Вы ничего не едите, — прервав Грега на полуслове, сказал он, и Айт, опустив взгляд в собственную тарелку, понял что тоже не прикоснулся к еде. — Ортогская кухня вам не по вкусу? Хотите, я прикажу повару приготовить что-нибудь валийское? Не стесняйтесь.
— Простите, мой король, — ничуть не смутившись, ответил Айт с дерзкой улыбкой. — Просто я был так поражен красотой вашей сестры, что совершенно забыл о телесной трапезе в угоду духовной пище. Принцесса Катарина самое прекрасное создание, какое я только видел в своей жизни.
Три пары глаз моментально оказались обращены к нему. Девушка ответила ему благосклонной улыбкой, а взгляд Фалька вполне мог прожечь дыру даже в божественном теле, что не укрылось от Айта. Не нравится внимание к сестре короля? Ревнует или, как обычно, во всем подозревает злой умысел? Игра становилась еще более забавной. Масла в огонь подлил сам Бриан.
— Моя сестра, бесспорно, прекрасна, — произнес он, и на его губах заиграла усмешка, — но, кажется, ее отражение в глазах королевского капитана приглянулось вам куда больше оригинала.
— Чужие глаза, порой, более красноречивы, — копируя его тон, ответил Айт, спокойно игнорируя буравящего его взглядом Фалька. Все его внимание сосредоточилось на короле. Черные ресницы едва заметно дрогнули, пряча проскользнувшую эмоцию, и Айт мысленно засчитал себе победу в этом маленьком поединке. Зря.
— Не боитесь увидеть лишнее? — вкрадчиво поинтересовался Бриан, чуть подаваясь вперед и упираясь подбородком в переплетенные пальцы. — Или, увлекшись, позволить разглядеть что-либо в своих?
— Мои глаза — два зеркала обмана, их дно глубоко, пусто и черно, — нараспев продекламировал Айтеши. — Моей души надежная охрана, они тебе не скажут ничего.
— Балуетесь виршами? — поддел его Фальк, настороженный, напряженный, словно почуявший чужака пес. С ним надо быть осторожным, подумалось Айту. Он уже успел узнать прозвище, данное капитану — Гончий. Поджарому, жилистому Фальку оно очень подходило. — Праздность тела ведет к праздности ума.
— Вы не справедливы, капитан, — с улыбкой вмешалась Катарина. — Стихи — это прекрасно. Они приносят радость душе, ублажают слух и раскрывают чувства.
— Чувства можно показать лишь делами, — возразил ей Фальк. — А слова… слова легковесны, их носит ветер. Тем более, когда они рифмованы.
— Но, капитан…
— Аддида… — робко подал голос Грег, поняв, что все забыли про главную тему разговора. Айт усмехнулся.
— Мука, — сказал он, сразу приковав к себе всеобщее внимание. — Продайте им муку, а не зерно. Если Гильдия Аддиды заинтересована в сотрудничестве, то их это заинтересует.
Лицо Грега приняло отсутствующее выражение, он что-то забормотал себе под нос, постукивая пальцами по столу. Бриан откинулся на спинку и скрестил руки на груди, широко улыбаясь.
— Как просто и изящно, — произнес он, глядя на Айтеши. — Браво, вы смогли меня удивить! Как вам пришло это в голову?
— От праздности ума, — усмехнулся Айт. — У меня слишком много свободного времени.
— С этого дня его будет гораздо меньше, — пообещал король. — Вы желали поучиться? Я предоставлю такую возможность.
Разбираться в хитросплетении государственных дел неожиданно оказалось интересно, тем более, что прежде чем втравливать Ортог в полномасштабные неприятности, было необходимо понять, как это сделать. Айт смотрел, слушал, запоминал все, что творилось вокруг, и через три недели пришел к однозначному выводу — нападать на короля Бриана не рискнет никто в здравом уме.
Самым главным аргументом в пользу этой мысли была армия: регулярная, вышколенная, прекрасно подготовленная. Бриан тратил на нее немыслимые средства и… практически не использовал.
 
— Добротный меч, просто висящий на поясе, уже способен отпугнуть охотников за легкой поживой, — объяснил он свою позицию недоумевающему Айтеши. Тот с интересом посмотрел на короля, сидящего в кресле у огромного камина. Тело Бриана было расслаблено, в руках поблескивал бокал с рубиново красным вином, а ноги утопали в меху какого-то животного, шкура которого была расстелена на полу, "Даже посуда здесь вычурная, — мельком отметил Айт, — прозрачная. А уж какая резьба… Все это не подходит тебе, мой король. Бьюсь об заклад, когда начнется война — ты будешь идти в первых рядах. Ты… ты ведь можешь и погибнуть"
— Поэтому я и содержу армию в полной готовности, не смотря на то, что Ортог не воевал со времен моего прадеда, — закончил свой рассказ Бриан, и Айтеши понял, что прослушал все, засмотревшись на изящный профиль короля. — Это не дает развиться у моих соседей ложным иллюзиям.
— Вы ведь глава Совета Правителей, — напомнил Айт, оперевшись локтем на стол, за которым сидел. Он только что закончил просматривать отчеты, присланные различными военными частями, которые, собственно, и вызвали текущий разговор. — Неужели кто-то может лелеять идеи о войне с Ортогом?
— Глупцов хватает везде, — пожал плечами король и повернулся к нему. Оранжевые отсветы легли на черные волосы и заиграли в карих глазах. На стены и потолок ложились тени, придавая обстановке иллюзию интимности. — Всегда кто-то считает, что он хитрее, проворнее, сильнее. Всегда тех, кто у руля, будут пробовать на прочность, и если мы окажемся слабее, нас сотрут в порошок. Во многом, стабильность Совета зависит от стабильности Ортога. Но, прости, я говорю прописные истины…
— Нет-нет, — запротестовал Айт, тайком осиливший несколько книг по истории, найденных в библиотеке, — мне очень интересно. Валия слишком мала, чтобы полноценно участвовать в политике, да и те крохи влияния, что у нее есть, имеются благодаря Совету. Иначе бы нас давно подмял под себя кто-нибудь из соседей.
— В этом и была идея моего прадеда, — кивнул Бриан. — Он вырос на войне и ненавидел ее всем сердцем. Она забрала его брата и любимую, разорила и обескровила страну. Над телами близких он поклялся не допустить подобного в будущем.
— И создал Совет.
— И создал Совет. Тогда многие хотели мира, устав от смерти и нищеты. Соглашение приняли восторженно и много лет охотно придерживались его, зализывая раны. А потом все могло начаться по новой, если бы не влияние Ортога и уже сложившиеся торговые отношения, рушить которые оказалось подобно самоубийству.
— Неужели у вашего отца или у вас никогда не было искуса? — с любопытством поинтересовался Айт. Бриан совершенно не по-королевски хмыкнул.
— В детстве, — сказал он и, пружинисто поднявшись на ноги, подошел к столу. — В детстве я как-то сказал отцу, изо всех сил пытавшемуся добиться соглашения с королем Шираза: "Отец, зачем ты тратишь время на убеждение этого глупца? Мы можем заставить его сделать так, как правильно".
Он поставил свой бокал на стол и осторожно присел на край, стараясь не помять бумаги. Айт откинулся на спинку кресла, запрокинув голову назад, чтобы смотреть в глаза королю.
— Отец приказал выпороть меня так, что я еще неделю не мог сидеть ровно, а затем отправил с патрулем к сожженной Черными деревне. Тела еще не успели убрать, и запах стоял такой, что меня стошнило. Я навсегда запомнил увиденное: изуродованные мужчины и женщины, обгорелые дома, давящая пустота… "Так будет везде", — сказал отец. — "Если мы развяжем войну. Помни об этом". И я помню. Твое вино.
— Что? — опешил Айт, не сразу заметив, что Бриан протягивает ему полный бокал. — А… спасибо.
Он аккуратно взял бокал и чуть пригубил, наслаждаясь терпким пряным вкусом. Его пальцы неожиданно накрыли чужие ладони.
— Его следует греть, — с полуулыбкой произнес король. — Так вкуснее.
Айтеши в изумленни вскинул на него взгляд. На глубине расширившихся черных зрачков плясали языки огня, вторя пламени свечей, стоявших на столе. На миг показалось, что их сомкнутые руки раскалятся от внутреннего жара, заставив вскипеть кровь и вино, и темно-вишневая жидкость выплеснется наружу, обагряя белые листы бумаги.